Стивен Эриксон - Пыль Снов

— Он выглядит нервным, он в дурном настроении, — предупредил Бутыл. — Скажи Буяну — он может просто упереться и начать драку.

— Услышим какой шум — мигом врываемся внутрь.

Златокожий сержант пошел предупреждать Буяна. Бальзам стоял около Корика, дико озираясь.

Люди забегали и выбегали из таверны, словно это был дешевый бордель. Вскоре показался Буян, возвышавшийся над всеми головами — красное лицо и еще более красная борода — он словно был объят пламенем. Стащив «ленту миролюбия» с меча, он вошел в двери. Увидев чужака, люди начали разбегаться. Столкнувшись с одним из завсегдатаев на пороге, капрал схватил его за рубаху и отбросил в сторону. Бедолага завопил, упав лицом вниз на мостовую шагах в трех от малазан, и принялся извиваться, зажимая лицо окровавленными руками.

Едва Буян скрылся в таверне, вернулся Геслер, перепрыгнувший через павшего горожанина. Зашипел: — К дверям, быстро, все!

Бутыл позволил Корику побежать первым. Бальзам рванул было в противоположную сторону, но Геслер его удержал. Когда дело доходит до крутой драчки, Бутыл предпочитает предоставить грязную работу другим. Свою работу он ведь сделал — выследил и указал жертву.

Таверну охватил хаос — слышался треск мебели, удивленные крики, вопли ужаса. Затем что-то взорвалось, из дверей повалил белый дым. Снова треск мебели, тяжелый стук — фигура вывалилась из проема…

Локоть ударил в челюсть Корика, заставив полукровку упасть как дерево.

Геслер поднырнул под вылетевший кулак — как раз навстречу колену. Звук вышел такой, словно разбились два кокоса. Нога добычи подвернулась, заставив ее совершить дикий пируэт, а Геслер в довольно удобной позе сел на мостовую, широко раскрыв стеклянные глаза.

Визжащий Бальзам отскочил, хватаясь за меч — и Бутыл рванулся к сержанту, удерживая за руку. Добыча пробежала мимо, быстро, но неловко ковыляя к мосту.

Буян выскочил из таверны. Нос его был в крови. — Вы его не взяли? Треклятые идиоты — поглядите на мое лицо! Я пострадал ни за что?

Мимо фаларийца протискивались постояльцы, кашляя и заливаясь слезами.

Геслер неуклюже встал на ноги, потряс головой. — Идем, — пробубнил он, — идем за ним. Надеюсь, Горлорез и Улыба его задержат.

На сцене появились Тарр и Корабб. — Корабб, — сказал Тарр, — оставайся с Кориком, приведи его в чувство. — Он подошел к Бутылу и прочим. Все двинулись по следу беглеца.

Бальзам сверкнул глазами на Бутыла:- Я мог бы завалить его!

— Нам он нужен живым. А ты идиот.

Сержант раззявил рот: — Живым?!

— Погляди! — зашипел Горлорез. — Вот и он!

— Хромает что надо, — заметила Улыба, снова пряча кинжал. — Напрыгиваем с обеих сторон, хватаем за лодыжки.

— Отличная идея.

Горлорез отошел влево, Улыба вправо. Они присели по сторонам входа на мост. Шаги хромающей жертвы слышались все отчетливее. С рынка на том берегу канала раздались вопли. Беглец ускорился.

В нужный момент, едва добыча сделала шаг на камни моста, малазанские морпехи выпрыгнули из укрытий, хватая бегущего за ноги.

Все трое упали и смешались. Беспорядочно дергались ноги, растопыренные пальцы искали, куда вонзиться, раздавались злобные крики…

Через несколько мгновений остальные охотники прибыли к клубку, сумев наконец пришпилить жертву к камням.

Бутыл подошел последним, поглядел сверху вниз в покрасневшее, покрытое синяками лицо. — Ну реально, сержант, ты же знал, что это бесполезно.

