Джон Френч - Чемпионы Темных Богов

— Нет, — ответил Дрегер. — Мы больше не можем контролировать себя.

— На этом корабле физически ощутимо давление. Арены — клапан сброса для него. Да, будут смерти. Они всегда были. Таков наш путь.

— Бронд, наши ряды прорежены, — произнес Дрегер. — У нас больше не появляется неофитов. Мы не можем позволить наносить потери самим себе во время перехода в варпе. Другие подразделения могут поступать, как им хочется, но на этом корабле арены останутся закрытыми.

— Тогда уже скоро последуют новые смерти. Меня удивляет, что их еще не произошло. Если мы не можем давать выход ярости на аренах, то жестокость наших душ проявится где-то в другом месте. Ее нельзя сдержать. Не на долгое время, — сказал Бронд. Это был старый спор.

Остаток пути они прошли в молчании. Пока они шагали, внутри Дрегера начинала нарастать злоба. Бесформенная, не сфокусированная ярость.

Перед противовзрывными дверями стояла на страже пара тяжеловесных, искусственно выращенных монстров. Это были превосходящие по размерам даже Дрегера и Бронда огромные мускулистые абхуманы, обладающие непропорционально большими руками и громадными кулаками с железными костяшками. Из толстых кожистых шкур, словно механические черви-паразиты, торчали ребристые кабели.

Каждый из них держал похожее на копье стрекало-шокер, зазубренные клинки на остриях потрескивали от энергии. Это оружие было подключено к генераторам, вживленным в плоть на плечах существ. Тупые чудовища, практически не ощущающие боли, были генетически созданы покорными и агрессивными. Они помогали Пожирателям Миров отбиться от всякого глупца, кому хватало безумия взять «Непокорный» на абордаж, а также служили корабельными тюремщиками.

Существа подобострастно склонили головы и шаркающей походкой отошли с дороги двух Пожирателей Миров. Одно из них ввело на настенной панели кодовую последовательность, и массивные усиленные двери тюремного блока со скрежетом открылись, позволив Дрегеру с Брондом пройти, не останавливаясь.

— Идем, — произнес Дрегер, и два абхумана двинулись следом за ним.

Они прошли еще две бронированных противовзрывных двери, которые со скрежетом раскрывались перед ними, а также сектор обстрела установленных на потолке сторожевых орудий. Те находились в спящем режиме, но Дрегер все равно напрягся, проходя под ними. Гвозди извивались, готовя его к бою.

Последняя защитная дверь поднялась перед ними, они шагнули внутрь тюремного блока, и на них нахлынула какофония звуков. Приглушенные вопли и нечеловеческий рев, сопровождаемые повторяющимися ударами и эхом, лязгом и шумом волочащихся цепей, а также сотрясающими палубу раскатами.

В блоке было три этажа камер, соединенные поднятыми мостками, что оставляло центральный коридор пустым. По периметру ходили огромные тюремщики абхуманы, а над головой вели наблюдение новые турели.

На середине нижнего яруса тюремного блока стояло двое ветеранов роты — по одному с каждой стороны двери. Это были те Пожиратели Миров, которые привели Руоха. Дрегер подошел к ним. При его приближении они вытянулись и ударили себя кулаком в грудь в прежней манере Легиона. Дверь между ними вибрировала от повторяющихся ударов, от которых сотрясался пол. Они совпадали со стуком Гвоздей в голове у Дрегера, портя его и без того плохое настроение.

Неподалеку, непринужденно прислонившись к балке, стоял Эгил Галерий из III Легиона, частично скрытый в тени нависающего мостика. У него за плечами был пристегнут его громадный однолезвийный фальшон.

Дрегер коротко кивнул мечнику, и тот церемонно ответил таким же движением с полуулыбкой на губах. Дрегера беспокоили шрамы у него на лице. Впрочем, он изгнал Палатинского Клинка из своих мыслей и переключил внимание на камеру.

— Откройте дверь, — прорычал он. — Если он на меня нападет, пристрелите его.

Дрегер стоял без оружия, сжимая кулаки. Двое ветеранов отошли от двери и прижали болтеры к плечам. Пара тюремщиков-абхуманов выступила перед Дрегером для защиты и подала энергию на свои стрекала.

Мечник Детей Императора продолжал прислоняться к основанию балки с сардонической улыбкой на белоснежном лице. По кивку Дрегера один из тюремщиков-абхуманов неуклюже двинулся вперед и ударил по механизму открывания двери.

Та резко ушла в потолок. Показался Руох, который присел при ее внезапном открытии. Его татуированное, лишенное волос лицо было искажено и напоминало звериную морду.

Одна рука скрючилась, словно птичья лапа. Другая безвольно свисала вдоль бока, на изуродованном предплечье обнажились мясо и сухожилия. Он угрожающе шагнул вперед, но затем одумался, заметив направленное на него оружие. Абхуманы издали предостерегающее рычание, на остриях их стрекал потрескивали разряды.

Губы Дрегера скривились, он ощутил всепоглощающую потребность разорвать тюремщиков на части. Его оскорбляла сама мысль о том, что эти недолюди применяют стрекала-шокеры против некогда горделивых легионеров, но кому-то было необходимо выступать в роли тюремщиков Легиона, а ни один из воинов XII-го не должен был этим заниматься.

Руох поглядел мимо сгорбившихся чудовищ и его взгляд остановился на Галерии, который находился позади группы. Губы разрушителя растянулись в свирепой улыбке, обнажая ряды острых, черных, металлических зубов.

— Ты застал меня врасплох, сын Фулгрима, — произнес он. — В следующий раз будет иначе.

Галерий широко улыбнулся с неподдельным весельем.

— Я тебя выпотрошу, как выпотрошил… — начал было Руох, но Дрегер прервал его, шагнув вперед и впечатав сапог ему в живот, отшвырнув обратно в камеру. Прежде чем он успел прийти в себя, Дрегер набросился на него. Для столь крупного создания он двигался быстро. Он прижал Руоха спиной к дальней стене, крепко придавив тому горло бронированным предплечьем и перекрыв доступ воздуха.

— Хватит, — ощерился он. Его лицо находилось в считанных сантиметрах от лица Руоха.

В глазах Руоха заискрилась злоба, но он сдерживал ее, не сопротивлялся и не пытался вырваться из хватки своего капитана. Бронд и остальные вошли в камеру следом за ним, нацелив оружие ему в голову. Он сглотнул, загоняя обратно желчь и злость, нараставшую внутри.

— Ты стал обузой, — прошипел Дрегер. — Баруда хотел вызвать тебя за смерть Кхраста, но я ему отказал.

Желтые глаза Руоха уставились на Дрегера.

— Я бы насладился возможностью убить ханжеского пса. Он меня всегда ненавидел. Я бы вырвал его все еще бьющиеся сердца и съел их прежде, чем в его глазах угасла бы жизнь. Если он так увлечен своим любимым Медным Повелителем, пусть идет и присоединится к нему в преисподней.

Дрегер еще раз ударил Руоха спиной об стену, привлекая его внимание.