Ольга Елисеева - Сын Солнца

— Значит, готов. — По лицу миноса мотыльком промелькнула улыбка. — Я ставлю условие. Не мое, конечно. Его проговорила Мин-Эвра. А она всего лишь голос богов. Ты узнаешь о себе все, если возглавишь наши войска под Туле и принесешь нам победу.

«Значит, Корхану все-таки провалил осаду». В другое время Акхан испытал бы по этому поводу легкое нервное веселье. Но сейчас акалелю было не до злорадства.

— Вряд ли я гожусь для этого дела, — выдавил он.

На лице миноса отразилось непонимание.

— Ты не уверен в желании узнать причину постигших тебя несчастий?

Акхан исподлобья взглянул на царя.

— Я не уверен, что войска могут положиться на командующего, у которого только что отняли детей, — сухо сказал он. — Не предам ли я их? Со зла, из мести, от отчаяния… Простите, государь.

— Тебе надо поговорить с Мин-Эврой. — Яхмес покачал головой. — Ведь твои дети пока живы. Боги еще не покинули гору.

Комета шла из созвездия Льва, засыпая небо фейерверком падающих звезд. Такое случалось раз в тридцать лет и всегда предвещало пришествие Тех. Других. Богов, живущих за изогнутым краем вселенной.

Это они — великие учителя человечества, — жестокие, как наставники упрямого дитяти, прорывались с изнанки миров в хрупкий теплый шарик воздуха, сдавленный ледяным безмолвием.

Их круглые диски зависли над островом на рассвете третьего дня после казни Акханом червяков из железной птицы. Верховная жрица Атлан узнала о случившемся раньше, чем сандалии доносчика Тикаля коснулись прибрежного песка.

Чуть только она заметила над горизонтом поблескивающие безжалостным металлическим светом блюдца, ее сердце сжалось от неведомой тревоги. Хозяева небес никогда не приходят просто так. Им угодны перемены. Они могут потребовать спешного переселения атлан в другие места. Так уже бывало: народ бросал богатые удобные города, бежал, подхватив детей на руки, в дебри лесов или выжженные солнцем пустыни. И все начинал сначала.

Или, напротив, людям позволяли остаться, но взамен… все первенцы жителей Великого Острова отправлялись к небожителям, на их сверкающие диски. Куда и зачем бессмертные уносили человеческое потомство, никто не знал. Должно быть, это было прекрасное место! Боги никогда ничего не объясняют. Они не могут снизойти до людской логики. Единственный способ выжить — подчиниться.

Мин-Эвра нервно хрустнула пальцами. Правду говорят: самое спокойное время для людей, когда боги отвернулись. Она спешно собралась в дорогу. Ее путь лежал на вершину священной горы, где голос «сыновей неба» был слышен особенно отчетливо.

Там в молчании и посте жрица провела сутки. В награду за послушание ей было показано, какое великое святотатство произошло в Ар Мор, и Мин-Эвра всем естеством вняла требованию богов покарать виновного. «Это не должно жить, — был их приговор. — Уничтожь всякое семя от чресл его. А близнецов вручи нам. Мы позаботимся о них».

Великой жрице Атлан даже не пришло в голову спорить. Счастье, что боги удовлетворятся столь малой кровью в оплату за содеянное. Едва вернувшись обратно в город, Мин-Эвра приказала забрать из дома и обезглавить всех наложниц принца Акхана. А затем отдала распоряжение насчет детей.

Теперь он прибыл из похода и требовал встречи. Что ж, она его примет. Великая жрица Великого Острова знает, что сказать наглецу, чье безрассудство едва не подставило под удар всех атлан.

Но принц заговорил первым. Он не спрашивал, за что его наказали, как искупить вину, как рассеять гнев богов над собственной головой и головами сограждан.

— Где мои дети? — был его единственный вопрос.

Сын Солнца совершенно вышел из повиновения. Он не преклонил колен. Не остался на нижней ступени кипарисовой лестницы, демонстрируя уважение к великой жрице. Вместо этого он пересек просторную комнату, где Мин-Эвра принимала гостей, и, толкнув женщину в резное кресло слоновой кости, как коршун, навис над ней.

— Где мои дети, тварь? — Его голос дрожал от ненависти. Левый уголок рта дергался.

Мин-Эвре стоило большого труда сохранить самообладание. Особенно когда она заметила белую пену на губах принца. Акхан явно потерял над собой контроль и теперь мог сделать все, что угодно.

— Они у богов… — Все-таки жрица владела собой. — Отойди, Мин-Акхан, твое бешенство не делает тебе чести.

— Молчать! — Он рявкнул так, что зазвенела золотая ложечка для притираний о край нефритовой чашки. — Ты еще будешь меня учить сохранять честь! После того как казнила моих наложниц и забрала детей!

— Их забрали боги, — ровным тоном возразила Мин-Эвра. — По своей воле я бы не оторвала и крыльев у бабочки. Ты сам виноват. О чем ты думал, когда поднял руку на «сыновей неба»?

— О том, что их, оказывается, можно убить, — с непередаваемым презрением выплюнул ей в лицо Акхан. — В ответ за ту кровь, которую они заставляют нас лить в угоду себе.

— Ты зашел слишком далеко! — Мин-Эвра вскинула руку. Еще никогда в жизни с ней никто так не разговаривал. Тем более не разговаривал о богах.

— Помоги мне зайти еще дальше! — потребовал принц. — Чего ты боишься? Богов? Я видел: они не боги. Так, слизь на лезвии ножа. — Акхан растянул губы в кривой ухмылке.

— Замолчи! — Жрица заткнула пальцами уши. — Ты хочешь видеть богов? Хорошо, я помогу тебе. Говори с ними про своих близнецов, проси что хочешь, а меня оставь в покое. Я не понимаю и не хочу понимать твои бредни. Они сильнее нас, и этого достаточно, чтоб их слушаться. — Мин-Эвра сдвинула ладони так, что витые браслеты-змеевики на ее запястьях звякнули. — На день Дарения Пеплоса будут праздничные игры с быком. По обычаю, боги именно тогда забирают детей из Лабиринта. Если сможешь победить чудовище, получишь право спуститься туда. А там уж — твое дело.

Солнце танцевало между рогами священного животного. Широкая полукруглая арена была утрамбована белым песком. Акхан разминал руки. Он давно не прыгал через быка. Последний раз лет в пятнадцать, перед самой отправкой в школу в Иссе. А в двадцать семь повторять подвиги босоногого детства слегка опрометчиво. Ведь вес хрупкого мальчишеского тела и взрослого мужского — разные вещи.

Белый ритуальный бык — дитя морского бога — выбирался мастью под цвет пены. Так, чтоб в складках шкуры не спряталось ни одного пятнышка. Его выводили на песок амфитеатра, выстроенного перед Лабиринтом специально для игр. Атлан обожали праздники. Они наслаждались совместным времяпрепровождением на трибунах, разметав по каменным сиденьям цветные подушки и прихватив пальмовые корзины с едой. Это дарило им чувство единства. Смотрите: весь народ отправляет требы перед лицом богов.