Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота

Ледяная стрела сразила двух. Их предсмертный визг, должно быть, отпугнул остальных: мыши прекратили атаку, хлопанье крыльев теперь доносилось издали.

Вдруг тьму разорвал рев. Сердце Джайны ушло в пятки. Хотелось сорваться с места и бежать, бежать, чтобы не оставаться во мраке один на один с монстром. Земля вздрагивала от его шагов.

Джайна будто приросла к месту, где стояла. Она могла бы потушить пламя, не иначе как монстр шел именно на свет, но остаться в темноте и быть раздавленной — не лучший выход. Она могла бы перемещаться короткими телепортациями до тех пор, пока не встретит кого-то. Но будут ли это твари мрака или бойцы-союзники — шансы удручающе равны. Она рисковала, оставаясь на одном месте, и в то же время было опасно покидать его.

Рычание усиливалось — тварь явно приближалась, — но Джайна не понимала откуда. Она медленно обходила костер по кругу, но громогласный рык шел отовсюду, будто ураган, сметая все на своем пути. Магия покалывала на кончиках ее пальцев. Джайна не упустит мига. Ей нужно лишь увидеть его. Увидеть.

Чудовище выступило из мрака.

Джайна не успела осознать, был ли он больше драконов, больше Ноздорму или Нелтариона, которых ей довелось увидеть. Грохот тут же оглушил ее. Одним из хлыстов вместо рук монстр ударил о землю, и Джайна не устояла на ногах. Пыль поднялась в воздух, желтая при свете костра. Она забивалась в рот и нос.

Хлысты взметнулись во второй раз.

Земля пластами взлетела на воздух. Джайна утратила опору под ногами и руками, и не успела подняться. Свет костра померк. Земля или чудовище, или иные твари, добрались до костра и потушили его.

Темнота окружала ее. Кашляя и утирая слезы, она поднялась на ноги, но так и не успела щелкнуть пальцами, чтобы обновить вокруг себя защитный барьер и заняться новым костром.

Ведь кто-то схватил ее за запястье.

Тут же на ладони свободной руки зародился огненный метеор, и Джайна замахнулась. Скудный свет лишь на миг озарил человека, стоявшего перед ней. Этого было достаточно.

Джайна отшатнулась. Огненный шар исчез с ладони, и мир снова погрузился во мрак. Ее сердце отчаянно колотилось. Она глядела во тьму, но все еще видела его лицо, до боли знакомое.

Она ощутила движение раскаленного воздуха. Он стал на шаг к ней ближе.

Огонь взвился за ее спиной, прочертил круг над ними и сомкнулся позади его спины. Твари мрака взвыли. Бросились на пылающую стену, но огонь испепелял их, будто мотыльков, одного за другим. В круге огня под его пристальным взглядом Джайне не хватало воздуха, отчего она часто и глубоко дышала.

Это был он.

Нелтарион не сводил с нее черных глаз. Теперь его лицо испещряли новые шрамы.

Его глаза. Черные. Невообразимо черные, лишенные радужки и даже белка. Не прерывая взгляда, она коснулась черных пластин на его груди. Металл обжег пальцы. Нелтарион не препятствовал этому, хоть все еще сжимал ее правое запястье.

От резкого, невообразимого мощного удара доспехи из черного железа прогнулись под самым сердцем.

Но сердце Нелтариона не билось.

Твари выли за огненной преградой. Стена пламени постепенно тухла — скоро вернется тьма. Не сводя с нее взгляда, Нелтарион сжал ее второе запястье.

Джайна оказалась в ловушке.

Небо прошило гулом далекой грозы, но высверк молний не смог рассеять сгущающихся сумерек. А после… После тьма буквально рухнула с небес на землю.

В льдистом мраке, затопившем внутренний двор Лордаеронского замка, дыхание Сильваны Ветрокрылой клубилось рваными клочьями. Такого резкого похолодания не могло произойти в разгаре лета, думала она. Это чересчур даже для Тирисфаля.

Вместе с ночью иные силы проникли во внутренний двор и затаились среди неустойчивых колонн и покосившихся перекрытий былого величия. Скрытая угроза, как северный ветер Нордскола, вгрызалась холодом, проедала до костей. От нее не спрятаться за высокими стенами или за поднятым мостом. Сильвана не понимала, откуда они явились, но знала, что силы эти жестоки и голодны.

И они звали ее.

Сильвана не сразу откликнулась на их шепот, что звал настойчиво и требовательно. Но чем дольше длилась ночь, тем быстрее истончалась ее решимость. Затем появился скрежет. Кто-то водил острым клинком о каменные плиты пола или стены. Вблизи королевских покоев.

Чаша терпения была переполнена. Сильвана повернула ключ в замке и распахнула двери. Стражников около ее дверей не было.

Скрежет повторился. Словно кто-то желал выманить ее, и ему это удалось, теперь он вынуждал ее идти дальше. Идти на звук.

Сильвана проверила кинжал на бедре и спрятанный в голенище сапога нож. Повела плечами, чувствуя легкость, к которой до сих пор не смогла привыкнуть. И зашагала вперед по длинному, узкому коридору.

В конце концов, это Подгород. Где еще, если не здесь, она может чувствовать себя в безопасности?

Коридор вывел ее к каналам, она перешла мост, но так никого и не встретила. Отсутствие караульных у входа в королевское крыло — злостное нарушение устава, этому нет объяснений. Отсутствие жителей объяснялось поздним часом, возможно, близким к рассвету.

Факелов на стенах было меньше и они горели слабее, чем обычно. В полумраке возле закрытых окошек центрального хранилища и главной таверны слонялись какие-то тени, но стоило Сильване приблизиться, они исчезали, превращались в нагромождение ящиков, вывески или колышущиеся сквозняком штандарты Подгорода.

Под аркой Сильвана свернула к главному лифту, его распахнутые двери будто ожидали ее. Они закрылись, только она зашла, и лифт взмыл вверх. Томительные несколько секунд, и его движение прекратилось. Двери раскрылись.

Сильвана столкнулась с кромешной тьмой, замешкалась, но стоило ей оглянуться, двери лифта захлопнулись. Обратного пути не было.

Она вздрогнула, когда услышала протяжный скрежет. Кто-то вел стальным клинком по каменному полу. Долго, призывно. Зная, что она услышит. Скрежет в кромешной тьме и тишине. Где-то впереди нее, уже совсем близко.

Она могла с закрытыми глазами преодолеть путь от лифтов до Тронного зала, через крытую галерею, оплетенную остролистным плющом, пройти во внутренний двор и не оступиться на перекинутом через канал мосте. Сильвана могла бы смириться с тьмой. Если бы знала, что она конечна. Но обостренные чувства подсказывали, что не стоит ждать, когда багрянец выбелит, разбавит до жидкой серости ночной небосклон. Если рассвет до сих пор не наступил, то тьма так просто не отступит, не схлынет.

Эта ночь будет бесконечной, хотя ночи не могут быть такими.

В ее жизни была такая. Сильвана никогда не забудет эту бесконечную ночь. Холодную, как лед.

Она еще раз глубоко вздохнула — морозный воздух царапнул горло, и зашагала в сторону Тронного зала последнего короля Лордаерона.