Ник Кайм - Саламандры: Омнибус

Никто не видел его тела. От него осталось лишь небытие. Та пустота, что Ба’кен чувствовал даже по прошествии пяти лет.

Горение, вечное горение…

От запаха покалывало в ноздрях, и вместе с ним память принесла фальшивое ощущение из видения. Оно было ярким даже наяву, словно цепляясь за Саламандра и надеясь, что отзвуки того чувства найдут отклик в его желании. Желании найти Дак’ира живым и воссоединить его с братьями.

Но запах плоти в воздухе не принадлежал воспоминанию — он был реален. Ба’кен уже вставал со своей наблюдательной позиции, когда вмешалось еще одно его чувство, и он замер. За шипением газа в разломе и глухим треском магмы под поверхностью Скорийской равнины он услышал другой звук. Скрежет острых когтей по камню.

Ба’кен мгновенно обернулся, выхватывая нож, и со всей силы вонзил его в подкравшееся существо. Фемидская сталь преодолела чешую и глубоко погрузилась в плоть. Ба’кен с рыком схватил тварь за глотку и сжал её.

Са’рк шел за ним c момента выхода из Огненной пустыни, и пересёк Скорийскую равнину. Это было очень необычно для ящероподобных хищников — охотиться в одиночку. Ба’кен задумался об этом на мгновение, затем воткнул нож еще глубже в мускулистое брюхо. Хищник пытался высвободиться из хватки, не осознавая грядущей гибели, но его пасть лишь щелкала впустую. Убрав руку с горла, но железно сжав челюсти са’рка, Ба’кен продолжал твёрдо держать существо. Кровь нанизанного на нож существа стекала на штаны и пыль под ногами Саламандра, и через несколько секунд тварь затихла.

Когда cа'рк умер, Ба'кен опустил его на землю, чтобы извлечь нож.

— Тихий охотник, — прошептал он. — Недостаточно тихий.

Са’рки обычно были жилистыми и костлявыми, но этот выглядел особо истощенным, словно он не питался несколько дней. Питающийся каждый час хищник должен быть доведен до отчаяния, чтобы напасть на фемидского охотника в одиночку.

Ба’кен продолжил наблюдение.

Силуэт превратился в риггер — грубо сделанный танк на гусеничном ходу, что двигался по Скорийской равнине на скором ходу. Пепел клубился вслед за ним подобно зернистой пене морского прибоя. Частички потревоженной золы блестели на солнце, словно мухи. Выхлопные газы смешивались с колышущимся зноем в жирное маслянистое облако.

Вернув нож на голенище, Ба’кен приготовил болт-пистолет и покинул скалистое убежище. Спускаясь, он пригнулся, но двигался стремительно, чтобы обойти транспорт сбоку. Пыль и дымка поднимались с поверхности пустыни волнами достаточно высокими, чтобы скрыть воина. Игнейцы были в большинстве своём мирными, но в то же время они были кочевниками, способными напасть на одинокого путника. Осторожность сейчас была мудростью. Он не хотел, чтобы их пришлось убивать.

Вовсе не выглядя угрожающим, риггер начал останавливаться. Срочная нужда или же иная причина серьезно снизила его скорость.

Ба’кен был уже на расстоянии пятидесяти шагов, когда тягач остановился. Вблизи транспорт выглядел крепким и надёжным, но довольно потрёпанным. Это был большой корабль, неповоротливый, но всё еще действенный. Несколько бронепластин, укрывающих кабину и грузовую платформу, имели крупные прорехи. Повреждения были старыми, но вот следы огня вокруг хвоста и ходовой части казались довольно свежими. Массивные траки гусеницы были усилены сталью и находились в хорошем состоянии. Двигатель не был заглушен, что указывало на то, что причиной остановки стало вовсе не отсутствие топлива. Толстые шланги, покрытые грязью, но целые, выходили из ёмкостей, установленных в трех прицепах, соединенных с главным двигателем, и скрывались в камере сгорания.

Ба’кен оглядел окружение.

Горизонт цвета крови яросто пылал вдалеке, частично укрытый тенями. Острые, словно стрелы, горы опирались на безысходный пейзаж пепельных дюн, вулканических скал и обсидиановых вершин, что подобно стеклянным остриям копий выступали из земли. Вдали мелькали тени драконов и их молодняка. Крики существ заглушал непрерывных грохот вулканов, что выражали своё недовольство всплесками лавы и густыми облаками пыли с пеплом.

Ба’кен выпрямился, чтобы его могли видеть. Трепет, внушаемый воином, еще никогда не подводил. Было лишь одно «но»: он был в пустыне наедине с транспортом. Медленно идя вперёд, Саламандр постоянно переводил взгляд с остановившегося тягача на пыль под ногами. Эта часть Скорийской равнины была лишена всякой растительности, но угроза могла прийти даже снизу. Ведь в пустыне ямы рылись не только для сна.

— Покажитесь, — спокойным тоном произнес Ба’кен в сторону кабины.

Ответа не последовало, лишь двигатель издал металлический скрежет.

Пройдя еще десять шагов, воин позвал еще раз:

— Покажитесь, — уже жестче повторил он со скрытым предупреждением в голосе.

Обзорная часть кабины была выполнена из затемнённого армированного пластека. На материале было несколько трещин, но он всё еще скрывал водителя и пассажира. Аскетичные жилые отсеки за сидениями вполне могли послужить укрытием.

Горячий ветер приходил с Кислого моря и завывал в дюнах, принося с собой привкус соли и серы.

Подобравшись к кабине со стороны водителя, он навёл пистолет в сторону двери и распахнул её.

Внутри неподвижно лежал мужчина. Слабый запах чего-то похожего на сгнившее мясо висел в воздухе. Мужчине было от тридцати до сорока лет, как предположил скаут. Ба’кен осознал, что ему сложно определить возраст обычного смертного. Тело человека было покрыто племенными татуировками, а наряд позволял предположить, что мужчина был скотоводом или шахтером.

Кожа его была иссушена, как и у большинства игнейцев, а на лбу виднелся лёгкий порез. Кроме этой незначительной раны, Ба’кен не видел других повреждений, что могли бы привести к смерти.

Он опустил болт-пистолет.

Рядом с мужчиной лежало скорченное тело пассажира, и это оказалась женщина. Она была того же возраста и, судя по аналогичным татуировкам, принадлежала к той же этнической касте, что и мужчина. Еще один игнеец. Ба’кен предположил, что это были муж и жена.

Оглядевшись вокруг еще раз, он прислушался, пытаясь выделить что-нибудь, что выдало бы ловушку, а затем поднял оба тела и вынес наружу. Лишь когда жесткий свет солнца осветил их лица, воин заметил частичное обесцвечивание тканей вокруг глаз, носа и рта, что было неразличимо в полумраке кабины. Ба’кен провёл пальцем по внутренней части рта мужчины, чтобы определить состояние его внутренних органов.

Они были определенно мертвы — на пальце остался лишь черный пепел.

Жители Ноктюрна чуждались игнейцев, считая их бродягами и разносчиками болезней. Некоторые города-убежища торговали с этими кочевниками, но это проходило под строгим контролем. Тем не менее, Ба’кен никогда не слышал о подобном заболевании среди кочевников.