Сэнди Митчелл - Старые вояки никогда не умирают

— Возможно, — ответил я, надеясь, что хоть раз смогу разобраться с ситуацией без помощника. Я пытался говорить так, словно знаю, о чем речь:

— Но это освещенная земля, так что оно тут будет ослабленным.

После этих слов прелат засиял от счастья, как никто другой в зале. Я вздрогнул, так как треск ломающегося дерева стал просто оглушительным, а истерзанный гробы начал разрушаться, остальные почему-то тоже мгновенно показались хрупкими. Я начал изо всех сил подталкивать сановников к выходу, несмотря на оружие в обеих руках.

— Теперь нам точно нужно убираться!

Губернатор кивнул и тоже развернулся. Здравый смысл наконец-то возобладал над его профессиональным инстинктом запихивать свой нос во все дыры, когда ближайший труп отбросил раскрошенные остатки гроба в стороны и скатился с похоронных дрог, приземлившись на холодный каменный пол с громким мокрым шлепком.

Там он секунду лежал неподвижно, неуместно одетый в аккуратно отглаженную униформу, затем раскидал ноги и руки, словно пытался понять, как встать.

Я всадил в его грудь лазерный разряд пока он пытался встать прямо, но это никоим образом его не побеспокоило, и он встал на ноги.

— Назад! — предупредил я, всем сердцем желая последовать своему собственному совету и впервые хорошенько рассмотрел то, с чем мы столкнулись.

Бесспорно, это был труп одного из Востроянских солдат, экстравагантные усы, которые отращивал любой уважающий себя гвардеец с этого мира [13] Они были столь необычной формы, что практически становились частью униформы. В действительности это замечание не столь шутливое, как могло показаться на первый взгляд, усы служили надежным опознавательным знаком статуса или официальной должности. топорщились еще сильнее обычного, особенно это хорошо было заметно на фоне побледневшей плоти и сползающей с лица разлагающейся кожи.

Его глаза закатились так далеко, что орбиты оставались полностью белыми, но тем не менее оживший труп каким-то образом знал где мы: он поднял скрюченные руки, ногти, казалось, отросли в когти за счет того, что мягкая ткань пальцев разложилась. И тут мертвец шагнул вперед.

Я снова выстрелил из лазпистолета, с тем же эффектом, что и в прошлый раз.

— Да сдохни ты, твою мать, — прорычал я, было ли это проявлением ужаса в виде злости или же отчаянной мольбой — не могу сказать.

Однако Иона принял это за последнее, и бросил в мою сторону натянутую улыбку, несмотря на то, что повсюду вокруг нас вновь ходящие трупы разрывали свои деревянные коконы.

— Ничего не напоминает? — сардонически спросил он, отходя назад.

И вот когда он спросил, до меня дошло: то, как двигались ожившие кадавры, их мрачная целеустремленность, их ничего не выражающие лица, — все это до жути напоминало толпу, которая атаковала нас по пути из космопорта.

Единственное различие было в звуке, я так полагаю его в прошлый раз глушил корпус машины.

На сей раз я все слышал — низкий, рокочущий стон, исходящий от них, словно они только что встали с такого бодуна, когда даже моргать больно.

Насколько я понимаю, так и было [14] Скорее всего это просто воздух или трупный газ проходил через голосовые связки. . В любом случае это отразилось на моих нервах, и я выстрелил в третий раз, целясь ближайшему выходцу с того света в горло.

На сей раз это хоть как-то отразилось на нем, поскольку он споткнулся, затем начал двигаться короткими и хаотичными рывками, сталкиваясь со своими приятелями и похоронными дрогами.

Воодушевившись, я всадил второй заряд в то же самое место, на сей раз разорвав позвоночный столб, который после первого выстрела показался в разодранной шее ходячего.

Он рухнул словно марионетка, у которой обрезали нити, тревожная мысль, потому что поднимает вопрос — а кто тогда за них дергает?

— А может хватить заниматься херней и просто бежать? — спросил я, когда вся шатающаяся толпа двинулась к нам.

Легче было сказать, чем сделать, так как проход все еще был забит паникующими местными чинушами.

Среди них я разглядел Кастин, она с мрачной решимостью прокладывала путь к нам против течения, но не могла воспользоваться своим болт-пистолетом из страха задеть случайных невинных очевидцев.

— Прочь! — заорал Каллистер, получив внезапный и неуместный порыв храбрости или же благочестия.

Он сорвал с шеи золотую аквиллу и размахивал ей куда-то в направлении ходячего ужаса, окружающего нас.

— Именем Императора, изыди!

Затем ближайших из мертвецов внезапно кинулся вперед, и наверняка сцапал бы священника за руку и подтащил бы к своим, воняющим кладбищем, челюстям, если бы не зацепился своими гротескно-проросшими ногтями за волочащийся рука ризницы.

Изящная вышивка разорвалась, когда сквозь нее прошли когти, и, тревожно взвизгнув, прелат отскочил назад, окучив при этом по макушке нападающего своим крозиусом.

Тяжелое золотое изображение Его на Земле размозжило голову ходячего, и тот бухнулся на колени, отвратительно воняющая жидкость просочилась из его глаз и ноздрей.

— Великолепно, ваша милость, — одобрительно крикнул я, надеясь, что он наконец-то пришел в себя, после того как еле-еле выжил. Он кивнул, выглядя при этом как удивленным, так и одновременно довольным самим собой.

— А теперь шевели задницей! — хотел бы я заявить, что выбор такого выражения был преднамеренным, уловка, переход к грубым словам в священном месте, дабы шокировать и заставить подчиниться его, но если честно, я был слишком взволнован.

И как бы я не желал, вокруг меня по-прежнему было слишком много людей, чтобы я всех бросил и сбежал, и чем дольше эти идиоты будут оставаться здесь, тем дольше я буду находиться в опасности.

К счастью на сей раз он послушался, и понесся к дверям, и так как Иона уже утонул в толпе, бегущей к главным воротам, это оставило меня в неприятной позиции ближайшего к кадаврам.

Не желая поворачиваться к ним спиной, на случай если они кинуться на меня, как только заметят такую возможность, я медленно отступал, держа цепной меч в защитной стойке, что (хотя я не думал об этом в тот миг) выглядело так, словно я прикрывал бегство священника и что потом положительно сказалось на моей фальшивой репутации.

Тот, кому по кумполу заехал прелат, все еще подергивался на полу, но уже затихающими и спазматическими движениям, а остальные из толпы медленно расходились вокруг, подобно пятну нефти на поверхности лужи.

Тревожное развитие событий. Один из них с края уже вышел за пределы моего бокового зрения, и я забеспокоился, что теперь они могут окружить меня, раз я не вижу их всех.

Хотя я не слишком тревожился на этот счет, так как ходячие, казалось, опасаются меня или возможно моего оружия.