Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

Верити улыбнулась в ответ.

— Мы все потрясены, жрец. К счастью, Император дарует нам свет, чтобы вести нас.

Логисторас опять поклонился и оставил ее наедине с древней разумной машиной, медные катушки и серебряные филигранные нити внутри которой тотчас начали тикать, выдавая данные о жизни мичмана Ворго и других людей, освободивших Торриса Вауна.

Широкие паутины перекладин, петли маслянистых кабелей и работающие когитаторы — все это находилось внутри библиариума, большую часть которого окутывала тьма. Слабый свет фотонных свечей в подземном зале никогда не касался густой черной темноты, собравшейся по краям прохода. Некоторые книги были настолько стары, что их не представлялось возможным читать при обычном свете. В таких случаях сервиторы, предназначавшиеся для оказания помощи в чтении книг, применяли инфракрасные волны. Эти места идеально подходили для игры в прятки.

Тень Верити следила за ней с шестиугольного каркаса, поддерживающего феррокритовый потолок над головой госпитальерки. Тень сливалась с окружающей тьмой настолько, что даже бдительные черепа не замечали ее своими крошечными красными глазками. Тень Верити наблюдала за ней и прислушивалась, определяя и обдумывая, что здесь понадобилось прелестной Сороритас. В голове тени зародилась мысль, что женщина не должна снова увидеть дневной свет, и приготовила свой призрачный пистолет, чтобы убить ее.

Верити помассировала пальцами переносицу, стараясь побороть усталость. Ее мучила зевота, и она все чаще моргала слипающимися глазами. На дубовом столе вокруг мраморного постамента когитатора лежали свернутые, сложенные в аккуратные стопки листы желто-коричневых пергаментов с текстами на высоком готике, машинном диалекте и местном неванском языке. Многие были помечены красными ярлыками, означающими, что с ними работали силовики, наряду с текстовой строкой, показывающей номер следственного участка. Там следователи, тщательно изучив бумаги, подводили итоги своих дознаний. Верити снова и снова перечитывала документы, помеченные красными маркерами, пытаясь установить хоть какую-то связь между людьми, освободившими заключенного Мирии.

Она вздохнула, чувствуя, как ее переполняет отчаяние. Здесь, в библиариуме, не было никаких хронометров, и она понятия не имела, сколько времени сидит в этом темном зале, водя пальцами по страницам при свете фотонных свечей. Губы пересохли, и Верити чувствовала небольшую слабость. Лекарственные жидкости, которые медики дали ей после происшествия в соборе, утрачивали свое действие, и тело Верити начинало испытывать смешанные потребности в еде и сне. Из-за пыли дышать становилось все труднее.

— Пустая трата времени… — пробормотала она, — все напрасно…

Услышав ее голос, оловянный когитатор, располагающийся на намасленном шпинделе, повернул к ней лицо-маску. Корпус этого мрачного металлического устройства внешне напоминал человеческую фигуру благородного техножреца, мертвого уже несколько столетий. Меха и крошечные колокольчики запыхтели и задребезжали в механическом горле, воспроизводя звуки, напоминающие человеческую речь.

— Запрос не ясен, необходимо повторить заявку.

— Я не с тобой разговариваю, — грубо ответила Верити, в голосе которой звучали усталость и разочарование. — Помолчи.

Первые несколько часов когитатор активно занимался тем, что нарушал тишину воспроизводимыми в случайном порядке церковными постулатами, служащими для укрепления благочестия и ясности мысли. Госпитальерка быстро утомилась от повторяющихся утверждений вроде: «В замкнутый разум никогда не проникнет ересь» и «Смерть есть расплата предателям».

— Следую команде, — протрещала машина, со щелканьем разворачиваясь обратно.

Сквозь пустые щели маски на месте рта и глаз Сороритас могла различить тусклую форму испещренной блестящей сферы и очертания вращающихся внутри серых катушек, пронизанных множеством золотых нитей. Она немного понимала, как работают когитаторы, но заметила, что отошла от основной темы и уже вовсю размышляет о другом. Произошли ли они от ученой машины на Терре, настолько старинной и сведущей во всем, что ей просто не могли позволить перестать работать?

Верити прогнала эти мысли прочь и со злобой посмотрела на древний аппарат, словно он был причиной ее неудач. Усталость мешала ей сконцентрироваться, и сестра начала теребить серебряный розариус на шее, чтобы сосредоточиться. Жизни мичмана Ворго и дюжины других мужчин с боевого корабля «Меркуцио», изложенные на бумагах и перфокартах, были разбросаны перед ней: все данные, начиная со свидетельств о рождении и заканчивая уведомлениями о контракте и жаловании, дисциплинарными ордерами.

Верити провела пальцем по рельефным штифтам напротив индекса человека по имени Призер. Поразительно, как такой маленький кусок картона мог содержать целую человеческую жизнь. Она задержала палец на пустой точке в индексе. Лишь одна случайная засечка, оставленная ее ногтем, или капля пролитых чернил на неверной странице — и Призер мог остаться без гроша в кармане или быть объявлен мертвым. Такова монументальная косность бюрократии Империума, что слова в этом документе служили законом, а ветхие и невероятно древние машины были хранителями всего этого. О таких вещах определенно стоило задуматься — люди, корабли, целые миры могли пропасть из-за неправильно поставленной десятичной точки.

Верити вдруг поняла, что рассматривает один и тот же документ несколько минут подряд, читая и перечитывая одну и ту же строку текста с данными Призера, не воспринимая ее. Она вздохнула и перечитала снова.

Это был код ссылки, указывающей на регистрацию человека на службе несколькими неделями ранее до отбытия «Меркуцио» с Невы, чтобы подобрать селестинок Мирии для встречи с Черным Кораблем. Верити моргнула — она видела это число прежде!

Женщина взяла другой файл и нашла тот же пункт. Там стоял точно такой же код. Он повторился в третьей папке и в четвертой. Все люди, включая Ворго, имели такую числовую ссылку, и эти документы не были помечены красными ярлыками силовиков. Внезапное волнение переполнило Верити, и у нее закружилась голова. Она постучала по корпусу когитатора, привлекая его внимание.

— Этот код, — сказала она, показывая безглазому лицу документ. — На что он ссылается?

Часовой механизм защебетал и защелкал.

— Подождите. Ваш ответ придет незамедлительно.

Через несколько мгновений устройство издало всасывающий звук, и вакуумная трубка в его груди открылась, предоставляя скрученный пергамент.

— Жертва — наивысшее проявление верности.