Скрипач сверкал глазами.

— Погляди, что ты сделал моему носу! — крикнул Буян, схвативший Скрипача за руку и явно вознамерившийся разорвать ее надвое.

— Ты использовал в таверне дымок? — спросил Бутыл. — Какое расточительство.

— Вы все поплатитесь, — запыхтел Скрипач. — Вы даже не представляете…

— Наверное, он прав, — сказал Геслер. — Итак, Скрип, нам вечно тебя держать — или пойдешь по доброй воле? Если Адъюнкт чего желает, Адъюнкт это получает.

— Тебе легко, — зашипел Скрипач. — А глянь на Бутыла. Похож на счастливца?

Бутыл скривился: — Нет, я не счастлив. Но приказ есть приказ, сержант. Ты не можешь просто сбежать.

— Жаль, у меня не было пары долбашек, — сказал Скрипач. — Все бы решил раз и навсегда. Ну ладно, можете отпускать. Похоже, колену конец. Гес, у тебя гранитная челюсть, ты знал?

— Да, и профиль красивый.

— Мы ловили Скрипа!? — вдруг спросил Бальзам. — Боги подлые, это бунт или что?

Горлорез похлопал своего сержанта по плечу: — Всё путем, сержант. Адъюнкт желает, чтобы Скрипач читал, вот и всё.

Бутыл моргнул. «Вот и всё. Точно, ничего более. Но я дождаться не могу».

Они поставили Скрипача на ноги и, поддерживая за руки, увели к казармам.

Нечто серое, продолговатое, призрачное свисало с притолоки двери в мертвый Азат. Оно выглядело неживым, но на деле…

— Можно камнями бросать, — сказала Синн. — Они ночами ведь спят?

— Почти всегда, — отвечал Гриб.

— Может, они сейчас тихие.

— Может.

Синн заерзала. — Камни?

— Кинь, и они проснутся и вылезут черным роем.

— Всегда ненавидела ос. Насколько себя помню. Наверное, меня сильно укусили. Как думаешь?

— Кого не кусали? — пожал плечами Гриб.

— Я могу тут все поджечь.

— Никакой магии, Синн. Не здесь.

— Ты вроде сказал, дом мертв.

— Да… думаю. Но двор, может, и не мертв.

Она огляделась. — Люди здесь уже копались.

— Ты говоришь с кем-нибудь кроме меня?

— Нет. — Слово казалось абсолютным, неумолимым. Места для дальнейшей дискуссии не было.

Гриб поглядел на девушку. — Ты знаешь, что случится ночью.

— Мне плевать, даже близко не подойду.

— Не имеет значения.

— Может быть, если мы укроемся в доме, нас не коснется.

— Может быть, — допустил Гриб. — Но сомневаюсь, что Колода действует именно так.

— Откуда тебе знать?

— Я не знаю. Только Дядя Кенеб сказал, что Скрипач говорил обо мне в тот раз, и я спрыгнул за борт, хотя меня в каюте не было. Он знал, точно знал, что будет.

— А ты зачем спрыгивал?

— Я искал нахтов.

— Откуда ты знал, что они там? Бессмыслица, Гриб. Да они вообще ни к чему. Только вокруг Вифала трутся.

— Когда не охотятся за мелкими ящерицами, — улыбнулся Гриб.

Но Синн было так легко не отвлечь: — Я гляжу на тебя и думаю… садок Мокра.

Гриб не ответил. Вместо этого он прокрался по неровным плитам, внимательно глядя на осиное гнездо.

Синн пошла следом. — Ты знаешь, что будет, так?

Он фыркнул: — А ты нет?

Они встали на пороге. — Думаешь, заперто?

— Шш.

Гриб присел, подлезая под огромное гнездо. Оказавшись за ним, медленно распрямился и коснулся защелки. Она осталась в руке, окруженная облачком трухи. Гриб молча глянул на Синн. Потом снова повернулся к двери и легонько толкнул.