Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

Немного погодя Корум остановил коня и долго смотрел вслед Джери, который, набирая скорость, скакал к Кер Махлоду — за его спиной развевался плащ, и безжизненное тело верховного короля покачивалось, привязанное к крупу коня.

Дкери-а-Конел скакал по заснеженной равнине; его фигура становилась все меньше и меньше, пока окончательно не исчезла в снежных вихрях. Дкери исчез из поля зрения Корума, но не из его мыслей.

Дкери и его судьба часто всплывали у него в памяти, пока он ехал к побережью, а неутомимый Гованон всегда держался рядом.

Иногда принцу вспоминался сон, что пришел к нему в Крэг Доне, и тогда он пришпоривал коня, как будто надеялся оставить за спиной эти воспоминания.

Корум вытер капли пота со лба и с удовольствием бросил кирасу и шлем на дно маленькой лодки. Высоко в безоблачном небе стояло солнце, и, хотя был обычный теплый день в начале весны, Коруму и Гованону казалось, что они попали в тропическую жару, потому что, добираясь до побережья, привыкли к режущему холоду земель, завоеванных фой миоре. Теперь на Коруме были лишь рубашка и плотные штаны. Меч и кинжал висели на поясе, а остальное снаряжение он прикрепил к седлу. Ему не хотелось оставлять коня, но животное оказалось невозможным переправить через океан, расстилавшийся перед ними. В лодке, которую они нашли, с трудом размещалось могучее тело Гованона, и для Корума почти не оставалось места.

Стоя на причале заброшенной рыбацкой деревушки, Корум прикидывал, были ли здесь прислужники фой миоре или же жители деревушки оказались среди тех, кто ушел в Кер Махлод во время первого вторжения народа холода. Каковы бы ни были обстоятельства их бегства, они многое оставили после себя, включая несколько небольших суденышек. Суда побольше, предположил Корум, были отогнаны к берегам земли Таха-на-Гвиддеу Гаранхир или еще дальше, во владения Таха-на-Мананнана, в земли короля Фиахада. Тут не было следов разгрома и резни, которые обычно оставляли по себе фой миоре. Корум был уверен, что жители деревушки успели принять решение как можно скорее сняться с места. И белые домики, и сады, в которых росли цветы и фрукты — все выглядело так, словно в домах живут, а за садами ухаживают. Должно быть, селение покинули сравнительно недавно.

Гованон, тоже сетовавший на жару, все же отказывался снять нагрудник и шлем. Не выпуская из рук топор, он спустился по короткому маршу каменных ступенек к пристани и залез в лодку, которую Корум придержал для него, затем осторожно устроился на банке и, положив копье и топор на дно лодки, вставил весла в уключины (Гованон заявил, что ничего не понимает в искусстве гребли). Корум отдал бы все что угодно за парус, но ему не удалось найти ничего, что могло бы послужить таковым. Оттолкнувшись от причала, принц развернул лодку, пока не оказался спиной к далекому берегу, смутно маячившему на горизонте, — туда они и стремились. Корум стал грести длинными мощными гребками, сначала утомившими его, но по мере того, как он входил в ритм, требовали все меньше и меньше усилий, поскольку вес Гованона, сидящего на корме, помогал суденышку легко скользить по спокойной воде.

После холодного воздуха снежных равнин, которым путники так долго дышали, соленые ароматы моря приятно щекотали легкие. — Над водным пространством стояли мир и покой, которых принц давно не ощущал, даже когда отплывал в лодке Калатина на Ги-Бресейл, где его ждала встреча с огромным человеком, называвшим себя карликом — сейчас тот сидел на корме и наслаждался, опустив в воду мускулистую, похожую на лопату руку; и вел себя как девица, отправившаяся на приятную прогулку с дружком. Корум улыбнулся. Принц все больше проникался симпатией к кузнецу-сиду.

— Может, в Кер Махлоде они найдут растения, способные поддержать жизнь Амергина, — произнес Гованон, рассеянно оглядываясь на береговую линию, исчезавшую за его спиной. — По крайней мере, люди смогут их вырастить. Эти травы растут кое-где в заповедных местах страны мабденов.

Корум, решив передохнуть, поднял весла и перевел дыхание.

— Да, — сказал он, — на это я и надеюсь. Но если траву, которой Амергин питался в Кер Ллуде, выращивали специально, найти что-то похожее будет трудновато. Хотя, — он улыбнулся, — под этим солнцем я чувствую себя куда увереннее.

Корум снова сел на весла.

Прошло какое-то время, прежде чем Гованон снова заговорил. Нахмурившись, он посмотрел в сторону, куда греб Корум.

— Вроде впереди морской туман. Странно, что он пришел в такую погоду и поднимается лишь в одном месте…

Корум, не желая нарушать ритм гребли, не оглянулся и продолжал с силой загребать воду.

— И к тому же густой, — помолчав, добавил Гованон. — Наверно, лучше обойти его.

На этот раз Корум прервал работу и оглянулся.

Гованон был прав. Морской туман затягивал огромное пространство, почти полностью скрывая очертания земли впереди.

И теперь, когда Корум перестал грести, он почувствовал, что холодает, хотя солнце все так же висело в небе.

— Нам не повезло, — сказал он, — но огибать его на веслах… потребуется слишком много времени. Рискнем пройти сквозь туман — авось его полоса не слишком широка. — И Корум снова погрузил весла в воду.

Однако вскоре холод стал довольно ощутим, и он опустил закатанные рукава. Но этого оказалось недостаточно, и, приостановившись, принц натянул плотную куртку, водрузил на голову шлем, но грести стало труднее, словно он окунал весла в вязкую грязь. Щупальца тумана все настойчивее тянулись к лодке. Гованон нахмурился, а Корум поежился.

— Что это может быть? — проворчал карлик, привставая. Лодка заметно качнулась, и оба чуть не вылетели в воду. — Что это может быть?

— Ты думаешь, это туман фой миоре? — пробормотал Корум.

— Думаю, что он его здорово напоминает.

— Я тоже так считаю.

Теперь они были в самой гуще тумана, и видимость во все стороны не превышала нескольких ярдов. Корум бросил грести. Лодка двигалась все медленнее, пока окончательно не остановилась. Корум огляделся.

Море замерзло. Оно заледенело почти мгновенно, волны стали торосами, и на гребнях некоторых из них висело тонкое ледяное кружево, которое только что было пенными барашками.

Корум пал духом и с отчаянной решимостью нагнулся за копьем и топором.

Гованон тоже поднялся и носком мехового сапога осторожно ткнул лед. Вывалившись из лодки, он утвердился на замерзшей поверхности моря и туго затянул завязки плаща. Дыхание пошло клубами пара. Корум последовал его примеру и, закутавшись в плащ, стал озираться по сторонам. Издалека доносились какие-то звуки. Ворчание. Возглас. Кажется, до него донеслись скрип огромной боевой колесницы и тяжелая поступь по льду странных уродливых созданий. Не потому ли фой миоре проложили эту дорогу через море, чтобы обойтись без кораблей? Не стал ли этот лед для них мостом? Или они знали, что Корум и Гованон движутся в эту же сторону, и решили остановить их?