Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1

Лестница закончилась на широкой округлой площадке. Похоже, отсюда только одна дорога – вниз к главному входу. Фесс дорого бы дал сейчас за подробный план башни, быть может, прозакладывал даже своё посмертие, но, увы, Продавец отнюдь не спешил.

Узкое окно-бойница справа. Выглянуть, осторожно, очень осторожно!.. Да, так и есть, до земли совсем немного, пожалуй, при иных обстоятельствах Фесс бы даже решился на прыжок, замедленный соответствующим заклятьем – если бы в пределах владений Арка вся подобная ворожба не оборачивалась лишь набором бессмысленных фраз и ничего не значащих судорожных кривляний.

Голоса за широким бездверным проёмом, где начинается главный спуск. Прижаться к стене, умоляя все силы земные, небесные и подводные уберечь и охранить. Двое аколитов первой ступени спокойно минуют проём, направляясь куда-то вверх. В сторону проёма они даже не смотрят. Говорят о каких-то пустяках. Магический турнир иллюзий, многостадийный, со сверхсложными правилами, позволяющий скоротать тоскливые дни Ливня. Так, прошли. Вновь тишина. Теперь вниз!

Широкая лестница, богато разубранная, словно это – загородный игрушечный дворец знаменитой куртизанки, а не боевая башня воинствующего магического Ордена. Бархатистая ковровая дорожка со сложным рисунком – сплетшиеся в вечном поединке василиски и единороги.

Василиски? Герб Империи?.. Гм-м-м... Фесс знал кое-кого в Мельине, кому такой рисунок пришёлся бы весьма не по вкусу. Верно, здешний кастелян большой оригинал.

В стенных нишах – изысканные мраморные статуи. Прекрасные обнажённые женщины, тяжёлые широкие бёдра, узкие талии, маленькие груди, двойные подбородки. Фесс аж покачнулся – каждая из этих статуй стоила целое состояние. Эпоха Древней Империи. Краткое время мирной передышки. Невиданный расцвет ремёсел и искусств, какому завидовали даже эльфы. Скульптуры работы... работы... да, кажется, Алеади. Немыслимо. У самого Императора только два поясных бюста работы гения, а тут они... ну, словно вазоны с цветами. На лестнице.

Богат и славен Орден Арк, что и говорить.

Ну, уж в нижнем-то привратном покое должна стоять стража?!

Стража имелась. Один молодой послушник глубокомысленно ковырял в носу, извлекал на белый свет малоаппетитное содержимое собственных ноздрей, внимательно осматривал, после чего, очевидно, не удовлетворившись увиденным, с тщанием вытирал пальцы об полу собственного плаща. Второй с меланхолическим выражением уставился в потолок. Видно было, что ему очень хотелось посчитать ворон, буде таковые объявятся.

Горе-стражи подпирали стену по обе стороны здоровенных железных дверей, изукрашенных жуткими стальными масками. Танцующая Смерть, Дьвол-Пожиратель... Лепидра-Похитительница... Шао-Резак... Все главнейшие из Врагов. Интересно, это чтобы отогнать напастников или чтобы, напротив, привлечь?.. Послушник, вперивший взор в потолок, рассеянно крутил на правом указательном пальце широченное кольцо красной меди. Так-так. Охранный талисман. И что же, они до сих пор не чувствуют его, Фесса?..

Впрочем, если не чувствуют – он не виноват. Нечего ставить лопухов на стражу, тем более когда в башне – опасный и важный пленник.

Мысли почти всегда быстрее тела. Однако именно «почти». Иногда даже они опаздывают. Так, как опоздали на сей раз.

Первым Фесс свалил того, что с кольцом, ясно было, что из этой парочки он главный. Прыжок удался на славу, скрученный в кольцо ремень вылетел из руки, словно праща, тяжёлая бляха угодила прямо в кадык, и, чтобы добить упавшего, потребовалось лишь одно короткое движение.

Мальчик в алой робе послушника захрипел, широко раскидывая руки, и повалился.

Лицо не выражало ничего, кроме детского недоумения и совсем ребяческой обиды.

Ему было не больше пятнадцати лет.

Ковыряльщик в носу вскочил, глаза навыкате, рот разинут – паренёк успел бросить заклятье, и Фесс зашипел от боли – бок резануло ледяной бритвой, в глазах потемнело, но мальчик промахнулся, не смог сбить прыжок нападавшего, и разъярённый Серый ударил – по глазам и в горло, ломая трахею; кулак погрузился в плоть, дойдя до шейных позвонков.

Труп.

Теперь ворота. Засов... неужели простой засов?.. Ах, нет, как рвёт пальцы!

Сейчас... сейчас...

Фесс схватил руку убитого парня, того самого, с кольцом. Тёплая гибкая ладонь легла на заговорённую сталь. Засов мягко скользнул в сторону. Створка приоткрылась.

Мгновение спустя Фесс был уже на дворе, всё ещё не веря в небывалую свою удачу. Теперь бы вот ещё коня...

У открытой коновязи мирно стояли лошади. Никак не меньше дюжины. Все, как на подбор, породистые и выносливые красавцы, специально выведенные для долгого и неутомимого бега. И все – осёдланные.

Кто же так их держит, взнузданными?..

Неважно. Дураки – твоё спасение, Фесс.

Он бросил коня в галоп. Не хватило сил выехать со двора медленно и чинно, как следовало бы.

«Ещё два ни в чём не повинных мальчишки умерли, чтобы ты жил, Фесс. Ты запомнишь это?»

«Да, моя совесть».

Агате очень хотелось бы потерять сознание. Ослепнуть. Оглохнуть. Лишиться спобности что-либо чувствовать. И пусть тогда проклятая Радуга делает всё, что угодно. Когда накатила волна колючей и морозной хумансовой магии, девушке-Дану показалось, что рушится сам мир. От магов пощады ждать не приходилось. Особенно после всего случившегося. Таких свидетелей, как она, в живых не оставляют. Онфим своё дело до конца доведёт.

Тьма искрилась и серебрилась, приглушённо завывала распростёртая в грязи Эвелин, и Агате – удивительное дело! – стало даже жаль старого своего недруга, в чью спину она, не колеблясь, вонзила бы нож.

А потом стены тоннеля начали расходиться; тьма обретала плоть, объём, росла и ширилась, поглощая саму земную твердь; из роя серебристых искр начали появляться фигуры в однотонных плащах, алых и жёлтых. Арк и Угус. Пять, шесть, семь, восемь волшебников... последней из серебряного вихря возникла низенькая тщедушная фигурка, девятая, полный колдовской синклит . На жалкую кучку людишек явившиеся обратили внимания не больше, чем на земляных червей.

Их, похоже, интересовала лишь та тварь с черепом.

Агата вжалась в стену – кажется, последний островок реальности вокруг неё.

Она не видела, что творится наверху, зато явившиеся маги отнюдь не скрывались.

Деловито и молча встали в круг, подняли сцепленные руки, забормотали что-то на тайном своём языке...

Земля под ногами Агаты зашевелилась в судорогах. И тотчас же сверху донёсся глухой, исполненный ненависти рёв. Что-то зашипело, точно десять тысяч гадюк разом. Докатившаяся волна чужой магии обожгла, словно кипяток.