Ольга Елисеева - Сын Солнца

— Ну что ж, — задумчиво протянул он, — Тогда тебе будет интересно увидеть его голову на колу над воротами. Рядом я насажу на пику его щенка. А твою сучку Дею отдам солдатам.

Алдерик взревел и потянулся за мечом. Акхан удержал его; он уже застегнул на себе оружие, снял со стены топор и поспешил вниз по лестнице. В сенях было темно. На первом этаже у окон выстроились воины его немногочисленного эскорта, с которым он прибыл из Туле. Они держали в руках луки, но целиться сквозь узкие, продольно прорезанные в бревнах отверстия с заволоками было нелегко.

— Постарайтесь снять Хрюма и Ахо, — распорядился принц. — Шестеро пусть останутся у окон, остальные с мечами к двери.

Будь все проклято! Он отчетливо понимал, что у них нет шансов. Враги отъехали на безопасное расстояние. Стрелы полетели в снег. Двери не выдержали дружного удара и через пару минут слетели с петель. Грохот ломаемых досок, лязг железа — схватка была короткой и кровавой. Защитников оказалось слишком мало. Только сумрак сеней позволил им положить около десятка воинов Хрюма, ворвавшихся с улицы, где ярко горели факелы.

По правилам благородного боя Акхану, конечно, следовало сразиться с Ахо. Но ему не дали такой возможности. Несколько ударов топорами, возня, тупая боль от тычков пиками в прикрытый кольчугой живот.

Его выволокли во двор по жаркому от крови снегу. Уже не было ни шлема, ни меча. Правая рука беспомощно повисла, плечо пробито насквозь, в боку глубокая дыра — с такими ранами долго не живут, Акхан это понимал.

Он еще видел, как Алдерик, тряхнув стариной, все-таки приковылял на поле битвы и даже какое-то время отмахивал направо-налево подобранным мечом. Смешно. Да, они смеялись, пока Хрюм не угостил конунга крепким ударом в висок. Можно было еще позабавиться, но уж больно старик разошелся. Ахо нетерпеливо крикнул с улицы:

— Скорее!

Принца швырнули к ногам его лошади. Наследник снова взобрался в седло и со вкусом прогарцевал по хребту самозванца.

Все. Дело было кончено. Акхан заметил, как из низкого строения бани, где попрятались женщины, метнулась прочь от солдат Дея. Ее догнали, завалили в снег и с гоготом подняли ребенка на мечи. Дальше свет факелов рыжим пятном стал расплываться перед глазами, ударил в лицо снопом искр и погас.

Боль, страх, унижение — все сразу исчезло. Только слышно было, как над его головой Ахо сказал Хрюму:

— Боги не могут войти, пока мы их не пригласим. Теперь можно это сделать. — Его сапог уверенно встал на вымазанные в крови волосы брата. — Даже в Туле уже некому сопротивляться.

Серый дым плыл над Асгардом от двора конунга к валам. Западный ветер гнал его прочь от города. С ним сливались дымы от многих пепелищ — в эту ночь столица горела в разных концах.

Акхан видел происходившее сверху. Он парил выше резных деревянных крыш дворца, и порой пролетавшие мимо птицы задевали его крылом. Ни они, ни он этого не замечали.

Принц безучастно взирал, как трупы погибших, и его в том числе, ободрали до нитки и выволокли за стены города. Голые тела в голом поле быстро начало заметать сухой поземкой.

Герсиры Хрюма кое-как сложили костер из обледенелых поленьев и без всяких почестей закинули на него останки конунга. Потом нашли и притащили к Ахо старшего из вёльвов. Огмис пытался обличать наследника, но получил удар рукояткой меча в живот и был под общий хохот посажен на кол у ворот усадьбы. Воины награждали его пощечинами и отпускали шуточки на счет дешевых прорицателей, которым самое место подставлять свой старый зад под деревянного конька.

Акхан не видел Дею и понадеялся, что она погибла сразу. Но потом зацепился глазами за белую косу в груде женских тел на заднем дворе и понял, что принцесса разделила общую участь. Приехавшая с захватчиками девушка — дочь Хрюма, Лив, — торопливо стаскивала с пальцев мертвых соплеменниц кольца.

Он ничего не смог сделать. Не сумел защитить ни ее, ни Ареас. Да и было ли это возможна? Чем выше над землей поднималась его душа, несомая ветром, тем страшнее виделась общая картина поражения. Не в человеческих силах было остановить это.

Со дна Молочного моря огромным черным пузырем поднималась бурлящая от нетерпения Злоба. Она тянулась к жизни, проламывая льды, громоздя воду зелеными горами волн. Ей навстречу с запада двигались сотни, если не тысячи железных птиц, уничтожая бьющими по земле лучами остатки гиперборейских городов.

В какой-то момент Акхан почувствовал, что он не один. С земли вверх устремлялись мириады огоньков — крошечных, теплых, дрожащих, как пламя свечи на сквозняке. Принц понял, что это погибшие уходят к Тому, Кто Повесил Мир Ни На Чем. Особенно много их было на юго-западе, где над черным кругом обращенного в пепел Туле колыхалось ровное сияние из сотен и сотен язычков огня.

Акхан понял, что и его захватывает общий поток. Мимо скользили и Алдерик, и Дея с Анкхатом на руках, и Риульф, и Бьерн Медведь — искаженные в пламени лица, равнодушные ко всему, кроме своего стремительного бега наверх.

Наконец принц увидел невероятно толстый ледяной столб, шедший от земли до самых небес. Он был похож на громадное дерево, чью крону сломала буря, а ствол оброс коркой льда. Под ней можно было рассмотреть вырезанные рисунки и буквы. Многоногие кони, лодки с парусами, дома без крыш… Огоньки закручивались вокруг столба в спираль и скользили в звездное небо.

«Мы ушли слишком далеко от дома, — вспомнил Акхан. — Почему же никто не заступился за маленьких?»

Сверху ударил гром. Огоньки разом прижались к стволу дерева, пропуская сыпавшиеся с неба камни. Такие большие, что казалось, вся Гиперборея с ее морями и лесами может поместиться на макушке одного из них.

Они падали вниз, сотрясая землю, ломая и круша то, что еще недавно было Ареасом. И не им одним. Огненный дождь прошелся по океану с севера на юг, уничтожая все на своем пути. Вместе с комьями раскаленного железа гигантские волны обрушились на Великий Остров. Акхан с ужасом наблюдал, как его дом погружается в пучину среди грохота и криков. Досталось и Афросу, и Та-Кем, и Хи-Брасил, и побережью Ар Мор. Везде, где атлан держали свои колонии, прошла неумолимая гроза из огня и воды, поднятой со дна моря.

В считанные минуты десятки городов прекратили свое существование. Тысячи людей умерли, даже не поняв, что их убивает. Над землей плотной дымкой повисли тучи пепла. Сквозь них едва можно было угадать, что лицо материков изменилось до неузнаваемости. На том месте, где владения Ареаса кольцом огибали роковой разлом, больше ничего не было. Зло вторично оказалось загнано на дно, но теперь не ледяной панцирь, а стена камня покрывала сверху расщелину, навечно схлопнувшую свои края. Вокруг на много месяцев пути пролегала мертвая ледяная пустыня.