Энди Чемберс - Путь эльдар: Омнибус

— А я бы пришла, даже если б ты меня не пригласил! — засмеялась Тирианна. Несмотря на всю самовлюбленность и тягу к всеобщему вниманию, Корландрил был исключительно талантлив. Его произведения позволяли ей лучше понять душу, сокрытую за многословной ролью художника. — Я частенько слышу, как о тебе говорят с восхищением. От тебя ждут настоящего шедевра. Разве тот, кто претендует хоть на каплю хорошего вкуса, позволит себе пропустить такое событие?

Арадриан медлил с ответом. Тирианна с беспокойством посмотрела на друга. Лицо его казалось безразличной маской.

— Да, я тоже с радостью приду, — наконец сказал он, оживившись. — Боюсь, мой художественный вкус за время полета сильно отстал от вашего, но мне не терпится увидеть, что же изваял Корландрил-скульптор в мое отсутствие.

Следующие несколько циклов Тирианна провела в одиночестве. Арадриан встречался с родственниками и старыми друзьями, а Корландрил заканчивал работу над новой скульптурой. Девушка начала сочинять новую поэму, черпая вдохновение из впечатлений от возвращения Арадриана. Его прибытие возродило в памяти забытые чувства, как приятные, так и не очень.

Большую часть времени Тирианна провела под куполом Блуждающих воспоминаний, где хранился архив произведений величайших писателей Алайтока. Она отыскала своих любимых авторов: Лиашерина, Мандеритиана, Нойрена Алата и других — и провела целых два цикла, погрузившись в их поэмы. Она искала руны, которые совместили бы различные грани ее чувств, но не превратили бы их в однородную бесцветную массу, а контрастно подчеркнули бы каждое впечатление, отделили бы свет от тьмы.

Погрузившись в поиски, Тирианна общалась с другими поэтами, которых встречала, не раскрывая своих подлинных намерений, но ища совета. Ей ужасно нравилась эта стадия работы над произведением — волнительное начало еще не воплощенного в жизнь творения.

Накануне церемонии открытия статуи Корландрила Тирианна получила сообщение от Арадриана по сети бесконечности. Он хотел увидеться с ней на рассвете следующего цикла. Они договорились встретиться на мосту Дрожащих вздохов — в ее любимом месте после купола Блуждающих воспоминаний.

Следующей ночью она спала лишь урывками, одновременно радуясь и печалясь возможности провести время наедине с Арадрианом. За время путешествия он потерял значительную долю былой веселости. Это отразилось не только на его внешности, но и на поведении. Тирианна думала о том, как много трудностей он, должно быть, перенес за время странствия, как эти тяготы могли повлиять на его характер, и ловила себя на мысли, что лучше ей об этом не знать.

Такова природа Пути. Близкие люди меняются, становятся совсем другими. Отношения прекращаются, дороги расходятся. Каждый избирает свою стезю. И все же Арадриан оставил неизгладимый след в душе Тирианны, как, впрочем, и Корландрил в его отсутствие. Оба стали Тирианне братьями, которых у нее никогда не было. Теперь же девушка с трудом узнавала человека, к которому привыкла относиться с такой теплотой.

Арадриан уже ждал ее на мосту Дрожащих вздохов, крутой серебристой дуге, переброшенной высоко над водой, которую покрывала белоснежная пена. Река серией каскадов пересекала купол Утраченной тишины. Сине-зеленые трескокрылы и краснохохлые чайки то и дело с громкими криками срывались с поросших папоротником берегов и ныряли под мост. Увидев друга, Тирианна не смогла сдержать улыбку. Арадриан стоял на самом краю и смотрел в бурлящую пучину. У моста не было перил, и носки его высоких сапог свешивались над обрывом. Он едва удерживал шаткое равновесие. Когда Тирианна окрикнула его, Арадриан лукаво улыбнулся и жестом пригласил ее присоединиться к нему. Девушка была счастлива видеть своего друга прежним, словно не было прощания и долгого путешествия.

— Какое приятное место, — сказал Арадриан, отходя от края, чтобы поприветствовать Тирианну. — Не припомню, чтобы я бывал здесь раньше.

— Мы ни разу не приходили сюда, — ответила девушка. — Это секретное место поэтов Алайтока, и надеюсь, что ты сохранишь его в тайне.

— Разумеется, — пообещал Арадриан, вновь смотря вниз. — Оно чем-то напоминает мне космические заливы. Бездонные глубины, пропасти, в которые можно падать бесконечно.

— Я бы предпочла, чтобы ты не падал, — сказала Тирианна, кладя руку на плечо Арадриана и тихонько отводя того от края. Ей казалось, что он вот-вот шагнет вниз. — Ты только приехал — нам о многом еще надо поговорить.

— В самом деле? — обрадовался Арадриан. — Может, ты все-таки прочтешь мне одно из своих стихотворений, пока мы одни и Корландрил не перебивает нас своей болтовней.

— Я же сказала, что я не читаю вслух свои произведения.

Тирианна убрала руку с плеча друга и посмотрела куда-то вдаль.

— Я подумал, что ты просто тщательно выбираешь слушателей, — произнес Арадриан. — Должно быть, великий дар — распознавать свои мысли, улавливать их и составлять из них стихи.

— Я пишу только для себя, — произнесла Тирианна, по-прежнему избегая его взгляда, — ни для кого другого.

— Мы же никогда ничего друг от друга не скрывали, — возразил Арадриан, — ты можешь по-прежнему доверять мне.

— Я самой себе не доверяю. Если я допущу хоть мысль, что мои строки увидит кто-то, кроме меня, я замкнусь в себе и не смогу писать. Я до смерти боюсь, что мои тайные помыслы узнает кто-то посторонний.

— Так вот кто я для тебя? — спросил Арадриан. Он взял Тирианну за руку и развернул лицом к себе. — Посторонний?

— Я не имела в виду конкретно тебя, или Корландрила, или кого бы то ни было еще, — объяснила Тирианна. — Просто я делюсь только тем, чем хочу делиться. Все остальное лишь мое и ничье более. Пожалуйста, пойми это.

— На борту звездолета так не поступают, — ответил Арадриан. — Там каждый — часть команды и полностью доверяет остальным. В одиночку такой корабль пилотировать невозможно, нам приходится полагаться друг на друга. Я понял, что важна не только дружба. Сотрудничество и взаимодействие во имя общего блага — вот ключ к пониманию нашего места во Вселенной.

— Вот так вывод! — засмеялась Тирианна. — Пожалуй, в тебе тоже есть что-то от поэта!

Арадриан, похоже, не видел в этом ничего забавного. Он отпустил ее руку и посмотрел куда-то в сторону. Когда он вновь обернулся к ней, лицо его было по-прежнему искренним, но уже ничего не выражающим.

— Бенефис Корландрила только вечером, — произнес он, — раз ты не желаешь осчастливить меня своими стихами, давай придумаем, как убить время до церемонии открытия статуи.

Тирианне не понравилась столь резкая смена настроения. Ее друг в одно мгновение отключил все эмоции. Пожалуй, она это заслужила. Однако заставить себя извиниться за то, что непреднамеренно обидела Арадриана, девушка так и не смогла. Сам виноват. Не надо было давить на нее. Он должен был понять, что ей не хотелось говорить об этом.