Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

— Вагоны, значит? — нервно переспросила долговязая женщина. — Тогда чего мы ждем?

Спустя мгновение состав стронулся с места и начал свое медленное движение по фуникулерной дорожке. У Вауна появилось приятное чувство предвкушения. Он не знал, было ли это побочным эффектом приближения к инженерной Ла-Хайна или порывом его собственного волнения, но чем выше он поднимался, тем отчетливее становилась хищная ухмылка на его лице.

Повсюду был дым, и Оджис при каждом вдохе ощущал на языке привкус протухшего мяса. Дрожащими пальцами он провел по металлическому решетчатому полу лифта-подъемника, обмакнув их в разлитые лужи какой-то липкой жидкости, а также коснувшись рыхлых масс, которые, скорее всего, были не чем иным, как вышибленными мозгами. Ноги не слушались исповедника, от его высокого благородного статуса, оставленного где-то наверху, тоже не было пользы, и сейчас все усилия шли на то, чтобы выползти из лифта. Он попытался собраться с мыслями, а окружающий его бедлам помог припомнить ему то, что случилось.

Он находился в опускающейся на темничные уровни кабине лифта, сопровождаемый своими адъютантами и горсткой сервиторов, которых он смог отобрать из блокады диакона. Лифт опустился на платформу атриума и издал гармоничный звуковой сигнал, а затем…

Грохот оружейного огня и крики, какой-то мощный взрыв и забрызгавшие его капюшон и рясу кровавые брызги. Силуэты в черной броне, сверкающие как лезвия мечей розариуса, направленные в его сторону дула орудий. Засада.

— Этот еще живой, — голос ударил его по ушам с той же силой, как если бы кто-то с размаху проломил череп.

Сильные, цепкие пальцы ухватили его за руки и посадили. Зрение поплыло от боли, когда бесполезные ноги оказались подогнуты. Из коленного сустава правой ноги торчала сломанная кость. Он издал тяжелый вздох, когда с него сняли маску.

Перед глазами начало формироваться лицо. Женские черты, загорелая кожа, въевшаяся грязь и кровь. Ее глаза походили на голубые алмазы, а нижняя челюсть была напряжена от злости. Оджис тут же узнал ее. И она поняла это.

— Я — сестра Мирия из ордена пресвятой Девы-мученицы, а ты — мой пленник. Ответь на мои вопросы, и тебе будет дарована милость.

Оджис моргнул. Его глаза слипались от липкой жижи. Напрягшись, он сумел кивнуть.

— На его розариусе знаки исповедника, — позади нее снова послышался тот, первый голос. — Он был тогда с Ла-Хайном.

— Да, — сказала Мирия, тщательно всматриваясь в него. — Оджис, не так ли?

Жрец побелел. Она знала и его имя! Все складывалось как нельзя хуже.

— Пожалуйста…

— Что ты тут делаешь? — спросила она. — И где диакон?

— Меня послали прекратить… побег. — Его голову пронзила боль, когда он попытался оглядеться.

Оджис различил другие трупы в коридоре. Что бы тут ни случилось, он прибыл поздно.

— Его святейшество… в инженерной, что в самом центре.

— Инженерная? — прозвучал новый голос. Сквозь боль он сумел разглядеть говорившую женщину с золотистыми волосами, облаченную в белое одеяние. — В Нуль-цитадели есть инженерная? Это же здание, а не корабль.

Оджис покачал головой, почувствовав себя одурманенным.

— Это… это не та инженерная, — облизнул он губы. — Пожалуйста, помогите мне.

Мирия придвинулась к нему ближе.

— Где здесь центр связи? Говори, еретик!

— Над нами, — хрипло выдохнул он. — Вы туда не попадете без меня. — Он поднял руку. На его пальце сверкнуло большое золотое кольцо. — Я… я владею командной печатью.

— Верно, — сказала другая боевая сестра. — Тут механизмы управления, предотвращающие продвижение на самые верхние уровни крепости.

С презрением на лице Мирия позволила клирику упасть на спину и удариться головой. Он издал крик, но это ее не волновало.

— Нет ничего более низкого, чем ложный жрец, исповедник Оджис. Таким Бог-Император уготовил особое место в аду.

Оджис посмотрел на нее.

— Но… но экклезиарх просвещен. Он знает путь… — Он прервался, закашлявшись.

— Путь к проклятию, — закончила Мирия, приставляя плазменный пистолет к его лбу. Оружие начало активироваться.

— Нет… нет, пожалуйста! Я отрекусь! — залепетал Оджис. — Пожалуйста, сестра Мирия. И ты, и я, мы оба — приверженцы одного и того же духовенства. Прошу тебя!

Мирия остановилась.

— Ты предал Имперскую церковь и Бога-Императора человечества. Что ты после этого намереваешься выпросить у меня, еретик?

— Прощения, — тихо прошептал он.

Ее ледяной взгляд говорил лучше любых слов. Палец лег на спусковой крючок.

— Сестра, погоди, — подала голос другая женщина. — Ты не можешь его пристрелить.

Оджис почувствовал, как его наполняет облегчение. Я спасен!

— Почему? — спросила Мирия.

Та боевая сестра указала на приборную панель управления подъемником.

— Это устройство запрашивает в качестве ключа не только печать с его кольца, там глазной сканер. — Она направила боевой нож в лицо исповедника. — Если в него выстрелить, сгусток плазмы сожжет ему глаза. — Сестра протянула Мирии нож. — А нам они еще нужны.

Мирия приняла оружие и одобрительно кивнула.

— Благодарю, Кассандра. Будь добра, подержи-ка его.

Тело исповедника сослужило церкви последний раз: когда лифт достиг вершины подъемного тоннеля, она вышвырнула его наружу. Теплый человеческий труп привлек внимание сервочерепов, что располагались в охранных нишах над дверью комнаты связи, засекши его, они тут же направили на него лазерный огонь. Переключив таким образом их внимание, Кассандра и Изабель расстреляли механизмы и прошли внутрь. По углам тесных комнат съежились слепые вокс-адепты, слишком напуганные, чтобы оказать сопротивление незваным гостьям. Они непрерывно бормотали гимны посланий, вживленные им в нервные ткани. Узкие полосы солнечного света пробивались через наблюдательные щели, сквозь которые можно было увидеть, как неванское солнце поднимается из-за скалистых утесов.

Мирия сотворила знамение аквилы и обратилась к центральному вокс-терминалу, начав говорить в бронзовую маску, повернутую микрофонной сеткой к ней. Четким, но усталым голосом она произнесла последовательность священных кодовых фраз: кажется, то были отдельно выбранные строки из Книг Алисии. Машина приняла этот код, как приняло бы любое коммуникационное устройство в Империуме: Сороритас только что назвала шифр для выхода на канал связи, доступный лишь селестинкам и сестрам более высокого ранга.

— Кто-нибудь меня слышит? — начала она. — Мне нужно поговорить с почтенной канониссой Галатеей из ордена пресвятой…

— Мирия, — протрещал голос Галатеи через маску-говоритель. Имя старшей сестры прозвучало как бранное слово. — Если ты хочешь покаяться, уже поздно. Ты и сама понимаешь, что теперь ты не кто иная, как дезертир.