Энди Чемберс - Путь эльдар: Омнибус

Аэз’ашья была настоящим кладезем знаний о реалиях жизни в Темном Городе, и, похоже, ей очень нравилось просвещать Синдиэля. Однако ее ответы на вопросы о Комморре начали казаться ему довольно предсказуемыми. Характер расы окрашивал все. Когда он спросил, почему они не использовали портал или летающий транспорт, чтобы добраться до Когтя Кириикс, ведьма посмеялась над ним.

— Если бы мы хотели, чтобы все в городе знали, куда мы идем, то можно было бы объявить это куда более простым способом. Враги Иллитиана попытались бы помешать нам просто из принципа. Все машины, улетающие из крепости Белого Пламени, под наблюдением, все порталы охраняются, поэтому мы идем пешком. Просто так оно и есть.

Просто так оно и есть. Даже сильным мира сего приходилось жить как преследуемым животным, ибо на них действительно охотились те, кто обладал меньшим могуществом. Вся иерархия Темного Города пребывала в постоянном движении, ибо те, кто был выше, подавляли тех, кто ниже, а низы стремились восстать любым возможным способом.

Личность Аэз’ашьи была такой же гладкой и непроницаемой, как обточенный рекой камешек. Она, судя по всему, жила лишь настоящим моментом, не думая о будущем, кроме того, что было непосредственно вызвано ее действиями. Да и об этом она не слишком задумывалась. Насколько мог сказать Синдиэль, она не знала покоя, и если ей слишком долго было нечего делать, это заканчивалось втыканием ножей в кого попало. Ведьма постоянно искала новую дозу адреналина. Влечение Синдиэля начало угасать, но он по-прежнему чувствовал к ней приязнь.

— Значит… то место, куда мы сейчас идем, оно считается хуже, чем это?

— Гораздо хуже. Говорят, что после того, как Вект разрушил Шаа-дом, демоны так и не покинули его.

Сначала было холодно и невозможно дышать, через миг чувство сменилось на влажную жару. Агенты Иллитиана оказались на обочине широкой улицы. Под ногами лежали почерневшие камни, искаженные останки деревьев и статуй, словно когти, рассекали бурлящие небеса. В воздухе висела густая скверна варпа, и сама реальность ощущалась болезненной, грязной. Горизонт озаряли неземные огни, в воздухе витали хлопья пепла.

Харбир мог с трудом разглядеть оболочку, которую создавал вокруг него защитный амулет — неуловимое сияние, которое мерцало на краю восприятия и не внушало особой уверенности. Он оглянулся на остальных и увидел, что все, кроме Морра, нервно озираются. Инкуб же, как всегда, выглядел невозмутимым, несмотря на ненормальность того, что их окружало.

— Дворец Эль’Уриака находится в самом сердце пепелища, — прогремел он. — Надо двигаться побыстрее, прежде чем наше прибытие заметят.

— У нас есть что-то, хотя бы напоминающее план? — спросил Синдиэль с наигранным весельем.

— Добраться до дворца, не попасть в когти демонам, а потом импровизировать, — сладким голосом предложила Аэз’ашья.

Найти дорогу было несложно. Жар незримого разлома чувствовался кожей даже на расстоянии, и вечные огни освещали их путь. Отряд осторожно двигался по разоренным проспектам и бульварам, стараясь найти равновесие между скоростью и скрытностью. По мере продвижения путь становился все сложнее, и все чаще приходилось отступать и обходить завалы обломков. Разрушенный город выглядел заброшенным, но им никак не удавалось стряхнуть с себя ощущение, что кто-то наблюдает со стороны.

Ксириад первой заметила одного из бездушных. Это была ужасно истощенная фигура, сидящая на тротуаре впереди, которая охватила руками колени и тихонько покачивалась. Существо подняло голову при их приближении и начало озираться светящимися голодными глазами, бездумно двигая отвисшей челюстью. Оно чувствовало чье-то присутствие, но, похоже, не могло воспринимать их по-настоящему. Бездушный разочарованно заскулил и начал метаться по сторонам, выискивая души, которые чуял неподалеку. Агенты обошли существо стороной и двинулись дальше. Синдиэль то и дело оглядывался на него.

— Это происходит, когда… Она… забирает душу, да? — шепотом спросил он Аэз’ашью.

— Если повезет, — ответила она. — У этого хотя бы клочок разума остался. Большая часть не настолько владеет собой.

Синдиэль содрогнулся. На краю сознания он чувствовал ровный, пронзительный плач, навсегда застывший на грани вопля. От ощущения собственной уязвимости дрожали колени, но он продолжал шагать вперед. Бывший странник никак не мог избавиться от мысли, что времена Падения, должно быть, походили на это, только неизмеримо хуже. Бравада, которая заманила его сюда, испарилась, и он изо всех сил старался держаться ближе к своим зловещим спутникам, ужасно боясь отстать.

Вскоре они увидели и других бездушных, которые бесцельно бродили по улицам и сбивались в маленькие группы там и сям. Строения вокруг становились все более разрушенными по мере того, как они двигались вперед, словно черви, проникающие глубоко в кишки трупа. Все больше домов оказывалось всего лишь пустыми оболочками, чьи слепые окна уставились на выжженные пустоши. Огни на горизонте стали ближе, от них исходило потустороннее сине-зеленое сияние, которое объяло полнеба.

Многие бездушные убого пытались воспроизводить детали своих утраченных жизней — гуляли с мертвыми друзьями, посещали разрушенные базары. Скверна варпа становилась все гуще, и в реальности начали проявляться фрагменты воспоминаний: чистые светлые улицы, многоцветные минареты, играющие дети. Видения исчезали, как дым на ветру, так же быстро, как появлялись, отдельные обрывки задерживались и повторялись снова и снова в сотне разных вариаций.

До сих пор Морр уверенно шагал впереди, но теперь остановился, видимо, не зная, как вести себя среди этих переплетающихся реальностей. Небо громыхнуло, куски перекрученного камня полетели мимо, собираясь в полосы и ленты. Тени поднимались в трещащей атмосфере, образуя силуэты дворцов и башен, как будто насмешки над разоренной улицей внизу, и темные камни то слетались вместе, то снова расходились, образуя тысячи различных форм.

— Впереди что-то происходит, — выдохнула Ксириад.

— Фрейлина, — предупредил Морр.

Бездушные как будто вытекали из теней, собирались вместе и окружали лучистую фигуру на перекрестке, преклоняя колени и раболепствуя перед ней. Существо, идущее между ними, было окутано золотым сиянием, и астральные огоньки скользили по его рукам и лбу. По виду и стати это была идеально сложенная эльдарка, но в сверкающих глазах не было ничего от смертных. Крошечные искры света падали с вытянутых пальцев на бездушных, отчего те содрогались в пароксизмах экстаза. На губах существа играла жестокая полуулыбка, когда оно щедрыми жестами разбрасывало свои дары, в точности как фермер, кормящий скот.