Энди Чемберс - Путь эльдар: Омнибус

— Я не хочу умирать здесь, — просто ответил юноша. — Звезды зовут меня, и я не хочу умирать, не повидав их.

— Тогда вперед, — улыбнулся незнакомец и провел ладонью по руке Арадриана, передавая ему ощущение спокойствия и устойчивости. — Этот корабль называется «Лаконтиран», он снова уходит через четыре цикла, почему бы тебе не подняться на борт со мной?

— На борт? — повернувшись, Сновидец осмотрел звездолет. Несмотря на всю кровь и уродство смерти, окружающие его, элегантный и устремленный вперед корабль был прекрасен.

— Мое имя Наирнит, я рулевой, — представился эльдар. — Кажется, ты уже проспал достаточно. Если хочешь увидеть звезды, я доставлю тебя к ним.

— Да… увидеть звезды, — произнес Арадриан, от паники которого остались только воспоминания.

Бесконечная Долина.

Есть место на внешнем краю Галактики, где межзвездная тьма простирается дальше всего. За ней лежит межгалактическая бездна, холодная чернота, словно бы уходящая в вечность. Там, в Бесконечной Долине, обрывается Паутина и тускнеет звездный свет. Там хранится множество тайн, принадлежащих эльдар и иным, более низменным созданиям. Но в Бесконечной Долине нет ничего, кроме реликвий и призраков далекого прошлого.

Мерцающий золотом ореол окутал «Лаконтиран», выходивший из портала Паутины. На спектральном дисплее, который висел в воздухе перед Арадрианом, возник массивный, усеянный шпилями объект с изогнутыми очертаниями — Алайток. Рулевой испытывал смешанные чувства. Он никак не мог поверить, что покинул родину двадцать периодов назад, но за всё длительное странствие ни разу не тосковал по дому. При виде Алайтока Арадриан ощутил не только теплоту возвращения в знакомое место, но и тревогу.

Сидя в озаренной радужным сиянием кабине рулевых, с виду напоминающей кокон, он слегка пробежался пальцами по украшенному геммами пульту управления и изменил наклон кормового паруса так, чтобы тот лучше улавливал тускнеющий свет Мирианатир. Именно вокруг этой темно-оранжевой звезды медленно обращался Алайток, впитывая лучи огромного небесного тела. И Мирианатир, и мир-корабль отображались на голопроекции, которая окружала рулевых, из-за чего казалось, что эльдар подвешены в пространстве. Бесконечный небесный свод простирался за ними и под ними, а Алайток всё вырастал над пологой панелью управления. Перед каждым из эльдар располагались маленькие дополнительные экраны; координаты «Лаконтирана» проецировались на них в виде поблескивающей руны среди постоянно меняющихся переплетений четырехмерной телеметрии. Наирнит и Фаэтрунин, сидевшие рядом с Арадрианом, вносили поправки в курс звездолета. Все трое рулевых работали слаженно, не произнося при этом ни слова: их разумы изящно соединялись через психический костяк корабля.

Они провели «Лаконтирана» вдоль края Алайтока, грациозно проходя между арочными мостами и над искрящимися куполами силовых полей, за которыми виднелись обширные равнины и гряды холмов, искусственные моря и сумрачные лесные полянки. Рои маленьких судов разлетались от космолета, скользящего вниз, к доковому шпилю башни Нескончаемого Гостеприимства. Вспомнив название, Арадриан улыбнулся, и его беспокойство немного развеялось; о прибытии корабля было сообщено заранее, и рулевой уже получил весточку от Тирианны. В ней говорилось, что девушка придет встретить его.

Встреча с Тирианной и Корландрилом, бывшим товарищем по грезам, поможет ослабить боль, глубоко засевшую в сердце. Отчасти Арадриану по-прежнему казалось, что он возвращается в тюрьму, но ужас, испытанный перед отбытием, развеялся в путешествии. С этим ему помогли Фаэтрунин и Наирнит.

Пройдя через радужное поле, окружавшее док, «Лаконтиран» проскользнул вдоль изогнутого причала и без видимых усилий остановился по команде Арадриана сотоварищи. Звездные паруса начали сворачиваться, и на борту закипела деятельность: несколько членов экипажа руководили сходящими пассажирами, направляя своих подопечных к стыковочным шлюзам.

— Вот и вернулись, — произнес Наирнит, старший рулевой, ветеран более чем пары десятков путешествий.

Арадриан встретился взглядом с пожилым эльдар, и они разделили испытываемые чувства, мысленно соединившись через мембрану «Лаконтирана». В сознании рулевых мелькнули воспоминания о том, что они повидали, и о тех, кого повстречали. Ощущалось и иное присутствие: обладающая огромной психической мощью сеть бесконечности Алайтока сливалась с духом звездолета, познавала испытанное им в пути и передавала полусознательной сути корабля сообщения о том, что произошло за время странствия.

Не обращая внимания на приток информации, Арадриан повернулся к Фаэтрунину. Другой рулевой протянул руку, и эльдар слегка соприкоснулись пальцами в жесте прощания. Почти тут же бывший Сновидец ощутил чувство потери; убирая ладонь, он уже знал, что будет скучать по тонкому сарказму Фаэтрунина и его простым ободряющим речам.

Не желая более затягивать прощание, Арадриан встал и вышел из рубки. Он уже собрал сумку, положив туда кое-какую одежду и сувениры в память о путешествии, но истинные богатства хранились в его разуме: образы закрученных туманностей и зрелища рождающихся звезд. Рулевой увидел всё, о чем мечтал, и даже больше. Вливаясь в толпу, которая вытекала из дюжины люков «Лаконтирана», он осознавал, что ничем не сможет заменить великолепие и грандиозность Галактики.

Озаренный радужным светом, струившимся из корабля, Арадриан спустился по сходням, и на него тут же нахлынула волна жизни: причал заполнили сотни эльдар, явившихся встретить звездолет. У кого-то были друзья или любимые на борту, кто-то просто хотел поприветствовать вернувшихся путешественников. В толчее рулевой мельком заметил Корландрила, хотя друг не узнал его с первого взгляда. Рядом с бывшим товарищем по грезам стояла на цыпочках Тирианна, выглядывая из-за плеч окружающих.

Увидев этих двоих вместе, Арадриан на мгновение помедлил, и внутри него вспыхнули противоречивые чувства: радость встречи и ревность к их, вроде как, близким отношениям. Когда он покидал Алайток, Тирианна, бывшая Зловещим Мстителем, следовала по Пути Воина. Хотя девушка никогда не уклонялась от веселых разговоров или прогулок, в ней присутствовала холодность; но из-за этой холодности моменты теплого общения делались более душевными и особенными. Перенеся внимание на Корландрила, Арадриан увидел, что от покинутого им Сновидца ничего не осталось. Не было и намека на отстраненный взгляд унесенного грезами: напротив, зрачки друга постоянно перемещались, вбирая каждую деталь и движение окружающего мира.