Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

Он решил, что не достанется никому. Ни Империуму, ни Хаосу. Ответ был очевидным. Настолько очевидным, что он улыбнулся, отстегивая клапан кобуры.

Демоны на мгновение остановились, запутавшись в неожиданном изменении эмоций.

Страх они знали. Ужас смаковали. Уверенность они презирали.

Этой задержки было вполне достаточно.

— За себя! — шепнул он.

Прежде чем демоны успели что-либо сделать, Дэйн вставил дуло лазерного пистолета себе в рот и спустил курок.

Несмотря ни на что, он убежал. Наконец он обрел покой.

— Был ли когда-то здесь день, подобный этому? — сказал губернатор Таркел Рощин, выпячивая грудь и смахивая воображаемые слои пыли с раздутых рукавов своей отороченной мехом ротонды. Золотая нить, вплетенная в материал, заставляла ее сиять в лучах раннего утреннего солнца и подчеркивала насыщенный багрянец туники Таркела с бронзовыми пуговицами и полированные сапоги.

— Не в памяти ныне живущих, мой господин, — ответил Нури, закрепляя золотистого цвета ножны на бедре губернатора.

— Как давно это было?

— Двести шестьдесят три года назад, мой господин.

— Великий день для Арконы, — сказал Рощин.

— Великий день для вас, господин.

Рощин кивнул, удовлетворенный пониманием Нури существующих сейчас нюансов. Меньшего он не ожидал. Его раб-телохранитель был внимателен к деталям, и Рощин был вынужден признать, что тот проделал достойную похвал работу, чтобы губернатор выглядел подобающе.

Сегодня внешность решала все.

В то же время, к сожалению, Рощину приходилось делить павильон сановников с другими планетарными чиновниками. Главы знатных Домов Арконы прибыли с многочисленной свитой, военизированной охраной и таким уровнем помпезности, будто бы ожидалось, что сам Император ступит на Протос. Не то, чтобы кто-либо из прочей знати мог сравниться с эффектностью богачей с Протоса.

Рощин взглянул вверх, но небо было тяжелым из-за низких тучи и атмосферных волнений, вызванных флотом на низкой орбите. Никаких признаков приземлившихся, но, насколько Рощин мог видеть, космопорт Аквила Примус был заполонен безукоризненно выглядевшими, образцовыми арконскими солдатами, олицетворявших его действенный, преданный и продуктивный мир.

СПО в больших количествах собирались в тенях возвышающихся подъемников и пусковых рам охваченного суетой порта. Десятки тысяч натренированных, вооруженных и переполненных гордостью людей собирались в сверкающие ряды посреди моря ярко окрашенных знамён и блестящих орлов. Сотня или более громкоговорителей наполнили воздух воодушевляющими военными мелодиями, когда пронзительные гимны верующих из Капитолия Империалис Экклезиархии вознесли слова благочестия ввысь.

Орбитальный транспорт был приостановлен на день, и хотя скупые и расчетливые гильдии возопили в знак протеста, приказ Рощина был беспрекословен.

Сегодня небеса принадлежали прибывшим.

Сегодня Империум возвращался на Аркону.

* * *

Тамара из Арид пришла облаченная в обширную джильбабу красновато-коричневого цвета, не способную скрыть вспухший живот, где она растила очередного наследника. Рощин сморщил нос, когда ощутил легкий аромат химического удобрения промышленного образца на складках ее одежды.

— Который уже по счету, леди Тамара? — он спросил.

— Это будет тринадцатый, лорд Рощин.

— Милость Императора, тринадцатый? — сказал Рощин, тряхнув головой. — Я наслышан о плодовитости Арид, но этот урожай тебе предполагалось растить здесь.

Тамара тихонько хихикнула, когда Рощин обратил свое внимание на остальную знать. Лусекин из Сильв был одет в подражание Имперским проповедниками, укутанный в хитроумно сделанные одеяния золотого и кремового цветов с парой пистолетов, закрепленными на бедре.

— Мне кажется, вы приняли сан «защитника веры» слишком буквально, не так ли? — сказал Рощин.

Лусекин покачал головой:

— Если бы вы посещали Виа Сакра так же часто, как и я, то знали, что к чему, и не насмехались, Таркел.

Рощин проигнорировал упрёк и обратился к Эдреку из План, чья тусклая кожа и стоическое поведение сделали его непроницаемым. Но даже неразговорчивый Эдрек не мог не смотреть на небеса каждые несколько минут в предвосхищении.

— Волнуетесь, что они не придут? — сказал Рощин.

Эдрек не ответил, и Рощин повернулся к последнему из знати, Талабеку из Вулкана. Среди всех присутствующих только Талабек выглядел так, будто он откусил кусок чего-то отвратительного.

— Что-то беспокоит вас, лорд Талабек?

Мужчина оглянулся и одарил его таким взглядом, который напомнил Рощину момент в Схоле, когда пастор Алевент собирался ударить ребенка за неправильно вспомненный мрачный фрагмент Имперской истории.

— Весь этот день беспокоит меня, лорд Рощин, — сказал Талабек.

Голос мужчины был скрежещущим и хриплым, став его верным спутником жизни на Вулкане. Весь тот жар не сулил добра для его комплекции. Как и для нрава.

— Это беспокоит вас? — сказал Рощин. — Это же великий день для нас всех! После…скольких там, повтори, Нури?

— Двухсот шестидесяти трех лет, господин.

— Да, через двести шестьдесят три года слуги восславленного Императора, к числу которых мы также относимся, возвращаются на Аркону. Сегодня день для радостных празднований и возблагодарения за Его благословение.

— Тогда ты еще больший идиот, чем я думал.

Телохранители Рощина рассвирепели от оскорбления, но Рощин проигнорировал их. Он достаточно долго препирался с Талабеком в дворцовых залах прений, чтобы его тревожили грубые манеры последнего.

— Столь злобная интерпретация моего высказывания может рассчитываться как измена, лорд Талабек.

— Неужели вопрос о том, почему Империум вернулся сюда сейчас после долгого отсутствия, означает измену?

— Всё зависит от того, как поставить вопрос.

— Тогда зачем, как вы думаете, они сюда прибыли, лорд Рощин?

— Потому что мы есть мир Империума, и это наш долг и честь отправлять наших гордых сынов сражаться на величайших сражениях Императора, — сказал Рощин. — Это наша важная и особая миссия служить Его невыразимой мудрости, будучи частью священного механизма, который есть Его Империум.

— Всего лишь заученные слова, — глумливо произнес Талабек.

— Согласен, — признал Рощин. — Но я верю в них. Можете похвастаться тем же? Мой Дом выделялся среди знатных домов Арконы веками, потому что мои предки жили ради них. Вы и вам подобные взрасли мягкотелыми, самодовольными и слишком жадными до преимуществ вашего положения, но никогда не считавшимися с тем, что данное положение требует, нет, обязывает.

Талабек хорошо спрятал удивление, которое Рощину все равно удалось разглядеть.