Андрей Валентинов - Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём

— Еще раз п-прошу п-прощения, к-комит. Сегодня был в городе и случайно, с-совершенно случайно, п-по-знакомился с одним человеком. Он — иерей к-какого-то м-местного д-демона. Мне п-почему-то кажется, что с тобой хотят п-поговорить…

Близорукие глаза наивно моргали, но Згур уже понял — случайность тут ни при чем.

— Когда и где?

— Откуда м-мне знать, к-комит? — крайне удивился Пила. — М-может быть, тебе стоит подойти на Курью г-гору? Это за г-городом, полчаса ходу на п-полночь. Т-туда иногда п-приходят интересные люди. Ручаться, к-конечно, не могу, я вообще в местных д-делах не разбираюсь…

— Я тоже, — охотно согласился Згур. — А как тебе кажется, кто меня хочет видеть?

На этот раз Пила даже руками развел.

— Ну откуда мне знать, к-комит? Какие-то д-демоны, идолы, ист-туканы… Но если ты в-веришь в Вознесенного, то тебе лучше на в-время об этом забыть. То есть я не уверен, но мне почему-то к-кажется…

Пила взмахнул рукой, щелкнул каблуками и был таков. Згур переглянулся с Чудиком. Тот только усмехнулся:

— Игроков стало больше, компаро. Признаться, об этом я даже не подумал. Подойти стоит. Как я слыхал, в Вознесенного на Сури верят многие, особенно на полночи. А вот здесь его не жалуют. Говорят, покойный великий кнес хо-. тел признать Вознесенного главным богом. Но не успел — как раз сканды пожаловали…

Стало ясно — от приглашения отказываться опасно. Значит, ко всему еще Курья гора. Згур покачал головой — ну и название!

— Перва сотня — струнко! Друга — струнко! Третя… Четверта…

Слова были похожи. Можно было закрыть глаза и представить, что он снова в Учельне, на большом смотре, когда учебные сотни выстраиваются на Моцной площади перед золотым ликом Матери Болот. Сейчас загремят трубы, на помост поднимется седая женщина в простом белом платье, и в небо ударит знакомый клич «Велга! Велга!»…

Згур улыбнулся. Слова похожи, но стоит лишь раскрыть глаза… Толпа на площади, даже разбитая на сотни, ничуть не походила на войско. Не строй — куча. Мальчишки с худыми шеями, пожилые пузатые дядьки, старики с седыми бородами. Каждый захватил оружие, но прадедовские секиры и короткие мечи-скрамасаксы смотрелись жалко. А уж кольчуги! Згур представил, как он натягивает подобное железное страшилище на плечи, и вздрогнул. И с этим они хотят воевать?

— Так что, господин комит, людь построена! — Долбило лихо взмахнул рукой, оступился, чуть не упал. — До бою готовы!..

— Вольно…

Это все, что мог выставить город. Шесть сотен — от стариков до мальчишек. Где-то там — Ярчук, его друзья и даже Гунус с его каменным глазом. Згур уже знал, что только неполная сотня умеет владеть оружием. Еще полсотни — мордатая городская стража и три десятка настоящих кметов — все, что уцелело от погибшего войска. Негусто…

— Что скажешь, Гусак? — Згур обернулся к сотнику, стоявшему тут же, по левую руку. Одноглазый скривился и только вздохнул.

— С этими уродами воевать? — Крюк, стоявший справа, сплюнул, растер плевок сапогом. — Да нам в первом же бою задницу надерут! Одно слово — венты!

— Моя таких не надо! — подхватил Сажа. — Моя с наша воевать, моя таких бояться шибко!

Згур вздохнул. Все верно, но двухсот «катакитов» не хватит даже для того, чтобы оборонять городские стены. Да и нельзя ждать приступа! Даже первогодок знает — любую оборону можно сломить.' Была бы конница, хотя бы сотня…

— Отберете по три десятка — из тех, кто уже служил. Городских стражников — в первую очередь. Они хотя бы знают, как меч держать…

Сотники поворчали, но спорить не стали. Згур задумался. Итак, у него будут три полные сотни. Три сотни и конный отряд — двадцать восемь всадников. Полсотни тех, кто постарше, — в новую городскую стражу под начальство Щегла. Тот с ними сам возиться будет.

…Невольно вспомнилось, как Щегол, услыхав от кнес-ны о том, что он отныне — старшой стражи, совсем не удивился и первым же делом потребовал всех стражников разогнать да набрать новых — по своему выбору. Кнесна спорить не стала, а Щегол поклонился и, мрачно усмехнувшись, пообещал свое обычное: «Разберемся!»

Еще три сотни придется учить. Этих в бой пока не пошлешь…

В стороне толпилось полтора десятка бородачей в шубах и богатых плащах. Их не звали, но лучевские бояре пришли сами, без приглашения. Похоже, они ждали, что к ним подойдут с поклоном. Виданное ли дело — войско без бояр? Кое-кого из них Згур уже знал. Вчера кнесна лишила их должностей — всех, кто бросил город, когда скандские лодьи ворвались в гавань. Згур вспомнил, как эти бородачи смотрели на него — безродного выскочку, посмевшего обойти (здесь это почему-то называли «пересесть») первых людей Лучева. Згура это лишь посмешило. Что они скажут, когда к ним придут за серебром! Придется толстобрюхим мошной тряхнуть. Не все же кожемякам да гончарам последние медяки сосчитывать! А не захотят — всего добра лишатся. Время военное, тут не до споров…

Сотники отправились отбирать людей. Площадь зашумела, каждый хотел, чтобы выбрали именно его. Оставалось назначить трех новых сотников и подобрать к ним знающих людей, чтобы уже с вечера начать обучение.

Сколько нужно, чтобы из гончара сделать кмета? Месяц? Два? Наверно, и полугода не хватит…

Згур решил не спешить. Пусть пока кузнец Долбило старшим считается да других старших подберет. А уж для боя надо будет найти настоящих сотников. И хорошо бы из местных. Должен же кто-то здесь уметь воевать!

Фрактарии, покрикивая, уже разводили своих новых подчиненных по сотням, Долбило неумело перестраивал остальных, чтобы вести за город на ровное поле — разбивать на десятки да учить, с какой ноги двигаться. Згур оглянулся, собираясь уходить. Вроде бы все сделано…

— Господин комит!

Густой бас под самым ухом заставил вздрогнуть. Совсем рядом, оглаживая пышные бороды и хмуря брови, толпились позыбытые всеми бояре. Он и не заметил, как они сумели подобраться. По спине пробежал холодок. Этак в следующий раз жди ножа между лопаток…

— Так что, господин комит, мы здеся! • — Вижу, — согласился Згур. — И что?

На миг бородатые явно растерялись. Затем кто-то, с выпирающим из-под шубы брюхом, недовольно проскрипел:

— То есть как? Здеся мы! Войско готово, так что могешь старших назначать. Большим полком я воротить буду…

— Пошто ты? — недовольно откликнулся бас. — Большим полком мне воротить, мне и за столом выше тебя сидеть…

— Нишкни! — скрипение обернулось сипом.. — Коли стыда нет, в разрядны записи бородищу сунь. Мне большим полком воротить, тебе — полком руки левой, а Мерите-правой…

— Мерите — правым полком? — взвился бас, но Згур поспешил поднять руку:

— Отставить!

Бородачи, поворчав, умолкли. Згур был не прочь порасспросить, что это за порядок такой, когда место за столом военный чин определяет, но времени не было. Пусть сами разбираются.