Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

— Уничтожать шары опасно, — невозмутимо заметил Войлодьон Гагнасдиак, — ибо теперь то, что заключено в них, уничтожит вас самих.

Черное облако разбухало, увеличиваясь на глазах, пламя погасло.

— Я свободен! — послышался голос. Он исходил из клубящейся мглы.

Войлодьон Гагнасдиак захихикал:

— Да, ты свободен — чтобы убить тех, кто отверг мое гостеприимство!

— Свободен — чтобы умереть! — в бешенстве вскричал Элрик.

Корум, оцепенев от ужаса, завороженно смотрел, как клубящаяся мгла начинает расползаться в стороны, словно длинные, змеящиеся волосы, затем волосы сжались в клубок — и из него явилось существо с головой тигра, туловищем гориллы и шкурой носорога. Тварь раскрыла огромные черные крылья, перехватила лапами поудобнее свое оружие — нечто длинное, острое, похожее на косу, и устремилась на ближайшего противника — Элрика.

Корум бросился на помощь, вспомнив, что Элрик, вероятно, рассчитывает на чудодейственную силу его руки и глаза.

— Мой глаз больше не может смотреть в царство небытия! Я не могу получить оттуда помощь! — вскричал он.

Но тут он заметил подлетавшей к нему желтый шар — и еще один, нацелившийся на Эрекозе. Оба ухитрились отразить удар, шары упали на пол и взорвались. Еще две летучие твари взлетели в воздух, и вскоре у Корума уже не было времени смотреть по сторонам или думать о помощи Элрику, ибо он уже сражался за свою жизнь, увертываясь от свистящей в воздухе косы, старающейся обезглавить его.

Ему даже удалось несколько раз достать чудовище мечом, однако шкура того была неуязвима. А кроме того, огромная тварь оказалась на удивление проворной — гораздо проворнее, нежели можно было предположить. Время от времени она взмывала вверх, зависая над Корумом, чтобы броситься с высоты.

Коруму уже начинало казаться, что это западня, подстроенная силами Хаоса, и оба его двойника, как и он, бессильны против крылатых чудовищ.

Он проклинал себя за самоуверенность: конечно же, следовало разработать более последовательный план, прежде чем соваться сюда!

Шум битвы перекрывали пронзительные визги Войлодьона Гагнасдиака, швырявшего в комнату все новые и новые шары, которые взрывались, превращаясь в тигрообезьян, тотчас же кидавшихся в атаку.

Корума, Элрика и Эрекозе оттеснили к дальней стене.

— Боюсь, вы явились мне на свою же погибель, — задыхаясь, проговорил Корум. Рука его, державшая меч, онемела. — Я не ведал, что наши силы будут столь ничтожны. Видимо, Башня перемещается так стремительно, что законы волшебства бессильны в ее стенах.

Элрик пытался отразить удары сразу двух чудовищ, атаковавших его с двух сторон.

— Неплохо для такого карлика! Если бы мне удалось проткнуть хотя бы одну тварь!..

Одна коса рассекла ему кожу, другая распорола плащ. Третья полоснула по руке. Корум ринулся было на помощь, но коса пробила его серебряную кольчугу, еще одна задела ухо. Он увидел, как меч Элрика вонзился в глотку чудовищу, не причинив тому, однако, ни малейшего вреда. Он услышал, как взвыл от ярости черный меч, обманутый своей жертвой.

А потом он увидел, что Элрику удалось вырвать у тигрообезьяны косу и всадить ее в растерявшуюся тварь. Острие впилось чудовищу в грудь, из раны хлынула кровь — тварь пронзительно взвыла в предсмертной агонии.

— Я был прав! — торжествующе вскричал Элрик. — Только их же оружие способно поражать этих тварей! — с мечом в одной руке и косой в другой он атаковал следующую тигрообезьяну, стараясь подобраться к Войлодьону Гагнасдиаку, который завизжал от ужаса и скрылся в дверном проеме.

Тигрообезьяны скучились под потолком. Затем ринулись вниз.

Корум отчаянно пытался завладеть косой. Наконец ему это удалось, когда Элрик всадил оружие в спину одному из чудовищ и отсек ему голову. Корум поднял освободившуюся косу и полоснул ею по горлу следующей тигрообезьяне: она свалилась замертво. Корум подтолкнул косу ногой по направлению к Эрекозе.

Воздух наполнился густым смрадом, черные перья прилипли к покрытым потом и кровью лицу и рукам Корума. Он повел Элрика и Эрекозе обратно к входной двери, через которую они вошли в комнату, — там было легче держать оборону, потому что лишь одна тварь могла проникнуть в комнату через узкий вход.

Корум чувствовал чудовищную усталость. Он понимал, что их ждет неминуемая гибель, ибо силы их иссякли, а Войлодьон Гагнасдиак все швырял желтые шары из своего укрытия. Вдруг что-то метнулось через комнату к карлику, но, прежде чем Корум успел понять, что это было, очередная тигрообезьяна заслонила от него горбуна. Корум поневоле отпрыгнул в сторону, чтобы избежать удара косы.

Затем Корум услышал какой-то крик и когда снова поднял глаза, то увидел, что горбун тщетно пытается оторвать что-то от своего лица; рядом с ним стоял Джери-а-Конел и отчаянно махал остолбеневшему от изумления Элрику.

— Джери! — закричал Корум.

— Так это тот самый Джери, ради которого мы здесь? — Элрик рассек брюхо нападавшей тигрообезьяне.

— Да!

Элрик стоял ближе всех к Джери и сделал движение навстречу, однако Джери предупреждающе закричал:

— Нет! Нет! Оставайся где стоишь!

Но Элрик и так был вынужден отказаться от своего намерения: он отбивался от двух чудовищ, напавших на него с двух сторон.

Джери был в отчаянии.

— Ты неправильно понял слова Болорьяга!

Теперь Джери был виден и Элрику, и Эрекозе, который получал явное удовлетворение от кровавой бойни.

— Возьмитесь за руки! Корум посередине! — кричал Джери. — А вы двое обнажите мечи!

Корум догадался, что Джери известно больше, чем он полагал. Но теперь Элрик был ранен в ногу.

— Поторопитесь! — Джери возвышался над карликом, который тщетно пытался оторвать что-то от лица. — Это ваша единственная надежда — а также и моя!

Элрик заколебался.

— Он мудр, друзья, — сказал Корум. — Он знает многое из того, что неведомо мне. Итак, встаньте по обе стороны от меня.

Эрекозе словно очнулся от забытья. Он взглянул на Корума поверх окровавленной косы, потряс черной головой и вложил левую руку в ладонь Корума, а в правую взял свой диковинный меч.

И вдруг Корум ощутил, как его онемевшие от усталости члены налились силой, и он даже едва не рассмеялся от счастья, охватившего все его существо. Элрик тоже рассмеялся, и даже Эрекозе улыбнулся. Они соединились. Они стали едины — Трое в Одном. И двигались, как одно существо, смеялись и сражались как единое целое.

И хотя сам Корум не сражался, он упивался азартом боя. У него было такое чувство, будто он сам держит в каждой руке по мечу.

Тигрообезьяны дрогнули, отступив перед стонущими, покрытыми рунами мечами. Они пытались ускользнуть от этой новой странной мощи. Крылья их неистово хлопали.