Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП)

Я увидела, как он шагнул, и вышла из оцепенения. Отшатнулась и бросилась бы бежать с дикими криками — но тут же поняла, что не умею проходить сквозь стены.

— Не вздумай бежать! — хлестнул меня резкий оклик Сиэя.

Нахадот сделал еще один шаг. Теперь он стоял настолько близко, что я заметила, как по его телу пробежала дрожь. Он сжал и разжал пальцы. Открыл рот. И наконец выдавил:

— П-предсказуемо, Сиэй.

У него оказался низкий, совершенно человеческий голос. Я вздрогнула от изумления — наверное, ждала, что он зарычит, как дикий зверь.

Сиэй поник и разом превратился в угрюмого, обиженного мальчишку:

— Я не ожидал, что ты нас так быстро догонишь.

И склонил голову к плечу, изучая лицо собеседника. А потом медленно-медленно, как если бы с деревенским дурачком разговаривал, спросил:

— Так ты здесь? Ты правда здесь?

— Я вижу это, — прошептал Ночной хозяин.

Он все еще пристально вглядывался в мое лицо.

К моему несказанному удивлению, Сиэй кивнул. Должно быть, он понимал, о чем речь. А я не понимала — что за чушь они несут?..

— Я тоже не ожидал, — тихонько подтвердил он. — Но ты, наверное, вспомнил — она нам нужна. Ты же вспомнил это, а, Наха?

И Сиэй попытался взять Нахадота за руку.

Я смотрела Ночному в лицо. И увидела, как оно исказилось от слепой, нерассуждающей, мстительной ярости, а потом он уже держал Сиэя за горло мертвой хваткой. Тот даже вскрикнуть не успел — Нахадот вздернул его над землей, парнишка только дрыгался и хрипел.

На мгновение я застыла, не зная, что делать.

А потом разозлилась — сильно.

Меня накрыло волной гнева — и безумия, потому что только безумец мог поступить так, как я. Я выхватила кинжал и заорала:

— А ну пусти его!

Глупо, конечно. Разве может кролик напугать льва? Однако Нахадот обратил на меня внимание. Не поставил Сиэя на землю, но как-то растерянно сморгнул. Безумие покинуло его, и лицо приняло изумленное выражение — словно он увидел нечто неожиданное. Нахадот выглядел прямо как человек, который вдруг обнаружил сокровище под кучей навоза. Но продолжал сжимать горло бьющегося и задыхающегося Сиэя.

— Отпусти, говорю!

Я пригнулась и встала в боевую стойку — даррская бабушка научила меня драться на ножах. Руки дрожали — не от страха, а от дикого, безумного, праведного гнева. Сиэй! Он ведь всего лишь ребенок!

— Прекрати немедленно, кому сказала!

Нахадот улыбнулся.

Я бросилась в атаку. Лезвие кинжала вошло глубоко, до самой кости — она скрипнула, рукоять дернулась и выскользнула у меня из рук. Я уперлась Ночному в грудь, пытаясь выдрать оружие из тела. И с удивлением обнаружила, что это настоящее тело — теплое, плотное. Плоть и кровь — несмотря на пляшущие вокруг потоки энергий. Удивление возросло стократно, когда его свободная рука мертвой хваткой вцепилась мне в запястье. Да так быстро, будто в сердце у него не торчал кинжал.

В руке чувствовалась сила, способная переломать мне кости, как прутики. Но он просто схватил меня и не давал отойти. Кровь заливала мне ладонь, горячая и более жгучая, чем гнев. Я встретилась взглядом с ним. У него на лице читались отчаяние и… совершенно человеческие любовь и нежность.

— Я так долго ждал тебя, — выдохнул бог.

А потом поцеловал меня.

А потом упал.

4

МАГ

Ночной хозяин осел на пол, попутно уронив Сиэя. Я тоже едва не рухнула рядом с ними. Странно, что жива осталась, что-то в этом есть такое неправильное… Истории, повествующие о легендарном оружии Арамери, рассказывают лишь о чудищах, истребляющих целые армии. Про сумасшедших девиц с варварских окраин, бросающихся на богов с кинжалами, там нет ни строчки.

К счастью, Сиэй моментально оклемался и привстал, опираясь на локти. С ним все было в порядке, только глаза выглядели неестественно круглыми — еще бы, ведь он с ужасом смотрел на неподвижное тело Нахадота.

— Ты только посмотри на себя! Ты что наделала?!

Меня трясло, причем настолько сильно, что говорить выходило с трудом.

— Ну… Я… не хотела… Он же, это, убить тебя хотел! Ну и я… — тут я сглотнула, — я вмешалась. Не смогла просто стоять и смотреть.

— Нахадот ни за что бы не поднял руку на Сиэя, — произнес у меня за спиной незнакомый голос.

И тут нервы сообщили — все, хватит с нас передряг и событий. Я подскочила и схватилась за кинжал, благо тот уже не лежал в ножнах за спиной. Среди подуспокоившихся плавучих сфер из коллекции Сиэя нарисовался силуэт женщины. Мне сразу бросилось в глаза, что она — большая. Огромная, прямо как океанские корабли народа кен. И она полностью походила на эти корабли — такая же широкая и сильная, и невероятно грациозная. Сплошные мускулы, а не дряблый жир. К какому народу она принадлежала, я так и не поняла — и что тут понимать, все и так ясно: таких огромных женщин, демон меня побери, просто не бывает.

Она наклонилась и помогла Сиэю подняться. Тот тоже дрожал — правда, от восторга.

— Ты видела? Нет, ты видела, что она сделала? — радостно спросил он у присоединившейся к нашей компании дамы.

И ткнул пальцем в Нахадота. На личике сияла и лучилась улыбка.

— Да, я все видела, — заверила его женщина.

Она бережно поставила Сиэя на ноги, а потом обернулась ко мне и внимательно оглядела. Она стояла на коленях, но даже так нависала над парнишкой, как гора. Какая простая на ней одежда — серая рубашка и штаны, волосы перевязаны серым же платком. Может, этот серый успокоил мои нервы, изрядно растревоженные безжалостной чернотой, расползающейся от Ночного хозяина, и мне разом стало уютно рядом с ней.

— Мать, бросающаяся на защиту ребенка, сильнее любого воина, — тихо сказала она наконец. — Но Сиэй не такой уж хрупкий, леди Йейнэ. И уж всяко посильнее вас.

Я медленно кивнула. Какая же я дура… Нет-нет, нельзя так о себе думать, нельзя! В конце концов, я поступила так, как поступила, руководствуясь вовсе не разумом и не холодным расчетом.

Сиэй подошел и взял меня за руку.

— Я все равно тебе благодарен, — стесняясь и отводя взгляд, проговорил он.

Уродливый пунцовый отпечаток пятерни вокруг его горла исчезал прямо на глазах.

Нахадот стоял на коленях, свесив голову, — так, как и осел на пол. В груди торчал вбитый по рукоять кинжал. Тихонько вздохнув, серая женщина подошла к нему и выдернула оружие. Клинок уперся в кость, но она вытащила его играючи. Осмотрела, покачала головой и протянула мне — рукоятью вперед.

Я заставила себя принять оружие. На ладонь потекла яркая кровь — кровь бога. Думаю, она держала кинжал крепче, чем обычно, — потому что моя рука дрожала и он мог упасть. Но как только у меня получилось сомкнуть пальцы на рукояти, ее руки соскользнули с клинка. Кинжал полностью очистился от крови и принял иную форму — теперь он был изогнутым. И выглядел наточенным и ухоженным.