Андрей Валентинов - Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём

Згур улыбнулся. Да, он не понимал. Они все не понимали, как можно любить войну. Конечно, добрый мастер свое ремесло любит, что кравец, что швец, что бронник. Но война? Кровь, смерть, сожженные села… Как-то, не выдержав, он спросил об этом дядю Барсака. Глава Варты покачал головой, потрепал по плечу и коротко бросил: «Поймешь!»

Понял ли он? Наверно, нет. Разве что научился чувствовать легкий, щекочущий холодок перед тем, как надо отдавать приказ — не деревянным фигуркам на деревянной доске, а живым людям. Десяткам, сотням… Кто-то сказал:

искусство войны — искусство богов. Боги тоже повелевают людьми…

— Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! Одноглазый шагнул вперед, правая рука взлетела вверх.

— Хайра комит! Третья, пятая и седьмая сотни Орлиного лохга для похода построены. Сообщал фрактарий Гусак!

Згур поморщился — плохо! Строй и на строй не походит, не строй — хоровод. А оружие! Об одеже и говорить не стоит. Ладно, потом. Как это по-румски?..

— Хайра, фрактариэ!

— Хайра!!!

Отвечали дружно — и Згур невольно улыбнулся. Интересно, как они запоют, когда он возьмется за них по-настоящему? А ведь придется…

От него ждали речи, но Згур не спешил. Пусть пока все идет по-прежнему. Начинать надо с мелочи, неприметной, вроде бы ненужной…

— Фрактарий Гусак! Почему на шлемах нет перьев? Единственный глаз недоуменно моргнул.

— Виноват! Сняли. Потому как…

Згур еле удержался от усмешки. Сюда бы Отжимайло!..

— Завтра хочу видеть всех похожими на бойцов, а не на бродяг в доспехах! Все, вперед!

— Есть!

Згур взмахнул рукой, отвечая на приветствие, и быстро оглянулся. Кажется, все сделано. Ластивка предупредит остальных, чтобы не спешили возвращаться — пока не пройдут вояки Кей-Сара. В усадьбе все привели в порядок, даже подмели…

— Третья сотня нале-во!… Пятая сотня… Седьмая сотня…

Наконец он заметил Ярчука. Венет стоял в стороне — хмурый, мрачный. «Чугастру» все это явно не по душе. Да, это ему не в харчевнях «лад блюсти»!

Сотни выходили на шлях. Фрактарий шли весело — отоспались в тепле, поели вволю, опустошив запасы пугливого дедича. А вот сегодня придется вновь ночевать в снегу. И, возможно, завтра тоже…

Згур оглянулся. Село осталось вдалеке — маленькие домики посреди белого снега. Вернется ли он сюда? Ведь обещал! Забрать Ластивку, отвезти домой, в Бусел. Только не говорить маме, чем старая Гауза промышляет, да и Ластивке заказать. Жила бы девчонка, его со службы ждала…

Нет, все! О девчонках потом, сотник! Дорога домой начинается здесь. На грязном, истоптанном сапогами снегу.

— Третья сотня, шагом вперед… Пятая… Седьмая… Згур ускорил шаг, решив идти впереди. Вообще-то впереди положено находиться сотнику. Полутысячник или тысячник должен ехать верхом, сбоку, для того ему и конь верховой положен. Сбоку все видно, можно вовремя сообразить, приказать, одернуть. Но коня не было, да и хотелось самому почувствовать дорогу под ногами. Вести войско непросто. Это только кажется: прикажи и пойдут. Первое дело — разобраться с повозками…

Ярчук как-то незаметно пристроился рядом. Згур покосился на мрачного венета. О чем, интересно, «чугастр» задумался? Ведь домой идет!

— Служить приходилось, Ярчук? Венет покрутил головой, задумался:

— Приходилось… Да тока не так.

— Села охранял? Или у скандов? — улыбнулся Згур.

