Джон Френч - Чемпионы Темных Богов

Санахт атаковал. Вокруг черепа псайкера, словно ореол, возникла молниевая сфера. Санахт метнул шакалий меч. Клинок, с растекающимся по кромкам психическим огнем, размытым пятном пронесся в воздухе. Разум псайкера высвободил молниевую сферу. Меч Санахта встретился со сферой, и зал исчез в белой вспышке. Псайкер пошатнулся и упал на колени. Шакалий меч с дымящимся лезвием начал падать. Санахт на бегу подпрыгнул и поймал клинок. При его прикосновении оружие снова загорелось. Мечник приземлился, воздетые над головой двойные мечи оставляли за собой следы из огня и молний.

Псайкер пришел в движение в последнее мгновение, его разум затвердел, когда он откатился в сторону. Внезапно у него в руках оказался изогнутый топор, кромка которого лоснилась варповским светом, кристаллические ядра ревели от ярости. Топор и клинки встретились.

Сила псайкерского разума прокатилась через Санахта одновременно с поцелуем их оружия. Когда-то мечник просто протолкнул бы свой разум через этот канал и сокрушил разум псайкера внутри его же черепа. Но те времена давно миновали, еще до Рубрики, до того, как все изменилось. Теперь победы предстояло одерживать иным, более обыденным способом.

Санахт ударил обоими клинками, будто ножницами, по топору псайкера. Его ядро взорвалось. Металл и кристаллические осколки зазвенели по доспехам Санахта. Псайкер закричал, от его рук остались обрубки, а от лица — изодранный кусок мяса. Но человек был силен. Он попытался встать, попытался отыскать баланс в разуме, несмотря на то, что тот закипал от агонии. Санахт вогнал ястребиный меч в шею человека. Он почувствовал, как позади него разумы Аримана и его братьев помчались глубже в цитадель.

Они были близко, очень близко. Им требовалось только найти Астреоса, и…

Откуда-то из-под ног поднялся психический вопль, острый от боли, яркий от гнева.

Астреос выдохнул и запнулся. По его разуму прокатилась ударная волна, вопившая мертвыми голосами, пока снаружи разверзался шторм и пробуждались воины Рубрики. Люди в зале пошатнулись, некоторые рухнули на пол. Внезапно он почувствовал запахи крови, рвоты и фекалий. Он выскочил на каменный ярус. Над головой с ревом пронеслась плазма. Иобель стояла неподвижно, в глазных яблоках женщины расцветали багровым разорвавшиеся кровеносные сосуды, оружие в твердой руке нацелено прямо на него.

+ Ариман, + закричал он в варп. Ответом ему стал лишь громовой рев шторма.

Кендрион следом за ним спрыгнул с платформы на пол, раскрошив ботинками камень. Астреос был в шаге от Иобель. Инквизитор стала отступать, не опуская пистолет, из газоотводных каналов которого еще вился дымок.

+ Кавор, + взревел разум Иобель, и мысль ее была быстрее мышц. Астреос ударил ее точно под локоть, и рука Иобель хрустнула, едва она нажала спусковой крючок. Плазма брызгами разлетелась по воздуху. Астреос подхватил женщину за талию.

Пол содрогнулся, когда Кендрион приземлился на нижние ярусы и ринулся в атаку. Астреос ощутил, как мысли Серого Рыцаря придают форму варпу. К нему понесся огонь. Он сфокусировал разум, чтобы встретить ад.

Сзади в него попал разрывной снаряд, вырвав из бедра кровоточащий кусок мяса. Астреос обернулся, начиная падать. По ногам толчками била кровь. Лазерный луч задел плечо.

Тремя ярусами выше стоял человек. Астреос заметил мрачное лицо, и худое, будто кнут, тело под рваным плащом — это, а также серебро пистолетов в его руках. Иобель дернулась, все еще пребывая в сознании. Он услышал, как прокрутились барабаны оружия и щелкнули взводимые курки. Его разум рванул вперед, чтобы раздавить пули в гнездах.

Пистолеты выстрелили. Астреос увидел, как из дул вырываются языки пламени. Медленно, так медленно. Он попытался уйти в сторону, перефокусировать разум в щит. Что-то попало в грудь. Оно показалось ему мягким и теплым. Глаза застлало кровавой пеленой. Астреос почувствовал, как теряет контроль над варпом, и умственные процессы разума выскользнули на свободу. Он снова начал падать, так ничего и не ощущая. Вторая пуля попала мгновением позже, и снесла лицевую часть черепа.

«Теперь я действительно слеп», — подумал он, рухнув на каменный ярус. Боли все еще не было. Просто ощущение, что где-то за стенами подавленной боли существовал мир ждущих его клинков и бритвенных лезвий.

+ Ариман, + послание было слабым, почти стоном. Сознание меркло, тело и разум опускались до базовых инстинктов. Все превратилось в медленное течение звуков и движений за окном онемевшей боли. Воля разваливалась на фрагменты. Варп ломился в разум. Воспоминания и наполовину сформированные мысли закручивались потоком.

«План никогда бы не сработал».

«Верь мне, друг мой».

Он лежал на полу, свернувшись на скользком от крови камне. Он попытался встать, попытался сфокусировать волю. В его разуме был центр спокойствия, заводь полнейшего контроля, что спасет его, если только он дотянется. Он сумеет исцелиться, возвратить зрение, сражаться. Оно было там, прямо там, Астреос чувствовал его в своих руках…

Воля выскользнула, и он ощутил, как в мыслях разматывается клубок оккультного заклятья.

«Сейчас, — подумала часть его. — Ариман придет за мной сейчас. Я не закончу свои дни вот так. Как я пришел за ним, так и он придет за мной. Он дал мне обещание. Он мой повелитель, мой брат. Он…»

На его разум, словно закрывающиеся врата, опустилась тьма.

Вдалеке кто-то закричал. Когда мрак поглотил его, Астреос узнал тот голос. Он принадлежал ему.

+ Что это было? + Ариман услышал, как из моря мыслей поднимается голос Санахта. + Ариман? +

Азек не ответил. Он также это почувствовал. Смещение в варпе, словно ветер, что внезапно изменил направление. Образ отображался в его разуме как клетка из стеклянного волокна, где каждый фрагмент служил связью между реальностью и варпом. Каждый из них и тысячи других создали этот момент, привели их сюда и подняли Рубрику из земли. И образ выходил из-под контроля. Жизненно-необходимый маяк разума Астреоса погас, подобно задутой свече. И у них заканчивалось время. Он чувствовал, как с каждым шагом впереди него разветвляется неясное будущее.

«План не должен провалиться. Я не должен проиграть».

Они находились в одном уровне над залом, в который они должны были попасть. Они ворвутся в зал конклава через сто тридцать секунд, но это будет слишком поздно.

Ариман чувствовал, как время разматывается вокруг его разума, будто истершаяся веревка. Образ пылающего шторма раздробился. Ариман влил в него больше своей воли. Разумы его братьев содрогнулись, когда он стал питаться от них.

Азек почувствовал, как теряется всяческий смысл. Все стало отдаленным, просто еще одним образом, что разворачивается в безмолвной неподвижности. Он увидел, как вероятности следующей наносекунды множатся и распадаются. Увидел, как Рубрика взбирается по стенам, чавкая по расплавленному камню. Увидел, как рухнул Астреос. Увидел фигуру из огня, ждущую в конце миллиарда разветвленных будущих. Увидел шторм, точку спокойствия, вокруг которой вихрился варп.