Дэн Абнетт - Лучшее из Молот и Болтер

Хамед поднял взгляд лишь после того, как в бункер ворвался отряд Намога.

— Что здесь творится? — потребовал объяснений его заместитель. — Мы только что промаршировали мимо твоих любимых космодесантников, которые наступали не в ту…

Намог вдруг заткнулся. Убитое выражение лица командира поведало ему о случившемся лучше любых слов.

— Мы сами по себе, — опустошенно произнес Хамед.

На секунду Намог утратил дар речи. Он посмотрел на Раифа, потом наверх, куда отправились Железные Руки, затем опять на Раифа.

— Эти… ублюдки, — выплюнул он. — Эти… проклятые… ублюдки.

Солдаты в зале, все, кто слышал разговор командира с Морвоксом, начали на глазах превращаться в развалины самих себя. Кто-то просто безвольно осел наземь, смотря пустыми глазами в никуда. Кто-то заплакал. Ни один из них не бросился бежать, ведь бежать было некуда.

Намог сумел немного успокоиться и теперь упирался взглядом в Хамеда. Из-за глубокого возмущения он сбился на скороговорку.

— Что делать-то, джен? — выпалил он. — Что мы Тральмо скажем? Что я парням своим скажу? Святая Терра, да о чем они думали, когда вот так взяли и свалили? На кой хрен вообще прилетали, если не собирались работу до конца доводить? Что делать?!

Хамед внимал ему вполуха, все равно у него не было ответов на вопросы заместителя. Он прислушивался к воплям жестокого вожделения и ярости, доносившимся из тоннелей под ногами. Мутанты приближались. Скоро они ворвутся в зал и бросятся на людей, расплескивая слизь, сверкая горящими яростью глазами.

Глубокая, обессиливающая усталость сковывала Раифа. Ноющая боль терзала тело. Он загнал себя до предела перед последним боем, и сил просто не оставалось.

Мы для них ничто. Расходники.

— Собирай людей, — приказал он, снимая с плеча лазган и проверяя уровень заряда, — будем оборонять позиции тремя уровнями выше. Подтяни резервы, если удастся вовремя закрыть гермозатвор, сможем протянуть некоторое время.

Намог посмотрел на него, как на безумца.

— Думаешь, мы их сдержим? На самом деле решил, что у нас есть какой-то шанс? Что поменялось за эти четыре дня?

Его командир угрюмо покачал головой.

— Ничего не изменилось, Орфен. Ничего, кроме, возможно, одной вещи.

Он посмотрел вдаль, в сторону воняющих останков твари и тоннелей, лежащих за ними. Оттуда катились волны бессмысленного безумия, которому наплевать на вызов, что смогут бросить ему люди. Ему наплевать на всё. Оно просто продолжит наступать.

Ты можешь сражаться?

— Теперь я понимаю, как работает вселенная, друг мой, — мрачно произнес Раиф Хамед. — В какой-то момент я рискнул понадеяться, что все иначе. Поверил, что это место может иметь какое-то значение для них. Что мы можем иметь значение.

Он горько усмехнулся.

— Лучше умирать, зная правду, не так ли?

Зонд совершил эффективный на 98 процентов спуск с орбитальной платформы 785699 к приемной станции, расположенной в секторе 56-788-DE Кузни 34-Ксанфа мануфакториум/схола/астартес. Статистические логи были выгружены в инфосеть и интерпретированы обычной бригадой лексмехаников, после чего три обнаруженных отклонения подверглись исправлению и вошли в границы допустимого. Это привело к повышению оценки эффективности спуска на два процентных пункта, к удовлетворению всех вовлеченных в анализ.

Извлеченное из стыковочной клешни содержимое зонда было затем перемещено сервитором на девятнадцать уровней вниз, мимо основных литейных зон, в компактный узел священных объектов, который в данном секторе по-простому называли 1EF54A.

После этого груз успешно прошел нагрузочное тестирование на содержание вредоносного кода и был передан техножрецам, обернувшим его тремя слоями пылеотталкивающей ткани, на коей был выткан золотой нитью знак Бога-Машины.

Облаченный подобным образом, груз сменил ещё шесть пар рук, лишь в двух случаях имевших следы органической плоти на костях. Множество тестов было проведено, и немало лабораторных фолиантов заполнено, и записи о том внесены в основные перечни.

И затем, наконец, груз достиг места назначения. Он упокоился на обсидиановой крышке стола, в покоях, освещенных тускло-красными неоновыми лампами. Долгое время груз лежал там, не потревоженный никем.

Несколько местных суток спустя магос-техникус Йи-Ме, некогда носившая имя «Северина Мавола», вошла в покои, подошла к столу и осторожно развернула ткань. Ей открылась глянцевая трубка, на поверхности которой играл свет люменов.

Йи-Ме долго рассматривала её, используя как базовые оптические аугментации, так и семнадцать дополнительных сенсоров, встроенных в её пласталевый череп.

Глубоко внутри магоса, в той части тела, что ещё оставалась относительно нетронутой за долгие годы биохирургии, расцвело насыщенное чувство наслаждения. Будь у Йи-ме губы, она бы обязательно улыбнулась.

Артефакт обладал мощью. Если подтвердятся данные, полученные в итоге предварительных тестов, то эта мощь превысит даже ожидания магоса. Он определенно подойдет для исполнения её ближайшего замысла, и, быть может, с ним она воплотит в жизнь ещё немало будущих идей. Как повезло, что артефакт был обнаружен. Как повезло, что его удалось добыть.

Магос склонила голову, беззвучно признавая заслуги того, кто однажды был её учеником.

+ Оплачен долг, + продекламировала она, зная, что он не сможет услышать, но все равно наслаждаясь иронией подобного «общения». Такие обороты речи всегда отличали манеру Эрвеля Жо, поэзия которого нравилась ей до сих пор. + Наим Морвокс, отец железный — оплачен долг твой до конца. +

Сотня миров. Все разные, и все одинаковые.

Я приношу им свет Императора, зная, что любой враг, встреченный мною в бою, может стать для меня последним, но одно событие неизменно возникает в памяти.

Хелаж-5, улей Горгон. Я вспоминаю смертного, увиденного там, по имени Раиф Хамед. Порой его лицо всплывает даже в моих снах.

Он многого ждал от нас, позабыв страх первой встречи. Мы никогда не смогли бы соответствовать образу, возникшему в его разуме, даже обладая вечностью времени и бесконечными ресурсами для войны.

И, несмотря на это, я покинул его планету, будучи в сомнениях, которые никогда не обсуждал с Морвоксом. Сержант не потерпел бы пререканий, и тогда он ещё не был железным отцом. Мне казалось, что наша работа не доведена до конца, хотя мы достигли цели и обрели артефакт.

Я помню, как сражались смертные, как они обретали новые силы, видя нас рядом с собой. Во время варп-перехода, когда сны всегда становятся особенно яркими, я слышал, как они молят нас вернуться. Возможно, то были их предсмертные крики.