Кристиан Данн - Силы Хаоса: Омнибус

Здесь были и катарты, вьющиеся вокруг ярких огней душ, и при его приближении они подняли свои прекрасные чистые и хищные женские лица. Они отлетели от своих жертв и полетели к нему, взмахивая покрытыми сияющими перьями крыльями. В Эфире они выглядели очаровательными ангелами — лишь оказавшись в материальном мире они превращались в уродливых старых фурий.

Приближаясь к пульсирующей Гехемахнет, Мардук увидел как пламя души одного из рабов замерцало и погасло, когда тот покинул свою смертную оболочку. Бледный и сияющий дух немедленно окружили суетящиеся демоны, скрыв его свет в беснующемся шаре, сражаясь с голодной яростью за право поглотить неудачливую душу.

Огонь души одного из рабов привлек внимание Первого Послушника, ибо он отличался от остальных. Он был ярким и неистовым, вокруг него кружилось более тысячи эфирных сущностей варпа, и Мардук мог ощутить их предвкушение. "Этот действительно благословлен", — подумал Первый Послушник.

Внезапно что-то дернуло его дух, и Мардук позволили унести себя к месту зова. За мгновение он пронесся сквозь стены разрушенного дворца и завис перед Темным Апостолом. Тот лучился светом, его могучее присутствие ощущалось в варпе и в реальности. Ярулек повернул свои земные глаза к нему и улыбнулся.

— Приветствую, мой Первый Послушник. Я подумал, что ощутил, как неподалеку мечется твой любопытный дух.

Мой повелитель, хотел узреть славу Гехемахнет большим, чем ограниченные возможности моего смертного тела могут позволить.

— Конечно. Её сила растет.

Да, повелитель. Её завершение уже близко?

— Уже скоро, но мне нужна твоя сила, Первый Послушник, для завершения ритуалов сковывания. Поэтому я отозвал тебя из битвы.

Битва идет плохо. Это позор.

— Если будет нужно, то я принесу все Воинство в жертву, чтобы выполнить приказ Темного Совета.

А боевые братья легиона отдадут свои жизни, если вы этого захотите.

— И все же ты недоволен, мой Первый Послушник. Почему?

Корифея нужно наказать за его ошибки.

— Нужно? Ты требуешь от меня этого, Первый Послушник?

Нет, повелитель.

— Я верю в своего Корифея, Первый Послушник. Сомнения в его способностях — отражение твоих сомнений войне, ибо он мой избранный представитель в делах войны. Ты оскорбляешь меня так, дорогой Мардук?

Нет, повелитель.

— Не опозорь меня, малыш. Ты еще не Темный Апостол, а ключи к твоему будущему в моих руках. Я могу уничтожить тебя, если захочу.

Как вам будет угодно, Темный Апостол, сказал Мардук и улетел. Его дух воспарил в верхнюю атмосферу. Сотни демонов понеслись за ним, пируя жареными эмоциями гнева и ненависти, источаемыми духом Первыого Послушника.

Покров шатра распахнулся, и Хаворн остановился, перед тем как войти. Воздух был тяжелым и пропитанным приторно сладким запахом. Его глаза секунду привыкали к полумраку, прежде чем он разглядел трех офицеров медикаэ, стоявших над койкой в углу. Один из низ подошел к ним и отсалютовал, и генерал-бригадир узнал Мичеласа, старшего хирурга 133-го. Его закрытые очками черные глаза были уставшими.

— Всё плохо, сэр, — сказал он.

— Что, черт возьми, произошло?

— Как вы знаете, Астропат Клисторман слег вчера во второй половине дня. Он что-то кричал и бился в конвульсиях, а кровь шла их его носа. Я предполагал, что у него в мозгу есть внутренняя опухоль: она могла расти месяцами. Но этим утром к нему словно вернулись силы, и он пришел в себя. Однако вечером последовали новые судороги. Сейчас он спит, но его состояние все ухудшаются.

— Медик, на войне люди умирают, а во флоте есть и другие астропаты. Зачем вы вызвали меня сюда?

Офицер медикаэ облизнул свои сухие и потрескавшиеся губы.

— Его крики обеспокоили меня, а говорил он вещах, от которых моя душа похолодела.

— Ты опасаешься одержимости? — резко спросил Хаворн, рука которого упала на кобуру пистолета.

— Нет, сэр, к счастью этого нет, — быстро ответил Мичелас, — Но… Я знаю, что астропаты мощные псайкеры, сэр. Я не эксперт в подобных вещах, но считаю, что они могут видеть вещи, которые обычным людям вроде меня невидимы. И мне кажется, что это их проклятье, а не благословение.

— Так о чем он говорил?

— Когда его слова были членораздельны, он говорил о неком здании врага. Оно наполниться силой, когда "красный шар взойдет выше всего". Я верю его словам. Вспомнив о висящей в небе огромной красной чертовой планете, я решил, что вы захотите об этом узнать.

Хаворн подошел к койке и посмотрел на астропата. Кожа тонкого как скелет мужчины была цвета пепла. Он носил на голове круглый металлические шлем, скрывающий глаза и не имеющий визора или прорезей для глаз. Сзади шлема выходили кабели и провода, исчезая под высоким воротником его пропитанной потом мантии. Астропата плотно прижимали к кровати кожаные ремни.

— Я ничего не снял из его личного снаряжения. Опасался навредить ему или себе, — прошептал медик. — Но приказал связать его, чтобы он не навредил себе во время нового припадка.

Хаворн кивнул и спросил, — А он сказал, что произойдет, когда вырвется сила, о которой он говорил?

— Он не совсем в себе, сэр. Большая часть его слов — бессвязное бормотание. Однако, он говорил, что ад вырвется на свободу, а этот мир вывернет на изнанку.

Внезапно астропат закашлялся, кровь и мокрота появились на его губах, а потом он забился в конвульсиях. Мускулы на его шее напряглись, все тело псайкера тряслось и дрожало, а медик просунул между его зубами кусок кожи, чтобы астропат не откусил себе язык. Спустя тридцать секунд спазма он замер, тяжело и неровно дыша. Он выплюнул кожу изо рта и повернул невидящий взор к генералу-бригадиру Хаворну.

— Оно приближается! — хрипло прошептал астропат, из его стекали струйки слюны. — А когда высоко взойдет кровавый шар, оно зарядиться! Погибель! Оно пробудит Погибель! Уничтожь его прежде, чем придет время. Это… — слова мужчины растворились в неразборчивом бульканье, когда начался ещё один спазм.

— Присмотри за ним, — сказал выходящий Хаворн. Выйдя из шатра, он посмотрел на нависавшую над ним огромную красную планету Корсис. Он знал, что она приблизиться к планете ближе всего через пять дней.

За пять дней они должны очистить планету от врага, пока не случилось то, о чем говорил астропат. Он хотел бы отбросить эти слова как лихорадочный бред больного человека, но чувствовал, что в них что-то есть.

Проклятье, стал ли он суеверным на старости лет?

Он повернул голову к безумному сооружению, подобно игле пронзающему атмосферу. Трудно было поверить, что оно находиться в тысячах километров отсюда…

"Его нужно уничтожить. За пять дней" — подумал он.

— Я отвожу воинство обратно к линии защитных траншей и бункеров вне разрушенного города, мой повелитель, — прорычал Кол Бадар. Он зажал курок комби-болтера, разрывая плотным огнем грудь ещё одного противника. Тысячи солдат врага наступали по всей линии фронта, а броня Корифея была сколькой от крови и заменявшей её молочно-белой и полной нутриентов мерзкой жидкости скиитариев.