— И села охранял. И у скандов? И в войске. Да только войско не такое, боярин! Наемник — он за серебро служит.Когда насмерть стоять, наемник слаб. Вот когда племя войско собирает, когда родич с родичем рядом идет, батька с сыном да брат с братом…

Згур кивнул — и это было. Под Коростенем волотичи тоже выходили на бой целыми селами. И также гибли. После Коростеня и было решено создавать Вейско — настоящее, обученное, страшное не числом, не толпой, заступающей поле, а каждым бойцом. Впрочем, поговаривали, что причиной всему был даже не Коростень, а все тот же Зайчище-альбирище. Заехал на вороном коне прямиком к шатрам, размахнулся мечом-кладенцом да разогнал целую сотню по кустам и оврагам. Вот тогда и призадумались. Вспоминать такое было обидно, потому и придумали байку, будто навстречу Зайчищу выехал на коне белом сам Навко Месник, и ударила сталь о сталь…

— Неужто на Сурь поведешь их, боярин? Венет был явно озабочен. Згур усмехнулся:

— Боишься, всю твою Сурь по камешку разнесут?

— Кого б и разнести надобно, — неожиданно согласился Ярчук. — По камешку, а то и по косточке. Да тока не так. Чужаков ведем!

Згур пожал плечами. Дойдем — разберемся. Как говорится, в бой ввяжемся — видно будет.

Ввязаться пришлось быстрее, чем думалось. Солнце — Небесный Всадник — только перевалило через полдень, когда по колонне пронеслось негромкое: «Сзади! Едут! Ко-миту! Комиту скажите!»

— Комит! Компаро комит!

Чудик был бледен, даже старый шрам на щеке казался незаметен.

— Сзади конница! Близко! Нагоняют!

Згур быстро взбежал на невысокий, покрытый подтаявшим снегом холмик. Вот они! Не близко, но и не далеко. Полсотни, не меньше. Латная конница! Таки догнали!

Вокруг уже кричали — испуганно, во всю пересохшую от страха глотку.

— В лес! В лес! Скажите комиту! Окружают! В лес надо! Они еще не бежали, но Згур видел — побегут. Еще немного. Где одноглазый? Рядом же был!

— Гусак! Приведи их в чувство! Руби каждого, кто побежит! Понял? Побегут — зарублю тебя!

Фрактарий на миг растерялся, затем хмыкнул:

— Ну, совершен-понятно! Это мигом! Он взмахнул рукой, сбежал вниз, к дороге:

— Стоять! Кто побегит — кишки выну! Куда глядишь, засранец! На врага гляди! Назад! Назад, говорю!

Кажется, подействовало. Крик стих, фрактарии быстро приходили в себя.

— Шлемы надеть! Оружие! Луки достать! Стрелы на тетиву!

Згур кивнул — правильно! Жаль, луков мало, десяток всего. Так, теперь Чудик…

— Ты! Третью сотню поперек дороги! В три ряда, копья воткнуть в землю!

— Я? — Чудик недоуменно оглянулся. — Я не…

— Выполнять! Построишь людей — возвращайся! Згур быстро оглянулся. Плохо! Он никого не успел узнать! Как зовут этого любителя вентов? Крюк, кажется?

— Крюка ко мне! И Сажу!

Третья сотня уже выстраивалась, как и было приказано — от опушки до опушки. Згур поморщился — выходило бестолково, жалко. Хорошо еще, копья не бросили!..

— Фрактарий Крюк… Фрактарий Сажа… Эти не были напуганы. Напротив, в глазах светился злой азарт, Сажа даже ухмылялся — белозубо, весело. Згур не выдержал и тоже усмехнулся. Такие войну любят!

— Берете седьмую сотню, делите пополам… Конница была уже близко, спускаясь с холма. Сейчас они потеряют отряд из виду. Ненадолго, но этого хватит. Теперь пятая сотня…

Згур махнул рукой Гусаку, который нетерпеливо топтался сзади: