Джон Френч - Чемпионы Темных Богов

Разум Иобель полыхнул белым, пытаясь воздвигнуть защиту. Ее разум был силен, но недостаточно. Когти встретились с эфирной плотью, и его сознание впилось в Иобель.

«Иобель», — он попробовал имя на вкус — оно пахло кованой сталью и пламенем. Без сомнений, это она. Та, что им нужна.

Люди на каменных ярусах вскакивали с мест, пистолеты проглатывали снаряды, клинки со скрежетом вынимались из ножен, крики вырывались из сотен глоток. Меч Кендриона вздымался. Астреос чувствовал далекое биение его сердец.

Время, его было недостаточно. Астреос вырвался из разума Иобель. Мысли Серого Рыцаря разгорелись вместе с пришедшим в движение телом, столь медленно, но быстрее, чем успеет моргнуть глаз.

Кендрион ринулся вперед, а его разум взревел в эфир. Он принял форму с львиным телом и перепончатыми крыльями, словно отголосок мифов из человеческого прошлого. С чешуйчатых крыльев слетел серебристый огонь, его пасть разверзлась. Две мысленные формы схлестнулись. На платформе расцвела ледяная корка. Когти Астреоса полоснули Кендриона по боку, разбрызгав по варпу дымящуюся кровь. Ему в разум впились эфирные зубы. Астреос услышал голоса, хор голосов, поющий глубоко в душе Серого Рыцаря. Он был прекрасным и ужасным, будто ярость, превращенная в скорбь. Они покатились, падая в ничто, разрывая друг друга клыками и когтями. Кендирон поймал разум Астреоса в челюсти и сжал их.

Зал и платформа превратились в отдаленную сцену, двигавшуюся с неспешностью остановившихся часов. Только меч Кендриона казался Астреосу чистой, яркой полосой, что неслась к телу, о котором он помнил лишь смутно.

«Я проиграю. Я недостаточно силен, не для этого, не против подобного существа», — они не предсказывали, что здесь окажется подобный воин.

Астреос ощущал, как эфирные когти Кендриона разрывают его мысленную форму. Он огрызался, но сил становилось все меньше. Мысленная форма Кендриона была везде, ее челюсти смыкались, когти погружались глубже.

«Я не могу… — выдохнул он про себя. — Я не могу проиграть. Если я проиграю, все окончится здесь».

Он вспомнил Тидиаса, погибшего в холодной пустоте, Кадара, ухмыляющегося с голодом демона, и небеса, так давно горевшие над его родным миром. Серебряные воины сошли с того неба, бушующий ад пятнал их доспехи черным и багровым.

«Все мои мертвые братья, — подумал Астреос. — Все мое убитое прошлое окончится здесь». — В реальном мире он ощутил жар клинка Кендриона. Стремительно рассекавшее воздух лезвие находилось менее чем в пальце от его шеи. — «Вот оно — мое последнее затянувшееся мгновение жизни, состоявшей из нарушенных клятв и неудавшейся мести».

+ Нет, + слово взревело из его разума, когда он вырвал свою мысленную форму на свободу, рассыпая по пути обрывки эмоций и изодранных мыслей. Он чувствовал на теле открывшиеся раны, через которые его разум кровоточил в варп. Но он был свободен.

+ Ариман, + закричала его душа.

Астреос резко вернулся обратно в тело. Кинетический щит вспыхнул за мгновение до удара меча. Зал исчез в сполохе света. Крики пронзили воздух. Астреос расколол волю на куски и призвал варп. Он ответил.

Оковы вокруг его тела взорвались брызгами расплавленного металла. От него во все стороны разошлась волна телекинетической энергии. Кендрион пошатнулся, но тут же вернул равновесие и нанес новый удар. Его серебряные доспехи засияли, поглощая в свое ядро невидимую силу и рассеивая ее в варп. Серый Рыцарь взмахнул мечом и рубанул им сверху вниз. Астреос поднырнул под удар. Клинок, плюясь искрами, погрузился в пустой контейнер. Кто-то закричал активировать нуль-щиты. Воздух с шипением прошили пули. На границах разума Астреоса поднялся рев криков и гул голосов. Он бросился к краю платформы, из стигматических ран по коже сочилась кровь.

Серый Рыцарь двигался молниеносно. Воин поднял руку, на которой зияли жерла стволов шторм-болтера. Астреос достиг края платформы и прыгнул. Вслед ему забили снаряды. Он упал на нижний каменный ярус и перекатился. Очередь снарядов превратила место, на которое он приземлился, в пыль и каменную крошку. Человек в красной мантии замахнулся на него булавой. Он уклонился от удара, врезался в фигуру плечом и услышал треск ломающихся костей. Отовсюду на него глядела сотня оружий и глаз. Его разум стал огнем. Он взревел и выпустил сферу белого жара. Фигуры испарились, став пеплом, став горстями сварившихся костей и жира, став тенями тел, выжженными на сером камне. Он прыгнул, чувствуя, как горит его кожа. Астреос слышал голоса, говорившие с ним из огня. Краем зрения он видел, как поднимаются люди, полуслепые, целящиеся из оружия.

У него за спиной, разум Кендриона расширялся и видоизменялся. Астреос ощущал, как его жар и излучение обжигает затылок. Он выскочил на следующий ярус. Вокруг него плетьми хлестали цельные снаряды. Астреос почти пересек зал, поднимая ногами пепел мертвецов. В плечо попал снаряд. Он пошатнулся.

Перед ним со звоном приземлился человек в многослойных пласталевых доспехах. Человек воздел трезубец. Астреос обрушил на него силу своей воли, и человека отбросило с треском ломающихся костей. Он сделал еще шаг. Зал превратился в горнило движения и звука — люди суетились, выхватывали оружие, кричали. Где-то за запертыми дверями орала сирена. Иобель глядела на него с верхних ярусов. Из ее глаз, носа и рта шла кровь. Она подняла пистолет, и его ствол с долами изверг синий свет.

Воздух стал холодным как лед. Варп внезапно стал спокойным, гладким, подобно замерзшей поверхности озера. Кендрион на платформе замер, оглядываясь, будто пытался расслышать отдаленный звук. Астреос ощутил, как в венах стукнула кровь. Где-то далеко, но прямо за собой, он услышал карканье вороньей стаи.

Кармента, находившаяся в железной колыбели своей машины, смотрела на звезду Вохала. Ее окружал флот Аримана, теснившийся возле корпуса «Сикоракса», будто рыбы-прилипалы вокруг левиафана. Они вынырнули из варпа далеко за пределами системы, единожды активировали двигатели, а затем отключили энергию и стали практически невидимыми. Четыре месяца они безмолвно дрейфовали сквозь ночь, укутанные холодом, понемногу поглощая энергию из реакторов. Теперь флот подошел к внешним границам системы, и они увидели планету Вохал — грязно-желтый диск, висевший на фоне черного полотна. Два года миновало с тех пор, как она помогла убить его или, по крайней мере, ей это показалось двумя годами. Планета сильно изменилась за это время — она пришла в полное запустение, словно на ней никто и никогда не жил. Глядя на нее, Кармента поняла, что изменилось и нечто еще.

Весь путь до края системы патрулировали эскадры имперских военных кораблей. Любому судну, желавшему достичь мертвой планеты, пришлось бы пересечь этот коридор орудий. У «Сикоракса» и остального флота ушли бы целые дни, чтобы добраться до мира, и каждая их секунда миновала бы в непрестанных боях. Но, к счастью, им не требовалось достигать планеты — им просто нужно было подобраться к ней поближе.