Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

Лито и остальные священнослужители собрались на благодарственный молебен в огромном трюме. Послушник не обратил особого внимания на воющие вдали сирены. Затем что-то загудело у Лито под ногами, и палуба словно куда-то поехала. В ужасе и восторге мальчик понял, что «Аркона» включила двигатели и тронулась с места. Послушник размечтался о том, что они могут вознестись даже в Эмпиреи! Остальные, наверное, думали о чем-то похожем и стали оживленно переговариваться. Раздосадованные священнослужители вытащили плетки и бросились наводить порядок, но при звуке еще громче взвывших сирен замолчал даже бубнивший благодарственную молитву кардинал.

Внезапно корабль потряс такой мощный удар, что все повалились на палубу. В дальнем конце трюма вспыхнуло ослепительное пламя, и человеческие голоса внезапно слились в один истошный вопль. Сначала Лито подумал, что вознесение в Эмпиреи происходит гораздо страшнее, чем он мог предположить, а потом увидел несущуюся к нему стену огня. Мальчик так и не успел понять, почему в последнее мгновение своей жизни он вспомнил оставшегося в соборе старого слепого астропата.

Через несколько секунд очередной пучок смертоносных лучей поднялся от поверхности Белатиса и разрезал «Аркону» на две половины.

Капитан «Дракенфельса» Эрвин Рамас пытался разобраться в бессвязных сообщениях, поступающих от кораблей эвакуационной флотилии.

Звездная система Белатис была сравнительно небольшой и составляла примерно треть Солнечной системы. Патрулировавший на ее окраине «Дракенфельс» находился сейчас в нескольких световых секундах от остальных имперских судов. Задержки при передаче информации на такое расстояние требовали привлечения астропатов. Рамасу оставалось ждать, пока его астропат получит сообщения от своих собратьев с других кораблей.

Изувеченное тело Рамаса было навечно соединено с крейсером, что позволяло ему получать оперативную информацию с капитанского мостика и сведения о состоянии агрегатов и систем «Дракенфельса».

Астропат сообщал об обстреле эвакуационной флотилии, но крейсер нашептывал своему командиру о том, что самая большая опасность таится гораздо ближе. Сейчас этот шепот слышал только Рамас, чувствовавший корабль гораздо лучше, чем любой из капитанов Боевого флота Готического Сектора.

Рамас расслышал предупреждение «Дракенфельса» и уже хотел отдать очередной приказ, когда услышал голос капитана одного из фрегатов, сопровождающих крейсер: «Говорит "Пегас". Мы видим не менее пяти вражеских судов. Одно из них довольно крупное! Не знаю, откуда они взялись, но сейчас они идут полным ходом в центр системы, к эвакуационной флотилии. Мы у них прямо по курсу. Доброй охоты, "Дракенфельс"! Мы постараемся их задержать!».

Рамас ничего не ответил. Он знал, что «Пегас» обречен, и мысленно похвалил его командира за то, что он не бросился наутек, а предпочел погибнуть, чтобы дать время остальным приготовиться к бою.

Изучая состояние систем своего корабля, Рамас начал отдавать команды. «Пегас» уже можно считать погибшим, но «Дракенфельс» пока цел и невредим. Он может за себя постоять!

Покинув верхние слои атмосферы газового гиганта, эскадра сил Хаоса устремилась вглубь звездной системы. Крейсер «Харибда» занял позицию в центре строя. Со всех сторон его прикрывали вооруженные торпедами рейдеры класса «Язычник». Корабли сил Хаоса были быстроходнее имперских и оснащены дальнобойной артиллерией. Они шли в атаку, намереваясь уничтожить любой вражеский корабль, оказавшийся у них на пути.

Первым погиб «Пегас». Он мужественно вышел навстречу эскадре противника, но был торпедирован еще до того, как успел открыть огонь. Однотипному с «Пегасом» фрегату «Ахиллес» повезло немногим больше. Он ловко зашел во фланг вражеским кораблям и сумел серьезно повредить один из рейдеров массированным лазерным залпом. Фрегат перезаряжал орудия, когда сокрушительный шквал огня из плазменных пушек правого борта «Харибды» разворотил его корму и уничтожил внутренние системы энергоснабжения. Беззащитный «Ахиллес» беспомощно дрейфовал в пространстве, но корабли сил Хаоса даже не снизошли до того, чтобы его добить. Они ринулись дальше, вглубь системы, туда, где их ожидал более лакомый кусочек — «Дракенфельс».

Эрвин Рамас знал, что офицеров Легиона Титанов, заключенных в чрево чудовищных боевых машин, называют богами войны. Рамас видел титанов в бою и считал это зрелище незабываемым. Но он никогда не сравнил бы мощь титанов с божественной. Другое дело — их способность проникать в варп и с невероятной скоростью перемещаться от одного уголка бескрайнего Империума к другому, возможность извергать огонь на врагов Императора прямо с орбиты. Или идти в бой, командуя крейсером, способным выдержать удары огромной мощи, которые расплющили бы самого огромного титана, и давать залпы, сметающие с лица земли легионы исполинских машин!.. Вот это настоящая сила! Наверное, большей не дано познать ни одному смертному! А если быть связанным с кораблем самой плотью, то вообще очень легко возомнить себя богом!..

Отогнав богохульные мысли, Рамас сосредоточился на более насущных делах. Изучив показания датчиков, он убедился в том, что вражеская эскадра несется к нему, как волчья стая. Впереди шли быстроходные эскортные корабли. За ними поспевал тяжелый, но прекрасно вооруженный крейсер.

— Самый полный вперед! — скомандовал Рамас, чувствуя, как наливаются энергией и без того раскаленные двигатели «Дракенфельса».

Некоторое время капитан изучал стекавшийся к нему поток информации, выслушивал доклады о состоянии систем корабля, отдавал приказы и общался со своим старшим помощником. Когда Рамас, наконец, вновь взглянул на мониторы, до решающего момента оставались считаные минуты. Эскортные корабли противника неслись к «Дракенфельсу», как молодые волки к добыче, и уже намного опередили тяжелый крейсер.

— Стоп, машина! — приказал Рамас, чувствуя, как поток энергии изменил направление и хлынул к носовым тормозным двигателям. — Лево на борт! Поворот на девяносто градусов!

Древний корпус застонал, протестуя против таких перегрузок, и «Дракенфельс» нехотя лег на новый курс. Многие корабли при таких маневрах раскалывались надвое, у других выходили из строя реакторы, но Рамас знал свой крейсер и свою команду. Они не подведут!

«Дракенфельс» дрейфовал в пространстве, повернувшись к противнику левым бортом. Рамас представлял себе тревогу и радостное возбуждение, воцарившееся на вражеских рейдерах. Имперский крейсер представлял собой очень легкую цель, но теперь к противнику развернулись все батареи левого борта. Рамас знал, что следующие несколько мгновений решат исход схватки, и впился взглядом в мониторы.