Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП)

Да уж, невозможно вообразить.

— Я… я не знаю. Не особенно…

Сумасброд кивнул:

— А вот у Сиэя выходит. Он делает это каждый день с утра до вечера и никогда не прекращает. Поэтому он такой сильный.

Передо мной забрезжило нечто похожее на понимание.

— Так ты поэтому ростовщик?

Сумасброд хихикнул.

— Я предпочел бы называться вкладчиком. И процент у меня вполне справедливый, спасибо.

— А еще ты дурью торгуешь.

— Я предпочитаю называться независимым аптекарем…

— Ну все, все.

Я дотянулась и с тоскливым чувством накрыла своей его руку, лежавшую на простынях.

— Тебе, наверное, туго пришлось во времена Отлучения…

Так он и другие богорожденные называли эпоху до своего прихода сюда, эпоху, когда им было запрещено наведываться в наш мир и общаться со смертными. Чем объяснялся запрет и кто его наложил, рассказывать они не желали.

— Как-то трудно представить, чтобы у богов имелось много обязанностей…

— Неверно, — отозвался Сумасброд.

Какое-то время он молча наблюдал за мной, потом его кисть перевернулась и ухватила мою.

— Самые властные обязательства, Орри, не имеют ничего общего с материальным.

Я смотрела на его руку, обнимавшую мою ничтожную ладошку, понимая сказанное им и мечтая отказаться от этого понимания. Ну вот почему бы ему не разлюбить меня? Насколько все было бы проще…

Он разжал пальцы. Кажется, на моем лице отразилось больше, чем я того желала. Сумасброд вздохнул и поднял мою руку к губам.

— Я должен идти, — сказал он. — Если что-то понадобится…

Я поддалась внезапному душевному порыву и села в постели, хотя спина отозвалась отчаянной болью.

— Останься, — сказала я ему.

Он отвел глаза, ему было неловко.

— Мне не следует…

— Никаких обязательств, Сброд. Просто дружба. Останься.

Он протянул руку и отвел с моей щеки волосы. С его стороны это было мгновение беззащитности, я редко видела такое чувство на его лице, разве что когда он становился жидким сиянием.

— Как бы я хотел, чтобы ты была богиней, — проговорил он. — Иногда мне начинает казаться, что ты и вправду богиня. А потом происходит что-нибудь… вот такое. — Он отодвинул мое пушистое одеяние и тронул пальцем синяк. — И тогда я вспоминаю, какая ты хрупкая и уязвимая. И начинаю думать, что однажды я тебя потеряю. — Он стиснул зубы. — Я не могу этого вынести, Орри…

— Богини тоже временами умирают, — ляпнула я и слишком поздно спохватилась.

Я, вообще-то, думала о Войне богов, случившейся много тысячелетий назад, а вовсе не о сестре Сумасброда. О ней я благополучно успела забыть.

Но Сумасброд лишь грустно улыбнулся:

— Это совсем другое. Мы

можем

умереть. Тогда как вы, смертные… Вас ничто не избавит от неминуемой смерти. А мы только и можем стоять в сторонке и наблюдать…

«И понемножку умирать вместе с тобой». Так он разок выразился прежде — в тот вечер, когда решил расстаться со мной. Мне были понятны его умозаключения, я с ними даже соглашалась. Вот только душой принять не могла.

Я коснулась рукой его лица и наклонилась поцеловать. Он с готовностью ответил на поцелуй, но я-то чувствовала, как он себя сдерживал. Я ничего не ощутила в этом поцелуе, никакого вкуса, как ни старалась, как ни выпрашивала продолжения. Потом я отняла губы и вздохнула, а он отвернулся.

— Мне пора, — сказал он.

Я больше не стала его удерживать. Он встал с кровати и пошел к двери, но у порога помедлил.

— Тебе, — сказал он, — нельзя возвращаться в Ремесленный ряд. Надеюсь, ты понимаешь? Тебе лучше бы и в городе не задерживаться. Уезжай хотя бы на несколько недель.

— Куда?

Я вновь легла и отвернулась.

— Ну, родной городок навестить можно…

Я замотала головой. Нимаро я ненавидела.

— Тогда отправляйся путешествовать. Есть же места, которые ты хотела бы посетить?

— Мне, вообще-то, есть надо, — сказала я. — А еще продолжать платить за этот домик — либо путешествовать со всем имуществом на горбу.

Он вздохнул — несколько раздраженно:

— Ну тогда хоть переезжай со своим лотком в другую часть города. Блюстители Порядка, действующие в Востени, редко интересуются происходящим за ее пределами, а у тебя и там сколько-то покупателей будет.

Сколько-то… вряд ли достаточно. Тем не менее Сумасброд был прав: лучше мало, чем ничего. Я со вздохом кивнула.

— Я могу, — сказал он, — прислать кого-нибудь из своих…

— Я не хочу быть тебе чем-то обязанной.

— Это будет просто подарок, — сказал он тихо.

Воздух тонко и неприятно задрожал, словно зазвенел простуженный колокольчик. Великодушие трудно давалось ему. В иной день и при иных обстоятельствах я почла бы за честь, что он ради меня делал над собой такое усилие, но сейчас я и сама была отнюдь не склонна к великодушию.

— Мне ни-че-го от тебя не нужно, Сброд.

Он снова замолчал, и на сей раз в его молчании сквозила обида. Опять же как в былые времена…

— Спокойной ночи, Орри, — сказал он и ушел.

Я как следует выплакалась в подушку — и уснула.

*

Дай-ка я теперь расскажу, как встретилась с Сумасбродом.

Я приехала в Тень, — правда, в те времена мне было привычнее называть город Небом — в возрасте семнадцати лет. Я быстро перезнакомилась с другими такими же, как я, — молодыми мечтателями, недавно перебравшимися сюда. Здесь было полно опасностей, но Тень притягивала нас, ибо перспектива рисковать всем влекла больше привычной и размеренной жизни. Новые друзья научили меня зарабатывать с помощью сноровки в ремеслах, равно как и защищаться от тех, кто пытался нажиться на мне. Сначала я спала в съемном жилище с шестью соседями, потом обзавелась собственным. Год спустя я послала письмо матери, извещая ее, что жива и здорова. В ответ пришло десятистраничное требование немедленно возвращаться домой. В общем, дела у меня шли хорошо.

Помнится, дело было на склоне зимнего дня. Снег в городе выпадает нечасто, да и тогда это не снег, а так, снежок, потому что Древо прикрывает нас раскидистыми ветвями. Тем не менее в тот раз улицы запорошило, а морозец превратил мостовые в опасный каток. Двумя днями ранее Вурой поскользнулся, упал и сломал руку — к немалой досаде Ойна и Ру, которым приходилось выслушивать его бесконечные жалобы. За мной, случись мне покалечиться, ухаживать было бы некому, а услуги кудесника-костоправа я не могла себе позволить. Поэтому я ходила еще медленней обычного, тихонько пробираясь вдоль стен. Лед, знаешь ли, дает отзвук почти как камень, когда стучишь по нему посохом, но над замерзшей лужей воздух ощущается немного иначе: он не только холоднее, но и ощутимо плотнее.

Особая опасность мне, кажется, не грозила. Я просто двигалась очень-очень медленно. И, поскольку все мое внимание было поглощено тем, как бы не упасть и что-нибудь себе не сломать, я не слишком пристально следила, куда шла. А поскольку я была здесь еще более-менее новичком, я заблудилась.