Мэтью Фаррер - Слепцы

— Вам осталось два часа до конца дозора, сэр. Меня попросили обратить ваше внимание, что кантор Рышко покидает Зеленое Гнездо, а кантор Меклин в настоящее время собирается занять его место. Через пятьдесят минут астропат Элин должен будет переслать сообщение на станцию Сюй-примарис. Сейчас он готовится с двумя успокоителями и через полчаса явится в Гнездо Костей.

Всё это время долговязый мужчина обмакивал ватную палочку в кувшинчик и, просовывая длинную тонкую руку между прутьев, смазывал скальп Шевенна вокруг разъемов притиранием с резким запахом специй. Служитель не уделял внимания ничему, кроме аккуратных движений собственных пальцев.

— Он просил о поддержке в лице астропатов Слоши и Уэта, — продолжала женщина, — но, с учетом докладов астропата Голана, вышедшего из Гнезда Огненного Дозора, Элину потребуется полноценный хор для отправки сообщения на такое большое расстояние. Кантор Ангази собирает хористов на третьей и четвертой изолированных палубах. Два небольших хора вступят в единение с релейной станцией Бескалиона, а затем, в конце часа, полностью сместят фокус на Гидрафур. Астропат Фарнель проведет последующий час в Гнезде Отголосков, в ожидании шифровок с границы сегментума Обскурус.

— Гм, Фарнеля назначили? — гулкий шепот Шевенна, казалось, никак не был связан с его телесным голосом. — Мы ведь не просто так сажаем его в Отголоски.

— Его готовит архикантор Адеркин, обе хоровые палубы в Отголосках заполнены. Маршал перевел туда троих младших успокоителей, чтобы начать работу с шифрами сразу после получения, но он предполагает…

— Женщина, мне совершенно не хочется рисковать, особенно если Фарнель всё ещё будет бороздить варп, когда я выйду из клетки, — мастер-дозорный на мгновение сжал края столешницы и дернул головой. — Опустить все внутренние отводы, окружающие нижнюю часть Отголосков. Кто в Фонарном Гнезде?

— Астропат Анкин, сэр, с двумя стражами, кантором Нири и одним из его псаломщиков.

— Пфф, это многое объясняет. Тебе повезло, что ты прямо сказала мне о дополнительной нагрузке на Анкин. Пусть её выведут из Фонарного и хотя бы поместят между отводов до того, как Фарнель начнет. Над всем этим участком во время моего дозора висело свинцовое облако, и перед сном мне бы чертовски хотелось увидеть, как оно рассеивается, понимаешь?

— Да, мастер-дозорный, — из голоса служительницы пропала самоуверенность.

— И почему Анкин в Фонарном, а не в Зеленом Гнезде? — брюзгливо спросил Шевенн.

— По распоряжению маршала, мастер-дозорный. Должна ли я попросить его…

— Узнай у него, почему эта женщина не под охраной в Зеленом Гнезде и передай мне ответ. Да, и думаю, что твой спутник здесь закончил.

На мгновение помедлив, служительница затем поклонилась. Ей потребовалось трижды толкнуть мужчину в плечо, с каждый разом всё сильнее, прежде чем тот вздрогнул, посмотрел на неё и выпрямился. Минуту спустя Шевенн, Иланте и Кальпурния вновь остались одни у конца рампы.

— Что это было? — спросила Шира после некоторой паузы. — Вообще, что здесь происходит? О чем шел разговор? Надвигается какое-то происшествие, о котором мне следует знать? Мастер-дозорный Шевенн, это ведь вы, э-э, были в дозоре, когда произошло убийство?

Почувствовав, что начинает заговариваться, Кальпурния напомнила себе: «Сохраняй достоинство».

— А ты у нас маленькая нервная штучка, да? — прогнусавил у неё в ушах голос астропата. — Вовсе не совпадаешь с Иланте, на самом-то деле. Мне бы переместить тебя… на тринадцать метров в сторону и прямо напротив неё, или чуть выше.

Шира яростно моргнула. Глаза у арбитра болели так, словно она читала весь день; от резкой потери ориентации у неё на миг закружилась голова — так ныряльщик на глубине теряет направление к поверхности. Схватив разбежавшиеся мысли, Кальпурния силой привела их в порядок.

Над её плечом раздалось тихое жужжание, от которого заныли зубы. Обернувшись, Шира увидела сервитора-херувима, порхавшего на крыльях, выложенных суспензорными лопастями. Существо изучало арбитра оранжево-желтыми глазами через щели в угрюмой маске горгульи, приживленной к лицу.

— Вы встревожены сильнее, чем готовы признать, — тихо заметила Иланте, когда Кальпурния отшатнулась от сервитора. Шира попыталась отойти в сторону, но херувим скользнул следом, оставаясь менее чем в полуметре от её головы; арбитру захотелось отмахнуться от создания.

— Именно поэтому оно помечает вас, — продолжила Торма с другой стороны клетки. — Для начала сосредоточьтесь на том, чтобы дышать размеренно, а затем, когда войдете в расслабляющий ритм…

— Мне не нужны дыхательные упражнения, Иланте. Пусть это существо отзовут, иначе вам понадобится новое, — подняв дубинку, Кальпурния включила её. К черту официальную сдержанность.

Мгновение спустя Шира поняла, что Шевенн смеется — это был странный звук, схожий с шелестом опавших листьев.

— Торма, будь хорошей успокоительницей и дойди до кафедры маршала. Пусть определит этого метчика, который так досаждает арбитру, и заткнет его. Сервитор должен остаться здесь, только никакого жужжания. Можешь идти.

Иланте наконец утратила самообладание и ушла с таким выражением лица, словно ей дали пощечину; в этот момент мастер-дозорный сместился . Кальпурния была совершенно уверена, что он повернулся, сместился в клетке, вопросительно наклонив голову в сторону Ширы. Арбитр буквально ощутила то, как внимание Шевенна перешло на неё, но, подняв глаза, увидела, что астропат не двигался.

— Ты интересное создание, — сказал мастер-дозорный. — Обычно мои первые суждения оказываются точнее. А при чем здесь «жгучий»?

На этот раз Кальпурния была лучше готова к вопросу и не позволила себе занервничать. Арбитр-майоре Дворов, её верховный командующий на Гидрафуре, любил так же молниеносно менять темы.

— Это слово на секунду было на переднем плане твоего сознания, — объяснил Шевенн, не получив ответа. — Ты думала о равновесии.

На мгновение воздух между Широй и клеткой потемнел. Кальпурнии показалось, что она видит перед собой мазки разных цветов: черного, пурпурного и мертвенного-белого, как непигментированная кожа. В глазах и голове мелькнула вспышка острой боли.

— Затем, — продолжил астропат, — твое равновесие сместилось и слово исчезло. Ты довольно хорошо контролируешь себя, это…

Снизу донесся резкий звук, и мастер-дозорный на секунду застыл. Шира ощутила какой-то клейкий привкус во рту, и острый приступ тошноты вновь поднялся из живота. Херувим рядом с ней громко и коротко взвизгнул, после чего затих.

— Контролируешь иначе, чем Иланте, — произнес Шевенн через переливчатые трели.