Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

Вдруг колесо прямо у него на глазах начало двигаться. Из лесу появились лошади — четыре мохнатые лошадки ростом чуть больше тех, что были у лесных варваров под седлом. Лошади влекли за собой огромную колесницу, которой правил высокий воин.

Корум сразу узнал его. Он был, как и прежде, одет в меха, кожу и металл, а на голове у него был шлем с крыльями. Пышная борода развевалась на ветру. Голова гордо, заносчиво вскинута.

— Это Гландит-а-Крэ, мой лютый недруг, — тихо промолвил Корум.

— Тот, кто лишил тебя глаза и руки? — после некоторого молчания спросил Белдан.

Корум кивнул.

— Наверное, именно он сумел объединить племена лесных варваров, снабдил их новенькими блестящими мечами, а заодно обучил строевому искусству, которое им было неведомо, — предположил Белдан.

— Я думаю, ты прав. И теперь я навлек на замок на острове Мойдель страшную беду.

Белдан пожал плечами.

— Варвары все равно рано или поздно должны были напасть на наш замок. Зато ты сделал нашу маркграфиню счастливой! А я никогда прежде не видел ее счастливой.

— Вы, мабдены, похоже, считаете, что за счастье обязательно нужно платить страданиями и горем.

— Но это действительно так!

— Мне, вадхагу, сложно понять это. Мы считаем… считали… что счастье — естественное состояние мыслящих, разумных существ.

Постепенно из леса выкатились еще двадцать колесниц и выстроились в хвост за колесницей Гландита, так что он оказался как бы между рядами молчащих воинов в масках и своей свитой — убийцами-денледхисси.

Барабан умолк.

Корум слушал, как шумят волны отлива. Дамба совсем высохла.

— Он, должно быть, следовал за мной по пятам, а узнав, где я скрываюсь, за зиму собрал из этих дикарей войско и обучил их, — сказал Корум.

— Но откуда он узнал, где ты скрываешься? — удивился Белдан.

И тут неожиданно последовал ответ: ряды всадников раздвинулись, Гландит въехал на дамбу, наклонился, выпрямился, держа что-то над головой, и что было силы швырнул этот предмет на камни.

Корум вздрогнул. Белдан тоже весь застыл и, опустив голову, вцепился в каменную стену.

— Да ведь это Мохнатый Человек! Я прав, принц Корум?

— К сожалению, да.

— Бедное невинное создание! Такой добрый… Неужели Великан из Лаара не мог его спасти? Беднягу, должно быть, ужасно мучили, чтобы узнать, где ты скрываешься…

Корум выпрямился. Тихий голос его звучал холодно:

— Однажды я сказал маркграфине, что Гландит — это опасная болезнь, которую необходимо искоренить, во что бы то ни стало… Я обязан был найти его раньше, Белдан!

— Но тогда он просто убил бы тебя.

— Зато не убил бы Мохнатого Человека из Лаара. И Сервд по-прежнему служил бы своему печальному хозяину. Мне кажется, на нас, вадхагах, лежит проклятие. Видно, самой судьбой решено, что я должен умереть, а потому все, кто помогает мне выжить, навлекают на себя ее гнев. Вот что: я сейчас выйду на дамбу и в одиночку сражусь с Гландитом. Тогда замок будет спасен.

Белдан сглотнул застрявший в горле комок и хрипло сказал:

— Мы сами решили помочь тебе. Ты об этой помощи не просил. Так позволь же нам самим решить, когда от нее отказаться.

— Нет. Если вы будете продолжать помогать мне, то и маркграфиня, и все вы неизбежно погибнете.

— Это все равно неизбежно.

— Но вы можете спастись, если я сам предамся в руки Гланд ита.

— Гландит почти наверняка предложил лесным варварам в уплату за поддержку наш замок, — уверенно сказал Белдан. — А ты им вовсе не нужен. Они жаждут уничтожить всех живущих здесь вместе с замком, перед тем разграбив его, — ведь они ненавидят нас уже много столетий. Весьма вероятно, что сам-то Гландит и удовлетворится, заполучив тебя; возможно, он со своей свитой даже уйдет после этого, но оставит здесь тысячу новых мечей. На погибель нам. Мы должны биться вместе, принц Корум. Больше надеяться не на что.

У себя в комнате Корум обнаружил приготовленные для него доспехи и оружие. Доспехи выглядели особенно непривычно: они состояли из нагрудной и наспинной пластин, поножей и чего-то вроде юбки горца; все было сделано из перламутрово-синих раковин морского моллюска под названием «ануфек», некогда в изобилии водившегося в водах Западного моря. Его раковины были крепче самого крепкого металла, а кольчуга из них была легче любой другой. Шлем с немыслимым гребнем, в котором выделялось одно особенно высокое острие, был тоже сделан из раковины гигантского моллюска. Все воины замка на острове Мойдель красовались в таких шлемах.

Слуги помогли принцу облачиться в доспехи и подали большой меч, оказавшийся настолько удобным, что Корум легко управлялся единственной здоровой рукой. А щит ему привязали к левой, изуродованной руке. Щит был сделан из скорлупы гигантского краба, водившегося в море «по ту сторону Ливм-ан-Эш», как сообщили слуги, в Далеком море. Все эти доспехи некогда принадлежали покойному маркграфу, который, в свою очередь, унаследовал их от своих предков. Доспехи передавались из поколения в поколение задолго до создания самого маркграфства.

Корум окликнул Ралину, желая проститься, но она даже головы от бумаг не подняла, хотя и сидела рядом. Последние записи маркграфа, по всей видимости, заинтересовали ее чрезвычайно.

Корум молча вышел из комнаты и вернулся на бастион.

На берегу ничего не переменилось, только колесница Гландита стояла теперь у самой дамбы. Ряды всадников остались неподвижны. Маленький скрюченный труп Мохнатого Человека из Лаара тоже лежал на прежнем месте.

Снова загремел барабан.

— Почему они стоят? — нервничал Белдан. — Почему не идут в атаку?

— Возможно, причины здесь две, — сказал Корум. — Они надеются, во-первых, запугать нас, а во-вторых — погасить собственный страх.

— Неужели они нас боятся?

— Лесные варвары — вполне возможно. Ты же сам мне рассказывал, что они столетиями жили в суеверном страхе перед обитателями Ливм-ан-Эш. Они, без сомнения, уверены, что мы обладаем некими сверхъестественными средствами защиты.

Белдан не смог сдержать иронической усмешки.

— Ты, кажется, начинаешь наконец разбираться в мабденах, принц Корум. Даже лучше меня.

Корум указал в сторону Гландита:

— Вон тот мабден дал мне отличный урок.

— Он-то явно страха не испытывает.

— Да, мечей он не боится. Зато боится самого себя. По-моему, из всех прочих особенностей мабденов эта — самая разрушительная.

И тут Гландит поднял руку в латной перчатке.

Воцарилась полная тишина.

— Вадхаг! — прогремел страшный голос Гландита. — Хорошо ли ты видишь, кто пришел за тобой в этот замок, ставший рассадником зла?

Корум не ответил. Спрятавшись за каменным зубцом, он видел, что Гландит внимательно рассматривает укрепленные стены, надеясь его обнаружить.