Крис Райт - Advent Calendar 2013

— Это мой дом, Расчленитель. И я уже говорил, что тебе следует следить за языком.

— А я говорил тебе, Асторат, — Сет остановился. Голос был зловещим шёпотом, похожим на песок, царапающий плоть, — что я поступлю с моими братьями так, как считаю нужным. Ты не убьёшь ни одного Расчленителя, пока я жив.

— Не тебе решать судьбу проклятых, — Асторат шагнул вперёд, сверля мрачными, непроницаемыми глазами меньшего космодесантника, но лицо его было холодным и спокойным, как могила. — И не забывай, что жив ты лишь милостью Императора.

Сет скрипнул зубами, борясь с желанием вырвать палачу глаза.

— Ты думаешь, что ты не такой как мы. За всей этой тьмой… — магистр развёл руками, — за всем этим фарсом ты скрываешь свою истинную природу, но ты тоже Кровавый Ангел, собрат, и каждый из нас потерян. Никто из нашего рода не избежит безумия. Даже ты.

— Я шёл с проклятыми… — оскалил клыки Асторат.

— Нет! — взревел Сет, подходя на расстояние удара меча. — Не с ними. Ты стоял над ними, скривившись в высокомерном безразличии.

И тогда спокойствие Астората дрогнуло, по лицу его прошла рябь гнева.

— Я не затронут безумием Крови.

— Ты уверен, Кровавый Ангел? — усмехнулся Сет. — Ты думаешь, что нормально убивать названных братьев?

— Я делаю то, что должно для защиты всего рода, — сказал Асторат голосом резким, как отточенная сталь, и оскалил резцы в свирепой усмешке. — Не все мы можем позволять себе поддаться слабости.

Сет ударил локтем в грудь Астората изо всех сил, чтобы сбить его с ног. Он использовал движение, схватил Астората за наплечник левой рукой, а правой обрушил на лицо град сокрушительных ударов. Первый прошёл без преград, второй что-то сломал, третий…

Асторат включил прыжковый ранец и бросился вперёд, схватив голову Сета обеими руками. Следующим прыжком он поднял магистра, а затем впечатал его головой в платформу.

— При всей своей силе, Расчленитель, при всём своём гневе и воле тебе не победить меня в бою. Я — избранный жнец заблудших, — зарычал Асторат и шагнул в сторону.

Сет же пытался не потерять сознание. Асторат был прав. Он чувствовал, что его словно ударили громовым молотом. Он заставил себя подняться на колени.

— Мне не нужно побеждать тебя, — кровь и осколки зубов летели изо рта Сета вместе со словами. — Лишь сражаться. — Он поднялся на ноги, смахнув кровь с губ. — Ведь каждую минуту, которую ты проводишь тут, ты не убиваешь наших братьев.

Асторат взревел и бросился на него.

Сет встретил Кровавого Ангела лицом к лицу, обхватив его руками, когда Асторат повалил их на платформу. На каждый его удар приходилось три, но Сет держался. Его броня начала трескаться и прогибаться, Габриэлю пришлось упереть голову в нагрудник Асторатата, но он боролся, молотя его по спине, пока не был вознаграждён треском сломанного прыжкового ранца. Зарычав от натуги, Сет изогнул спину, перемещая вес Астората вверх, и сбросив их с платформы.

Ангелы пали.

Они рухнули на землю, словно павшие с небес метеоры. Покрывавшие пол кости треснули и раскололись, острые осколки полетели во все стороны, словно шрапнель.

— Если… — Сет тяжело поднимался, а по его ретинальному дисплею прокручивалась информация о ранах и травмах. — Если ты убьёшь ещё одного из моих братьев, родич, то я вернусь и вернусь не один, — он тяжело поднялся на ноги и заковылял к выходу.

— Ты смеешь угрожать Ваалу? — взревел Асторат, упёршись кулаками в землю и поднимаясь на ноги. Кровь текла из его носа и заливала глаза. Он буквально вытолкнул слова через сжатые в гневе зубы. — Самим Кровавым Ангелам? Ты сошёл с ума?

— Я сделаю то, что должно, — ответил уходящий во тьму Сет.

Теплый ветер трепал тунику Магистра Ордена Кантора. Тот стоял на балконе своих личных покоев, возвышавшихся на южной стороне крепости, известной как Кассар. На востоке вставало солнце, и он обратил лицо к приветственному зареву.

Шпили и купола Зоны Регис — по-прежнему неповрежденные, как будто войны никогда не было — ярко блестели, освещенные утренним светом. Однако за ними открывался вид, рассказывающий совсем иную, более правдивую историю. Даже сейчас, спустя стандартный имперский год после того как в город был возвращен мир, о тех роковых месяцах напоминало множество шрамов. Громадные жилые башни стояли с оголенными внутренностями, стены и крыши были разрушены осколочно-фугасными снарядами тяжелой орочьей артиллерии.

Дом должен означать безопасность, место для совместной еды, для сна и воспитания детей. Но миллионы живших в этих башнях людей умерли в них, их жизни были отняты чужаками, сутью которых было упоение резней во имя резни.

Его руки сжали древнюю каменную кладку балкона.

Наш долг был в том, чтобы защищать их, в том, чтобы предотвратить все это.

Впрочем, он был несправедлив к себе и своим братьям. Орден был разрушен в той же степени, что и город. То, что Багровые Кулаки выстояли до победного конца, было вызовом судьбе и невероятным стечением обстоятельств. Снагрод бежал. Подкрепление прибыло, не имея времени для промедления. Так или иначе, он вместе с немногими космодесантниками своей роты прошел через все это. Катастрофическая трагедия в Арк Тираннис и возвращение планеты уже приобрели статус легенды. Дворяне заказывали вдохновляющие полотна, изображающие переломный момент битвы. Были воздвигнуты величественные статуи. Дух народа, утверждали члены совета, должен быть восстановлен в первую очередь, если они хотят восстановить все то, что было потеряно.

В этом и заключалась суть.

Кантор посмотрел вниз, на улицы города, и нахмурился. Так мало движения. В это время улицы должны быть заполнены тележками, а рыночные площади — кричащими торговцами, стремящимися совершить первые продажи за день.

На мгновение он вспомнил облик громыхающих орочьих гаргантов и оставленные ими смерть и разрушение. Столь уродливые и неуклюжие машины, но от того не менее эффективные. Он вспомнил небо, наполненное истребителями и бомбардировщиками орков, море огня на аллеях и площадях, когда те уничтожали его людей.

Справа от него послышался тихий шорох, вернувший Кантора к реальности. Он обернулся, чтобы увидеть своего нового мажордома, ординатора Веласко, который наклонился поднять выпавшее лаз-перо.

— Простите, милорд, — сказал человек с поклоном, возвращаясь к записям в своем инфопланшете.

Кантор стоял, несколько мгновений разглядывая бритую голову Веласко, думая о старом Рамире Савалисе. Предшественник Веласко, Савалис погиб в пламени взрыва, уничтожившего большую часть Ордена, его реликвий и ресурсов. Кантор ощутил привычный укол грусти. Поисковые бригады по-прежнему расчищали горы Адского Клинка в поисках чего-либо, уцелевшего после взрыва, однако спустя год было мало надежды на восстановление многого. Потерю Скипетра Священной Крови было особенно тяжело вынести. Кровь, содержавшаяся в его хрустальной сфере — кровь самого примарха Рогала Дорна — была святейшей из всех икон и не могла быть заменена ничем иным.