Ольга Елисеева - Сын Солнца

Еще полдня — и он на месте. Жаль, Ульпак хотел бы вернуться из долины не с пустыми руками. Ему мечталось надеть на худенькую грязную шею Шкик золотые ожерелья белых собак, захваченные в их призрачных городах-могилах, украсить ее чело подвесками из голубого и белого нефрита, а руки от запястий до самых плеч — бесчисленными легкими браслетами. Ему хотелось внести ее на руках в высокий Дом Старцев, где совет из тридцати почтенных сановников признает права и власть верховной жрицы. Хотелось усадить на пестрые богатые циновки и презрительным щелчком пальцев, как подобает властителю, пригласить стайку младших жриц убирать перьями священного Кецаля свою новую госпожу…

Но Ульпак ехал один. Без подарков, без войска и без добычи. Сейчас он больше нуждался в совете и помощи сестры, чем она в нем. Ягуар не заботился о том, как найдет девушку. Между ними существовала необъяснимая связь, которая позволяла брату всегда отыскивать Шкик без особых хлопот. Он правил конем, полагаясь на собственное желание свернуть в ту или другую сторону.

Девушка кормила воробьев, которые пищали и копошились у ее ног. Услышав стук приближающихся копыт, она приложила руку козырьком ко лбу. Ульпак выехал из-за гряды серых камней и направил Бэса прямо к ней.

— Ой! — Блаженная отскочила. — Какое чудовище!

— Это лошадь, глупая невежа. — Тольтек соскочил на землю и сгреб сестру в охапку.

— Боги дали человеку две ноги, чтоб он сам ходил по дороге! — Шкик опасливо косилась на всхрапывающего жеребца.

— А лошади — четыре, чтоб она могла носить людей вдвое быстрее. — Ягуар прижался лбом к пахнущему солнцем лбу сестры. — Какая Шкик грязная! — Воин взъерошил пальцами и без того лохматые волосы девушки. — Даже бедный Ульпак не так воняет!

— Если б бедный Ульпак пожил здесь среди змей и голубиного помета, он вонял бы еще больше, — обиделась царевна. Теперь она смотрела на него чуть запрокинув голову, и в ее черных раскосых глазах появилось странное выражение, а по обветренным губам поплыла мечтательная улыбка.

— Ульпак видел его, — тихо сказала она. — И был рядом с ним. — Ее руки дрогнули. — Жаль, что старый Ульпак уже не вернется, Шкик его очень любила. — Девушка опустила голову. — Но Шкик обещает любить нового еще сильнее.

— Новый, старый… — рассмеялся ягуар. — Ульпак не понимает. — Он помедлил. — Да, Ульпак видел его и даже…

— И даже получил капли его священной крови, — серьезно закончила блаженная. — Вы стали братьями. — Она кивнула каким-то своим мыслям. — Сын Солнца вошел в род Ягуара, и это хорошо. Это позволит Шкик любить его так же, как Шкик любит Ульпака.

— Хватит болтать, — рассердился тольтек. — Ульпак голоден. — Он подхватил сестру и, несмотря на ее сопротивление, усадил впереди себя на лошадь.

Ягуар пустил Бэса шагом, и вскоре за новой грядой камней открылась небольшая пещерка, вход в которую густо зарос колючими кустами.

— Как тут можно жить? — Ульпак не требовал от сестры ответа, просто не понимал и злился. — Тут нельзя пролезть.

Острые колючки во многих местах оцарапали его загорелую кожу, на ней выступили темные капельки крови.

— Ульпак слишком большой и неуклюжий. — Хрупкая девушка легко проскользнула внутрь.

Тесное обиталище Шкик не имело даже крыши. Дожди в этих местах были редкостью, поэтому полоумная царевна ничуть не страдала от того, что небо над ее головой затенялось лишь кривыми ветками терна.

В углу лежала куча сухой свалявшейся травы, покрытая шкурой ламы, такой грязной, что невозможно было сказать, какого цвета было животное — белого или серого. Крошки еды были специально разбросаны на земле для птиц, и сизые скальные голуби по-хозяйски расхаживали всюду, ни на секунду не переставая гулить. Ульпак знал, как трепетно его сестра относится к тварям небесным, но все же не мог не поморщиться.

— Как тут можно жить? — повторил он.

Девушка пожала плечами:

— Царственный братец предлагает бедной Шкик что-то получше? Может, получив солнечную кровь, Ульпак узнал наконец, как стать владыкой?

— Не сейчас. — Ягуар уселся в углу и пододвинул к себе горшок сухих кукурузных зерен. — Ульпак проголодался. Вода есть?

— Есть улитки, — отозвалась сестра. — Их здесь много. Шкик разведет огонь и пожарит на углях.

Воин не стал спорить: нежное теплое мясо вдохновляло его больше, чем жесткая, как камень, прошлогодняя кукуруза, от которой в желудке чувствовались тяжесть и резь.

Когда он наелся и вытянулся на земле, блаженно закинув руки за голову, Шкик подобралась совсем близко и заглянула ему в лицо.

— Ульпак что-то хочет рассказать?

Ягуар кивнул.

— Но ему лень говорить?

Тольтек лишь замурлыкал от удовольствия. Шкик всегда понимала его.

Грязные худые ладони царевны легли брату на лоб.

— Закрой глаза, — попросила она, — и вспоминай все, что было.

Ульпак поморщился, далеко не обо всем, что с ним происходило в последние месяцы, он хотел поведать сестре. Но его сознание уже гасло, словно купаясь в мягких волнах нежности, исходивших от Шкик. «Малышка все сделает правильно», — это была последняя мысль, которая пришла ягуару в голову, прежде чем он погрузился в полудрему.

Шкик была очень осторожна, она старалась не вглядываться в те обрывки картин, которые, всплывая в сонной памяти брата, причиняли ему боль. Но через час, сидя в углу напротив глубоко спавшего Ульпака, одержимая царевна знала о нем достаточно, чтобы то грустно покачивать головой и вздыхать, то улыбаться. Она и раньше понимала, насколько другим человеком становится ее брат, когда покидает свою бедную Шкик в этих горах и возвращается в мир, где люди так поразительно жестоки друг с другом. Сейчас по ее губам бродила горделивая, не свойственная замарашке улыбка. На земляном полу лежал величайший из вождей рода Ягуаров — кровный брат Сына Солнца, тот, кому суждено объединить тольтекские роды и принять из рук божественного побратима новые, более светлые законы, по которым люди станут жить века и тысячелетия…

Девушка шевельнулась, и от легкого шороха ее босых ног Ульпак мгновенно проснулся. Он не мог расслабиться даже здесь, где ему, казалось, ничто не угрожало.

— Шкик видела? — спросил ягуар, испытующе глядя на сестру, но сам первый не выдержал и опустил глаза.

Царевна кивнула.

— Все?

Снова кивок.

Ягуар замолчал, не зная, как восприняла сестра те страшные картины битв, грабежей и насилий, которые теснились в его голове.

— А его? Видела его?

— Трудно было смотреть глазами Ульпака, — тихо сказала она. — Шкик женщина, а Ульпак мужчина. — Сестра помедлила. — Сначала Шкик чуть не задохнулась от ненависти. До сих пор болит голова. — Царевна прижала пальцы к вискам. — Ненависть мешала Ульпаку видеть Сына Солнца таким, каким его создали бессмертные боги. А потом Ульпак не верил… Ни одному слову. Хотя Сын Солнца и пощадил его. Ульпаку все время казалось, что его обманывают и держат для какой-то цели. Из-за этого Шкик не могла избавиться от чувства угрозы.