Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Через десять минут Тей смотрел на Короля сверху вниз через толстую стену из алмазного стекла, с обзорной галереи «Рамош Инкалькулят». Стоять на спине Короля и ждать, пока стрела крана развернется и подберет его, оказалось тяжким испытанием: в ковчежном отсеке бушевали стремительные ветра, занося его пылью, поднятой хаосом на кладбище и движением корабля, поднявшегося в небо. Понадобились усилия, чтобы не сорваться и рухнуть вниз, мимо бока Короля, в растущую пропасть между «Могильным камнем» и кладбищем Холодной Дельты. Знакомая тишина залов корабля после этого казалась почти сюрреалистичной.

Тей сцепил руки под многослойными рукавами своих одеяний и почувствовал, как его пальцы сжимаются и трутся друг о друга, пока он смотрел вниз, на машину.

«Не мертв, — подумал он, — но и не жив настолько, чтобы сопротивляться, по крайней мере, пока. Думаю, теперь я знаю, что ты такое. Мне горько, что понадобились столь экстремальные меры, чтобы подтвердить это, но теперь, в конце концов, ты, по крайней мере, в моей власти».

И тут, словно по сигналу, эта мысль самым внезапным и ужасным образом обратилась против него.

Тей не почувствовал угрозы. Он мог бы ожидать чего-то, какого-то предвестника. Неприятный укол во внешних ощущениях. Приближающийся грохот кода в ноэтическом канале. Тревожный толчок от атаки, которая достигла цели и снесла часть его личной защиты. Но нет, предупреждения не было. Просто в его голове возник голос и заговорил с ним.

— Итак, мы на ходу. Как же хорошо наконец начать путешествие.

Тей и прежде слышал, как машина подает голос, будь то сокрушительный демонический рык, божий глас или кодированный хор, что гудел в костях, словно хирургическая дрель. Но голос Короля был иным — приятным, оживленным, человечным, негромким, будто в библиотеке или храме — и оттого еще более пугающим.

И было еще кое-что: Тей не мог пошевелиться.

— Какое-то время мы будем вместе, я и ты, — продолжал Король, — так что тебе придется научиться уважению. Ты не должен смотреть на меня так, как раньше. Я не игрушка в твоей мастерской, и не подобранный где-то трофей. Я — нечто совершенно иное. Тебе надо будет это понять.

Тей попытался двинуть рукой и не смог. Попытался повернуть голову. Пожать плечами. Ничего не получилось. Он попытался вокализировать, но вокс-решетка осталась безмолвна. Он попробовал бинарный код по радиоканалу, потом цепочку ноэтической речи по нескольким все более тонким волнам. Ничего. Его разум метался внутри недвижной статуи тела.

— Не думай, что я считаю тебя ненужным, — снова послышался голос. — Зачем мне лгать? Ты ценен. Я даже скажу, экстраординарен. Я обсуждал тебя с другими Королями, и не думаю, что хоть кто-то из нас встречал что-то похожее на тебя во время войны.

Тей попробовал включить инфракрасные передатчики прямого луча в уголках своих глаз, но эти системы онемели. Крошечные рентгеновские лазеры в кончиках его мизинцев могли бы выслать импульс предупреждающего кода — Тей не знал, есть ли поблизости рецептор, способный принять их лучи, но, по крайней мере, от этого на мостике проявилась бы его сигнатура. Но, хотя он и оформил сообщение и передал команду, чтобы наполнить их энергией, они остались так же инертны, как и все остальные его части. Где-то на задворках разума он по-прежнему ощущал постоянную связь с Бочонком, но оттеснил эти мысли прочь. Он не собирался делать что-либо, что могло привлечь внимание Короля к этой связи, пока в этом не было жизненной необходимости.

Страх вспыхнул на дне разума, но Тей перехватил его, выманил наружу, провел наполненные страхом мысли сквозь подавляющие фильтры и очистил голову. Хотя бы над этим он еще сохранял контроль.

Потом он ощутил легкое изменение равновесия, как будто пол покосился под ногами, и его одеяния приподняло ветерком, что внезапно наполнил все вокруг, а через миг утих.

— Я это почувствовал. Объясни. Ты можешь ответить.

И к Тею внезапно вернулся голос.

— Мы поднялись настолько высоко, что гравитация планеты ослабела, — сказал он так спокойно, как только мог. — Зато включилась гравитация корабля. Процесс редко происходит так гладко, что это не заметно. Мгновенная флуктуация давления воздуха — это самый обычный индикатор…

Голос исчез, прежде чем он успел закончить мысль.

— Видишь? — сказал Наследный Король. — Ты демонстрируешь свою ценность. У меня есть гордость, как мне и подобает, но я не слеп. Я понимаю, что есть вещи, которые мне нужно знать, и я их еще не знаю, и вещи, которые я обязан сделать, и ты нужен, чтобы их выполнить. Это правильно. Ведь каждому королю нужен герольд, не правда ли?

Тело Тея повернулось, так что он уже не смотрел в ангар. Ноги двинулись следом, и он зашагал от обзорной галереи к высокой стрельчатой двери. Его тело шло и тащило внутри себя разум.

Тей не был готов к столь ужасному отчуждению от самого себя, к полному отрыву от тела, которым он владел и управлял десятилетие за десятилетием. Каждый шаг был рывком, каждый наклон при ходьбе казался пьяным и неуклюжим, как будто он в любой момент мог опрокинуться. Он хотел заглушить свою оптику и провести успокаивающие упражнения в темноте, но даже это было за пределами его возможностей. Беспомощный пассажир, он смотрел, как его металлическая рука протягивает вперед печать Марса и створки бронированной двери с грохотом расходятся в стороны, чтобы пропустить его внутрь. Его тело снова начало шагать. Ровнее, естественнее. Им уже манипулировали более умело. Бочонок шаркал ногами позади.

— Понадобятся изменения, — непринужденно сообщил Король ему в уши, заворачивая за угол к лифтовым шахтам. Подбежали два члена экипажа, встали у стен и уставились на него, но Король, видимо, не заинтересовался ими и не перевел на них взгляд Тея. — Тебя надо будет переделать, прежде чем ты станешь по-настоящему полезен для меня. И тело, и разум.

Тей увидел, как его тело шагнуло на борт вагона-перевозчика, а потом — как Бочонок зашел следом, и через миг вагон тронулся с места.

— И, разумеется, мой создатель может пожелать произвести еще какие-то изменения, когда мы снова встретимся с ним. И я подчинюсь его воле, ибо он есть Наследник и Магистр, что превыше самих Королей.

Рука Тея снова протянула печать. Произошел краткий обмен кодом между ней и считывающим устройством вагона, раздался звон принятой команды. Они ехали на мостик «Рамош Инкалькулят», и всю дорогу Король говорил в голове Тея.

— Тебе не понравятся изменения, — Тей подумал, что в его голосе почти можно различить сожаление. — Или, по крайней мере, «тебе», с которым я сейчас разговариваю. «Ты», которым ты станешь, когда мои изменения завершатся, будешь ими наслаждаться.