Джон Френч - Чемпионы Темных Богов

— Мне почему-то кажется, что ты мне сейчас об этом расскажешь.

Руох подался вперед, борясь с удерживающими его руками.

— Ты ненавидишь Гвозди, — прошипел он, — но Гвозди и есть Легион. Ты ведешь не ту войну, брат.

Какое-то мгновение Дрегер пристально глядел на него. Затем он отвернулся.

— Заковать его, — произнес он и вышел из камеры.

Дрегер брел по коридорам и залам «Непокорного», углубившись в собственные мысли. Путь неизменно привел его туда же, куда и всегда.

Он повернул за угол, замер на миг, а затем двинулся дальше более медленно.

Эгил Галерий из III Легиона склонил голову при приближении капитана Пожирателей Миров. У Дрегера дернулся глаз. Почему-то казалось, что Галерий насмехается над ним, даже выказывая уважение. Его взгляд невольно привлекли к себе четыре шрама, расходящиеся от губ Палатинского Клинка. Он глядел на них секунду, а потом ответил отрывистым кивком и встал рядом с воином.

Они оба смотрели через стекло на восседающую на троне фигуру Кхарна, который, как обычно, сохранял полную неподвижность. Пол под окном был усеян черепами, оружием, фрагментами брони и шлемами павших товарищей и примечательных врагов.

— Его подвиги были хорошо известны в III Легионе, — произнес Галерий. — Я бы хотел сразиться с ним в тренировочных клетках.

— Нет, — отозвался Дрегер. — Не хотел бы.

Галерий уставился на него. Аметистовые глаза поблескивали, а на холодном белом лице было надменно-пренебрежительное выражение.

— Я бился с Севатаром, Первым капитаном Повелителей Ночи, а также с Люцием из моего Легиона. Я скрестил клинки с Сигизмундом из Имперских Кулаков и остался в живых, чтобы рассказать об этом. При всем уважении, я не думаю, что мне есть чего опасаться при скрещивании клинков с вашим Кхарном.

— Тогда ты глупец, — произнес Дрегер.

Галерий фыркнул и отвернулся, вновь переводя взгляд на Кхарна.

— Мы этого никогда не узнаем, — сказал он. — Я так понимаю, маловероятно, что он когда-нибудь пробудится.

— Пробудится, — ответил Дрегер.

Одна из тонких бровей Галерия выгнулась вверх, словно томно потягивающаяся кошка.

— Слепая вера — не та черта, которую я когда-либо ассоциировал с Двенадцатым Легионом, — заметил он, — однако похоже, что в эти дни она присутствует повсюду в ваших рядах.

— Это не вера, — произнес Дрегер. — Он жив. Не знаю, как — он был мертв, когда мы нашли его наполовину погребенным под кучей Имперских Кулаков — но он жив.

— Тут не слишком-то много жизни, — сказал Галерий. — Но в таком случае, он со своим Легионом. Это уже что-то. Насколько мне известно, я последний из своего.

Галерий опустился на одно колено и подобрал череп, оставленный в качестве подношения. Его закоптили в огне, но лоб очистили от пепла и сажи. Там был выведен кровью бурый и осыпающийся хлопьями узор — стилизованное изображение черепа.

Оно было примитивным и почти по-детски упрощенным, немногим более, чем просто треугольник с чертой поперек вершины и отходящими от нижней стороны линиями, которые изображали зубы. Это был знак одной из Гибельных Сил — тот же самый знак, который носил на лбу Баруда, рисуя его каждый день собственной кровью.

Галерий развернул череп, показывая символ Дрегеру.

— Ты уверен, что вы не цепляетесь за веру? — поинтересовался он.

— Мне приходится верить, что Кхарн вернется к нам, — произнес Дрегер. — Приходится. Он был мертв. Я видел его тело. Он не подавал признаков жизни. Никаких. Должна быть причина, по которой он вернулся.

Галерий пожал плечами и положил череп на место. Он провел кончиками пальцев по наплечнику Имперского Кулака, поверхность которого покрывали воронки от болтеров.

— Не во всем присутствует причина, — сказал он. — Некоторые вещи просто есть.

— Я не могу в это поверить, — ответил Дрегер. — Существует причина, по которой его сердце вновь начало биться.

— Ты не веришь в веру, однако веришь, что у событий, которые кажутся случайно произошедшими, есть причина. Мне это представляется противоречием.

— Я смотрю на это иначе.

Галерий пожал плечами, словно разговор начинал его утомлять.

— Возможно, варп хочет, чтобы он жил, — произнес он. — Как там это называют фанатики Лоргара? Изначальная Истина? Быть может, боги эфира вмешались, чтобы сохранить ему жизнь. Быть может, ему нужно исполнить свое предназначение.

— Эта мысль не успокаивает, — отозвался Дрегер.

— И все же, мы оба знаем, что эти силы реальны. Мы оба видели свидетельство этого. Осмелюсь сказать, что мы оба по-своему поклонялись им.

Дрегер уставился на него с недовольным выражением на лице.

— Я не молюсь никаким богам, — сказал он. — Ты говоришь о демонах. Они могут быть сильны, но они не боги.

Похоже было, что яростный взгляд Дрегера не тревожит Галерия. Тот пожал плечами.

— Семантика, — произнес он. — Молишься ты ими, или нет, но, тем не менее, воздаешь им почести своими действиями. Ты кормишь их своей злобой, ненавистью и яростью, в точности как Третий Легион кормит их излишествами.

— Большинство в Двенадцатом сказало бы, что ваш стал Легионом садистов и гедонистов.

— А большинство в Третьем сказало бы, что ваш превратился в Легион безмозглых берсеркеров.

— В обоих этих утверждениях присутствует истина.

Галерий улыбнулся.

— Присутствует. Но пусть. Отставим в сторону разговор о богах и демонах. Возможно, наиболее очевидная истина — что Кхарн вообще не является по-настоящему живым.

Дрегер смотрел на него с суровым лицом.

— О, разумеется, технически он жив, — сказал Галерий. — Его легкие расширяются и сжимаются, доставляя кислород в кровь, которую продолжает проталкивать по венам основное сердце. Жизненные механизмы действительно обслуживаются. Но что такое жизнь при отсутствии разума? Без души? Кхарн может быть жив технически, однако его сознание явно не здесь. Нет пиков мозговой активности, необходимых для осуществления основных функций тела. Он не спит. Там пусто.

Галерий облизнул губы, почувствовав вкус к затронутой им теме — или же, возможно, получая удовольствие от факта, что явно раздражает Дрегера.

— Он — просто оболочка. Пустая оболочка из мяса.

Дрегер сжал кулаки.

— Осторожнее, — прорычал он.

— Разумеется, я не хочу проявить неуважение, — произнес Галерий, хотя его насмешливые глаза утверждали обратное. — Я бы предположил, что тот, кого ты знал под именем Кхарна, давно мертв. Я бы не стал тратить время в надежде, будто он поднимется и станет спасителем вашего Легиона.

Дрегер повернулся к неподвижной фигуре Кхарна. Его лицо было решительным. Жестким. Бескомпромиссным. И злым — было редкостью, когда кто-либо из XII-го не выглядел злым.

Галерий вздохнул и встал.