Эдгар Райс Берроуз - Пеллюсидар

- Интересно, не осталось ли кого-нибудь в живых, - вслух произнес я и высунул голову из отверстия, чтобы получше оглядеть храм.

Прямо подо мной о стену легонько плескалась вода. В этом месте, как почти и на протяжении всей стены, каменных насестов не было. Я стоял, опираясь руками на обломок гранита, составляющий часть кладки. Но, не выдержав моего веса, обломок выскочил у меня из-под руки и полетел вниз. Я сорвался вслед за ним. Ухватиться за что-либо никакой возможности не было, и я с разгону врезался головой в воду бассейна.

К счастью, в этом месте было достаточно глубоко, и я не получил никаких повреждений. Однако, поднимаясь на поверхность, я с ужасом представил себе всю опасность моего положения и незавидную свою участь, как только эти чудовища меня увидят. Я решил как можно дольше оставаться под водой и плыть к ближайшему из островков, где я мог хотя бы надеяться на укрытие. Я держался, сколько мог, но в конце концов недостаток воздуха заставил меня вынырнуть. В страхе я бросил взгляд в сторону махар, но с радостью обнаружил, что на скалах никого не было. Я обшарил взглядом весь храм, но он был пуст.

В первое мгновение я ничего не понял, но потом сообразил, что махары, будучи глухи от природы, не могли слышать шума от моего падения в воду, а поскольку понятия времени в Пеллюсидаре не существует, невозможно определить, как долго я оставался под водой. По нормальным земным меркам все это довольно трудно понять, а еще труднее привыкнуть к этому. Я мог находиться под водой секунду, месяц или вообще нулевой промежуток времени. Поверьте мне на слово, потому что вы все равно не сможете представить себе множества противоречий, проистекающих от невозможности измерить время в этом мире.

Я уже готов был поздравить себя с чудесным спасением, когда в голову мне пришла страшная догадка: что, если махары вновь воспользовались своей способностью к гипнозу и теперь внушили мне мысль, что я один в храме? От такой жуткой перспективы меня прошиб холодный пот. Выбираясь из воды на один из островков, я дрожал, как осиновый лист. Вы не поверите, каким бесконечным ужасом наполняют эти отвратительные создания душу любого, кто с ними соприкасается. Меня просто наизнанку выворачивало от одной мысли, что эти холодные скользкие твари могут сейчас подкрадываться ко мне, чтобы утащить в воду и там сожрать. Это было невыносимо!

Но никто ко мне не подкрался, и мало-помалу я успокоился, поверив, что я все-таки один. Теперь меня начал всерьез беспокоить другой вопрос - как долго храм будет еще оставаться пустым? Я лихорадочно стал искать выход из этого страшного места.

Несколько раз я принимался звать Джа, но он, должно быть, уже покинул наше убежище, потому что я не услышал ответа на мой призыв. Вероятно, он счел меня погибшим, когда я упал в воду, и поспешил вернуться в свою деревню, прежде чем его тоже обнаружат.

Я был уверен, что кроме потайного прохода, по которому сюда проникли мы, в храме должен был существовать еще один выход. Казалось маловероятным, что тысячи рабов доставлялись в храм по воздуху через отверстия в куполе. Я возобновил свои поиски и был вознагражден находкой: в храме находилось несколько неплотно пригнанных плит. Небольшое усилие позволило мне отодвинуть одну из них, и, секунду спустя, я уже был на поляне и со всех ног улепетывал в джунгли, окружавшие храм.

Дрожа и тяжело дыша, я бросился на густую траву под одним из лесных великанов, чувствуя себя вырвавшимся из лап смерти или вставшим из собственной могилы.

Что бы ни ждало меня в незнакомых зарослях, никакая опасность не пугала меня сильнее, чем та, которой я чудом избежал. Я знал, что готов смело взглянуть в лицо смерти, если она будет грозить мне в образе хищного зверя или человека, но только не в образе отвратительной махары!

Наверное, я уснул от усталости и пережитых потрясений. Когда я проснулся, то ощутил зверский голод. Набрав фруктов, подкрепился и тронулся в джунгли с целью добраться до берега моря. Я знал, что остров по размерам невелик, так что мне достаточно было двигаться по прямой, чтобы выйти к цели. Главная сложность состояла в другом - у меня не было никаких ориентиров следовать этой самой прямой линии. Солнце, как всегда, неподвижно висело над головой, а заросли были столь густы, что нельзя было разглядеть ни одного сколько-нибудь отдаленного объекта.

Как бы то ни было, я отшагал порядочно, четырежды поев и дважды поспав, пока не добрался, наконец, до моря. Моя радость многократно возросла, когда в кустах на берегу я случайно наткнулся на спрятанную лодку.

Признаюсь сразу, что я не медлил ни секунды. Встреча с Джа успела научить меня простой истине: если ты крадешь чужую пирогу, делай это как можно быстрее и убирайся как можно дальше от ее хозяина. Что я и сделал, поспешив направить непослушное суденышко подальше от берега.

Выйдя из леса, я оказался, должно быть, на стороне, противоположной той, где мы с Джа высадились, потому что берегов материка видно не было. Мне пришлось довольно долго грести вдоль береговой линии острова, сохраняя, впрочем, почтительное расстояние от нее, прежде чем вдали показалась желанная полоска суши. Увидев ее, я решительно направил лодку туда, так как уже задолго до этого решил, что обязан вернуться в футру и сдаться махарам, чтобы вновь разделить участь Перри и Гака-Волосатого.

Теперь я убедился, какую совершил глупость, убежав один, тем более, что к тому моменту наши планы были уже достаточно разработаны. Я понимал, что без Перри свобода будет мне не мила. К тому же я пришел к выводу, что шансов вызволить его из неволи, находясь на свободе, гораздо меньше.

Будь Перри мертв, я употребил бы свой разум и силу на то, чтобы выжить в этом страшном мире, в котором оказался. Я мог бы найти себе достаточно уединенное убежище где-нибудь в скалах, изготовить там примитивное оружие, а затем пуститься на поиски той, чей образ неотступно стоял пред глазами в часы бодрствования и наполнял пленительными любовными сценами мои сны.

Но Перри, по моим соображениям, все еще был жив, поэтому моим первым долгом было присоединиться к нему и разделить с ним все опасности и тяготы этого странного мира. Не мог я бросить и Гака - волосатый великан прочно занял свое место в сердцах нас обоих. Он был настоящий мужчина и к тому же король. Пускай порой он бывал неопрятен и груб, если судить по стандартам изнеженного двадцатого столетия, но зато был благородным, достойным, отважным и очень симпатичным парнем.

По странному совпадению, я высадился на берег точно в том месте, где нашел пирогу, вытащенную на песок Джа. Без долгих размышлений я полез вверх по склону, чтобы вернуться в Футру тем же путем. Но я рано радовался. Едва перевалив через гребень, я обнаружил не одну, а несколько долин, ведущих к городу, а по какой из них проходил в первый раз, хоть убей, не мог вспомнить.