Стивен Эриксон - Пыль Снов

«Что же, сказано достаточно откровенно. Давайте радостно набьем полные рты стекла и пожуем».

— Без свидетелей, — пробормотал Кенеб.

Быстрый Бен пренебрежительно повел рукой: — Не думаю, что проблема в этом. Она уже сказала всё, что было нужно. Решено. Следующий вызов — когда она наконец выплюнет перед нами точные планы.

— Но вы думаете, что уже догадались.

Лостара Ииль не обманулась уклончивой улыбкой Верховного Мага. «У идиота нет ключа. Он такой же, как все мы».

Тут вошла Адъюнкт Тавора, таща за костлявую руку Синн. На лице девочки бушевала черная буря обиды и гнева. Женщина отодвинула стул напротив Кенеба и усадила девочку, а сама встала у дальнего конца стола. Заговорила она тоном необычно жестким — как будто ярость кипела прямо под поверхностью. — Боги ведут войну. Мы не позволим себя использовать. Ни им, ни кому-то иному. Мне плевать на то, как нас опишет история. Надеюсь, всем это понятно.

Лостара Ииль ощутила себя завороженной; она глаз не могла отвести от Адъюнкта, наконец узрев ее скрытую сторону — ту, что утаивалась так долго, что могла вообще не проявиться. Было очевидно, то все остальные тоже поражены: никто не посмел заполнить словами пустоту, когда Тавора замолчала, сверкая холодным железом глаз.

— Чтение Скрипача обнажило всё, — заговорила она. — Чтение стало оскорблением. Всем нам. — Она начала стягивать кожаные перчатки, действуя с яростной сосредоточенностью. — Никто не владеет нашими умами. Ни Императрица Лейсин, ни даже боги. Вскоре мы будем говорить с Теолом, Королем Летерийским. Мы формально сообщим об уходе из королевства на восток. — Она бросила перчатку. — Попросим необходимых разрешений на проход через крошечные королевства на границе Летера. Если этого добиться не удастся, мы прорубим путь. — Вторая перчатка шлепнулась о стол.

Если в комнате были сомнения, кто именно командует Охотниками… они исчезли. Полностью.

— Предполагаю, — продолжала она хриплым голосом, — вы желаете узнать нашу цель. Мы идем на войну. Мы идем на врага, который еще не знает о нашем существовании. — Ледяные глаза уставились на Быстрого Бена. Вот мера его смелости: он даже не вздрогнул. — Верховный Маг, вам уже не удастся уворачиваться. Знайте: я ценю вашу склонность торговаться с богами. Сейчас вы доложите мне, что, по вашему пониманию, происходит.

Быстрый Бен облизнул губы. — Мне нужно говорить подробно, или хватит общего плана?

Адъюнкт молчала.

Маг пожал плечами: — Это будет война, да. Но война беспорядочная. Увечный Бог деятелен, но все его усилия были оборонительными, ибо Падший тоже знает, что случится. Ублюдок отчаялся, он в ужасе; до сих пор он чаще проигрывал, чем побеждал.

— Почему?

Маг моргнул: — Ну… люди все время мешали.

— Люди, да. Смертные.

Глаза Быстрого Бена сузились. — Мы были оружием богов.

— Скажите, Верховный Маг, каково это?

Вопрос затронул неожиданную сторону — Лостара заметила, что Быстрый Бен мысленно вздрогнул. Тавора явно наделена талантами великолепного тактика — но почему никто раньше не замечал этого?

— Адъюнкт, — неуверенно проговорил маг, — боги неизменно сожалели, если использовали меня.

Ответ ей явно понравился. — Продолжайте, Верховный Маг.

— Они скуют его снова. На это раз абсолютно. Сковав, они высосут его, словно кровомухи…

— Боги едины в этом?

— Разумеется нет! Извините, Адъюнкт. Скорее, боги никогда не бывают едины даже объединяясь. Измены практически гарантированы — вот почему я не могу понять, что замыслил Темный Трон. Он не так глуп… он не может быть таким глупым…

— Он перехитрил вас, — сказала Тавора. — Вы не можете понять его замыслы. Верховный Маг, вы первым упомянули бога, имя которого большинство из нас вовсе не ожидало услышать. Худ — это да. Тогг, Фандерай, даже Фенер. Или Опонны. А что насчет Старших Богов? Маэл, К’рул, Килмандарос. Но вы заговорили о Темном Троне, о выскочке…

— Который прежде был Императором Малазанским, — бросил Кенеб.

Быстрый Бен скривился. — Да, даже тогда — хотя признаюсь с трудом — он был подлым ублюдком. Много раз я думал, что обхитрил его, побил его карту — а оказывалось, это он мною играл. Он правил тенями задолго до того, как возвысился до титула. Танцор придавал ему обличье цивилизованности, маску чести и морали — как сейчас делает Котиллион. Но не обманывайтесь: они безжалостны, для них смертные не стоят гроша, они только средства…

— И для какой конечной цели, Верховный Маг?

Быстрый Бен взмахнул руками и откинулся на спинку стула. — У меня лишь грубые догадки, Адъюнкт.

Однако Лостара заметила в глазах колдуна сияние. Он словно просыпается от долгого, нудного сна. Она принялась гадать: таким ли был он с Вискиджеком, с Даджеком Одноруким? Не удивительно, что они видели в нем затычку для каждой дырки.

— Хотелось бы услышать догадки.

— Пантеон обрушился. То, что восстанет из пыли и пепла, будет почти неузнаваемым. То же самое с колдовством, с садками — владениями К’рула. Все фундаментально меняется.

— Да. И вы видите главными приобретателями выгоды… Темного Трона и Котиллиона.

— Здравое предположение, — согласился Бен. — Вот почему я ему не доверяю.

Тавора удивилась. — Они альтруисты?

— Не верю в альтруизм, Адъюнкт.

— Вот откуда ваше смущение, — догадалась она.

Аскетичное лицо колдуна дернулось, словно он только что съел нечто чудовищно мерзкое. — Кто посмеет сказать, будто перемены создают что-то лучшее, что-то более достойное? Кто посмеет отрицать, что результатом может быть нечто еще более худшее, чем наша сегодняшняя жизнь? Да, это может показаться отличным мотивом — столкнуть толпу жалких богов с какого-нибудь утеса, удалить их отсюда, вывести нас из-под их власти. — Он как бы размышлял вслух, забыв о слушателях. — Но подумай получше. Без богов мы сами по себе. Предоставленные сами себе — сохрани Бездна! — каких гадостей мы можем натворить! Какие гротескные изобретения осквернят мир!

— Ну, не совсем сами по себе.

— Удовольствие будет омрачено, — сказал Быстрый Бен, рассердившись на вмешательство. — Темный должен это понимать. С кем ему придется играть? Если К’рул будет трупом, магия сгниет, станет заразной — она убьет всякого, кто посмеет ее коснуться.

— Может быть, — бесцеремонно продолжала возражать Тавора, — Темный Трон не намерен переделать мир. Скорее — положить всему конец. Очистить мир.

— Сомневаюсь. Каллор такое попробовал и урок не остался не выученным. Как могло быть иначе? Видят боги, Келланвед провозгласил тот безжизненный садок собственностью империи, так что уж он не мог оставаться слепым к… — Речь мага увяла. Лостара поняла, что его думы внезапно нашли новый, опасный путь, устремившись к непостижимой цели.