Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

Греллакс процветал настолько, что мог себе позволить раскинуться за пределы своих древних, рассыпающихся стен. Дома, стоявшие за стеной, сейчас горели, сами стены — разрушены, камень разбит в пыль машинами уничтожения, которым не было места в этом мире.

Здания старых кварталов Греллакса были надёжными постройками из камня, добытого где-то не здесь, крыши покрыты красной черепицей — ещё один признак богатства местных жителей. Браель и Феллик бежали вдоль одной из широких улиц, проходившей через центр города по чему-то вроде района лавок и таверн — места, предназначенного дать греллаксцам возможность потратить свои денежки.

Однако, когда три разбитые армии собрались за городом с намерением пополнить запасы продовольствия и двинуться дальше смешанной колонной, жители Греллакса быстро побросали те пожитки, что смогли собрать, на тот транспорт, что смогли найти, и присоединились к хвосту колонны. Она ушла за два дня до того, как последняя армия — как оказалось, та, в которой шёл Браель, — прибыла в город.

Браелю пока везло — везло больше, чем положено любому нормальному человеку, если верить некоторым, — но он понимал, что это долго не продлится. Его с своими людьми назначили в арьергард.

Поравнявшись с Фелликом, Браель вытянул руку — левую, на которой не хватало первых двух пальцев, отрубленных в стычке при отступлении через Корносский лес, густую лесистую местность, которая отмечала границу между баронствами Касперы и Винары — и хлопнул по плечу широкого примаксца.

— Не останавливайся! — крикнул Браель.

— Да я и не собирался! — ответил Феллик, не отрывая глаз от улицы впереди.

Улицу обрамляли лавки, в которые больше никто не зайдёт, таверны, в которых больше никогда не поднимутся кружки. Двери распахнуты, некоторые сорваны с петель, словно владельцы выбили их, торопясь убраться из дома. А учитывая, что Браель повидал за год, с тех пор как с неба падали звёзды, он мог понять почему.

Горловой рык раздался с конца улицы, сзади. Оба непроизвольно ускорили бег.

— Слишком рано! — прошипел Феллик сквозь зубы. До рыночной площади, к которой они бежали, оставалось ещё пол-улицы.

Браель услышал второй нечеловеческий окрик, затем короткий металлический лязг.

— В укрытие! — крикнул он, резко кинувшись влево, врезавшись в Феллика и толкнув того в сторону распахнутых дверей таверны.

С конца улицы раздалась жуткая какофония: кашляющий рёв многоголового зверя, пожирающего этот мир. В тот момент, когда Феллик вломился в главный зал таверны, Браель уже знал, что будет дальше.

Пули с грохотом пропахали борозду по мостовой сзади, выбрасывая фонтаны осколков булыжников и утоптанной земли под ними. За мгновение перед тем, как пересечь порог таверны, Браель рискнул бросить взгляд вдоль улицы.

Двое из них бросились к нему, стреляя с бедра, патронные ленты бряцали на бегу поперёк широких, мощных торсов. Они были похожи на ожившие статуи — статуи, вырезанные из тёмно-зелёных валунов, выброшенных на берег из самых глубоких глубин океана. Клыки, как у морских коров, что ежегодно мигрировали из ледяных северных морей, торчали из нижних челюстей, и даже на таком расстоянии и при таком мимолётном взгляде Браель мог поклясться, что увидел багровый огонь злобы в глубоко сидящих глазах.

Новая очередь из словно стреляющих самих по себе ружей, которые враги держали столь запросто, хотя даже чтобы поднять одно, потребовалась бы вся мощь сильного мужчины, разнесла дверной проём в щепки через секунду после того, как Браель исчез внутри.

Таверну разнесли во время эвакуации. Кувшины, бутыли и кружки валялись разбитыми, столы и стулья перевёрнуты. Люк в полу за барной стойкой открыт, сильный запах разлитого эля поднимался из погреба. Хозяин явно не собирался оставлять свои запасы на поживу захватчикам.

Феллик, опередив Браеля, побежал через питейный зал параллельно улице так быстро, как мог. Грохот самострельных ружей зеленокожих продолжал бить по ушам, летящие щепки секли кожу и впивались в лицо — выстрелы прошивали насквозь дранку и штукатурку фасада таверны. Пули пролетали через зал и пробивали заднюю стену, материал здания едва замедлял их полёт. Столбы и поперечины прорубало насквозь, словно молодые деревца с одного удара топора. Издавая лопающийся хор скрипа, бар начал оседать внутрь по пятам бегущих людей.

Впереди стояла торцевая стена. К облегчению Браеля, в середине была дверь.

— Надеюсь, это не чулан для швабр! — крикнул Феллик, стараясь перекрыть разрывающий уши грохот оружия зеленокожих. Через два шага он обрушился на дверь, опустив левое плечо для удара.

Дверь вылетела наружу, вынеся Феллика с Браелем в узкий проулок. Поворот налево увёл бы их от улицы, по которой они бежали и по которой, они знали, наступали захватчики, всё ещё поливая таверну пулями и разнося её буквально в щепки. В тот момент, когда то, что осталось от крыши таверны, рухнуло внутрь с сокрушительным треском, выбросив облако пыли и обломков через боковую дверь, Браель и Феллик повернули направо.

Оба рванули от выхода из проулка через всю главную улицу, кидаясь влево-вправо, изо всех сил стараясь представлять из себя пару трудных мишеней для зеленокожих, которые перестали стрелять, когда рухнула крыша. Уловив запах брожения, они как раз собирались порыться в обломках, когда опять появились люди.

Браель и Феллик неслись по улице, их пути пересекались снова и снова, мимо других брошенных лавок, заведений аптекаря и мясника-хирурга. Было важно, чтобы зеленокожие не теряли их из виду надолго. Несмотря на опасности усеянной обломками улицы, Браель рискнул ещё раз оглянуться. Преследователи заметили их: они уже поднимали свои самострельные ружья. А у них за спиной Браель увидал ещё три огромные фигуры, прокладывающие себе путь через дальний конец улицы.

Идите, идите все, звал их про себя на бегу Браель. Впереди улица открывалась на рыночную площадь. Мы пропитаем нашу землю вашей кровью, прежде чем отдадим её.

Греллакс достался захватчикам почти сразу же, как только их военный отряд появился на горизонте. Хотя это был не более чем авангард армии, которая неуклонно двигалась на юг, сжигая, грабя и разоряя всё на пути, внешний вид тварей, рёв боевых машин, более громкий и жуткий, чем самого большого железного каравана, и вонь масла и дыма, которая вскоре достигла городских стен, заставили не одного защитника Греллакса обделаться со страха. Браель знал, что они чувствовали.

Первый раз Браель увидел захватчиков, когда находился в составе роты ополчения среди многих других на фланге Касперских объединённых рот. Он сумел сохранить самообладание до конца сражения. Касперские бароны, с детских лет учившиеся войне по романтическим бредням, решили встретить захватчиков на широком поле, окаймлённом низкой горной цепью с запада и широкой, быстрой рекой с востока. Истории о боевых машинах, изрыгающих дым и мечущих громы, были проигнорированы как бредни сумасшедших.