Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота

А почему бы и нет, подумал Парук перед тем, как погрузился в долгий сон без сновидений, когда поднялся поздней ночью в свою комнату.

Наверное, это сказывалась его выработанная долгим заключением привычка — сидеть на одном месте. Только в разгар второго дня Парук буквально вытолкнул самого себя из таверны и долго бродил по округе. Он опасался покидать стены Колючего Холма, но потом заставил себя пойти вперед, загребая ногами красный горячий песок. Стражник в карауле посоветовал не уходить далеко, как-никак вокруг все еще полно солдат Альянса и Парук, навернув широкий круг вокруг городка, вернулся в таверну, где опять слушал про черного дракона и волшебницу, про принца Штормграда и снова про героическую гибель Роммата. На этот раз из уст другого орка.

В какой-то миг Парук поймал себя на мысли, что ему непривычно видеть вокруг себя столько орков. Он думал о том, что здесь обязательно должны быть и тролли, и таурены, но на время войны таурены скрылись за Великими Вратами, претворяющими вход в долину Мулгора, а тролли ради Островов Эха покинули Оргриммар еще до войны. Сейчас на Островах все еще располагалась база Альянса, и тихим голосом рассказывали о том, что иногда отряды троллей можно встретить в Степях и что они обещали не петь песен и не раскуривать кальяны до тех пор, пока враг не будет изгнан, а они вновь не обретут власть над Островами.

Парук вспоминал те далекие дни, когда он ненадолго вернулся в Оргриммар из Пустошей и как раз собирался сделать предложение Гришке. Армия Орды помогла троллям вернуть власть над Островами. Парук помнил, как провожал ровные строи орков, троллей и тауренов, стоя на пороге таверны рядом с Гришкой. Накануне он откликнулся на просьбу Вождя Тралла отправиться в Терамор и доставить письмо для леди Джайны и за это выбил право отправиться в одну из столиц Орды по какому-нибудь важному делу, как доверенный представитель Вождя Орды.

Этим делом оказались приговоренные к смерти за попытку проникнуть в Гилнеас ночные эльфы.

В последний раз Парук видел Гришку накануне отъезда. Он не решился спрашивать ее о чувствах, ему не хотелось делать этого в спешке, он решил, что вернется, к тому же подзаработает, и уже тогда…

В итоге прошло целых два года.

До Оргриммара сейчас рукой подать. Он мог бы еще вчера взять кодо или ездового волка и устремиться в столицу, и плевать на армию Альянса в Дуротаре. Но Парук понимал, что в таком лихачестве мало здравого смысла. И что после двух лет, два дня уже ничего не значат. А может, ему хотелось верить, что его ждут, и не хотелось узнавать правды. Все это время любовь к Гришке заставляла его выживать, убегать, терпеть голод и лишения.

Красное солнце, раскаленным рубином, висело над багряными скалами Дуротара, когда в таверну вошел рослый тролль, укутанный в песочного цвета плащ. Из-под надвинутого на лицо капюшона выглядывал только длинный нос.

Это был первый тролль, которого Парук увидел за все это время, проведенное в таверне Колючего Холма. И этот тролль, оглянув таверну, тут же направился к его столику.

Может, он зря ждал именно Гарроша?

Впрочем, стоило появиться троллю, следом появился и сам Вождь. Парук с удивлением заметил, что столики вокруг него за считанные секунды опустели. Посетители словно испарились. Ему стоило быть внимательнее, право слово, такая задумчивость до добра не доведет.

Гаррош тоже подошел к столу, молча пожал руку Парука и ограничился кивком головы для тролля. Радушный хозяин тут же разлил по трем глиняным чашам какой-то крепкий напиток из глиняного кувшина и исчез в подсобке за стойкой.

Тролль скинул капюшон. Парук увидел ярко-оранжевый ирокез, вязь рунических татуировок на правом предплечье, массивные клыки и вязанки бус на шее. Он узнал Вол’Джина, предводителя троллей клана Черного Копья.

Ни один из них до сих пор не сказал ни слова, и потому Парук тоже помалкивал. Он принял стакан, который подвинул ему Гаррош.

— За Орду, — сказал Гаррош.

— За Орду, — повторил Вол’Джин.

Парук согласился, и все разом выпили. Зелье обожгло глотку и напрочь выжгло пищевод. Парук запоздало вспомнил, что жаркое из долгонога было его последний пищей и это было вчера.

Гаррош сам разлил вторую порцию, поднял чашу и посмотрел на тролля.

— За Острова Эха, — сурово сказал тролль.

— За Острова Эха, — легко согласился Гаррош.

Парук повторил. Снова выпили. Только стопки коснулись стола, Гаррош тут же заполнил их в третий раз. Вол’Джин и Гаррош ждали. До Парука дошло, что теперь его черед говорить тост.

— За Оргриммар, — сказал Парук.

Всеего мысли занимала только столица, а сердце давно уже было там. Кажется, все эти два года, что сам он провел в Гилнеасе.

— За Оргриммар, — повторил Гаррош с легкой улыбкой.

Но Вождь не выпил, как в прошлые два раза — потому что Вол’Джин так и не коснулся чаши после слов Парука. Если они пили за Орду и за Острова, то что не так с Оргриммаром? Парук не знал.

— Решайся, тролль, — сказал Гаррош.

— Зачем я тебе в Оргриммаре, орк? — спросил Вол’Джин.

— Мне нужен советник, — ответил Гаррош. — Как показала практика, я иногда сильно рискую. И мне нужен тот, кто остановит меня. Когда это произойдет в следующий раз.

— За советами это к Саурфангу-старшему. Помнится, в Нордсколе он держал тебя в ежовых рукавицах.

— Это так, — согласился Вождь, — но Саурфанг терпеть не может жару. Ты увидишь его в Дуротаре только в тот день, когда горы песка превратятся в горы снега.

Дело было не в сугробах и не погодных явлениях, понял Парук. Саурфанг-старший командовал остатками Ордынского гарнизона в Нордсколе — почетная и нужная должность, он нужен был Нордсколу так же, как Гаррош нужен был Оргриммару.

Вол’Джин обвил чашу длинными пальцами, но не оторвал ее от стола.

— А Тралл? — спросил Вол’Джин тихо.

Гаррош медленно покачал головой и ответил:

— Тралл вернется в Оргриммар только, чтобы раздать приглашения на свадьбу. И ему, кстати, будет удобней раздать их разом в Тронном Зале, чем мотаться по Степям в поисках лучшего друга.

Вол’Джин помолчал, потом сказал:

— Я слышал, как ты поступил в Когтистых Горах. Это… поступок достойный Вождя Орды. Тралл хотел, чтобы ты научился ценить мир, Гаррош.

Гаррош кивнул. Парук не знал, что произошло в Когтистых Горах, но счел нужным не задавать лишних вопросов.

— Скажу тебе честно, тролль, — Гаррош перегнулся через стол, — пора перестать оглядываться на Тралла. Я добиваюсь своих целей несколько иначе, чем Тралл. Даже совсем-совсем иначе. Если ты можешь с этим смириться, то пей со мной и этим орком за Оргриммар. Если нет — то уходи.

Вол’Джин впервые улыбнулся:

— Кого же ты так испугался в Нагорье, Гаррош? — спросил он.