Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

Каст попытался закрыть лицо руками от видов и звуков, пытавшихся изменить его, но был прикован к скале, на которой стоял, пси-оковами, неспособен пошевелиться, открыт и уязвим для пси-атаки. Он старался вспомнить годы обучения и тренировок в храме крепости-монастыря, чувствуя все нарастающее отчаяние и пытаясь вспомнить все те жесткие слова, что говорили ему капелланы с тех самых пор, как он впервые ступил на территорию Ордена. Но они ускользали от его разума, разъедаемого волей Парменида.

— Нееет… неее… — корчащийся космодесантник пытался прокричать дерзкие слова, всплывшие у него в голове.

Теперь он чувствовал новый вид страха. Он и раньше знал, что это такое, когда воздух пронзают снаряды болтеров и лазерные лучи, а каждую секунду ожидаешь обжигающего касания боли. Он привык к этому за годы, но это был не настоящий страх, а понимание постоянной опасности, сопровождавшей святой долг защиты Империума.

Тут все было по-другому. Здесь ставкой было не его тело. Наградой был его разум, его дух, сама его душа. Космодесантник никогда не должен бояться. Но Каст сейчас боялся, боялся изменения в той части себя, что всегда была неизменной, части, что была для него так же свята, как и сам Империум.

— Dominus, salve nos… [2] Господи, спаси нас (лат.) — прошипел он сквозь зубы, корчась. У него пошла кровь носом.

Усилием воли Парменид окружил душу Каста темным пси-ореолом — безбрежной ужасающей пустотой, сокрушающей и иссушающей дух.

Каст понимал, что если он когда-то был достаточно силен, чтобы получить доспех десантника, он должен быть сильнее и этого.

-'Imperator, in perpetuum, in omnipotens, in umbrae… [3] Вечный, всемогущий и защищающий Император…

Эскарион попыталась подойти к нему, но даже воздух был пропитан силой, и она тоже едва могла пошевелиться, чувствуя себя замурованной в скалу. В ушах звенело от низкого злобного хохота, а в раскалывающейся голове проносились отвратительные образы, испещренные красными прожилками.

— Не сдавайся! — как можно громче крикнула она, не зная, слышит ли ее Каст. — Не сдавайся!

Из переносицы Парменида вылетело сияющее пси-копье, парализовавшее Каста и вскрывшее его. С доспеха десантника срывались белые электрические дуги и уходили в землю, делая его светлым маяком во тьме. Каждый подлый трюк, который князь мог придумать, обрушился на исчезающую душу Каста.

Под сокрушительной силой Каст упал на колени с невольным паническим воплем. Он рылся глубоко у себя в голове, цепляясь за отнимаемые и сжигаемые злобой Парменида воспоминания. Бесконечные часы битв запузырились и лопнули. Молитвы Ультрадесанта исчезли из памяти. А подо всем этим было разодрано и сожжено его прошлое, детство. Личные ниточки, державшие его вместе, сгорели в пси-пламени, и остались только основные инстинкты. Огонь очистил его от всего, что делало его космодесантником Императора. Каста превратили в животное без духовности, долга и воспоминаний о породившем его всемогущем Империуме.

И без веры.

Внутри Эскарион поднималась волна холодного страха. Каст обмяк, покачиваясь на месте. Он был бледен, а из носа и ушей у него текла кровь. Все слои защиты его разума были уничтожены, а пронзительный визг, который она слышала в душе, был воплем ужасного разума Парменида, разрывавшего душу десантника на клочки, как хищник раздирает жертву. Каст был силен — но эта жуткая хаоситская мерзость оказалась сильнее.

— Ты готов присоединиться ко мне? Готов занять своё место, маленький зашоренный человечек из плоти и крови? — голос князя демонов перекрыл крещендо вопля разума. — Отвечай! Отвечай! Готов ли ты принять знание и чуму, и истинный путь человечества? Подняться над своими жалкими собратьями? Увидеть, как они падут пред тобой, когда ты станешь попирать ногами звёзды? Ты готов присоединиться ко мне?

В одно мгновение пси-оковы спали, и Эскарион вновь смогла пошевелиться. Но она знала, что это было хуже всего, потому что означало — Каст сдался.

— Да! — чудовищным и глубоким чужим голосом крикнул Каст, разводя руки в стороны и словно предлагая себя в жертву. — О да!

Парменид рассмеялся, и волны плоти забились в мыс. Вокруг начали падать обломки. Эскарион не собиралась здесь умирать. Она еще не собиралась присоединяться к Императору. В ту минуту, когда Каст отдался Хаосу, он дал ей повод для мести.

Она подняла силовой топор над головой, побежала на Каста и ударила его лезвием, окруженным завывающим голубым силовым полем. Каст подставил под удар предплечье, и его рука отвалилась от тела с каскадом искр. Он взглянул на нее не человеческими глазами, а черными туманными жидкими глазами князя демонов, и улыбнулся злобной ухмылкой Парменида. Его кожу покрывали шрамы и ожоги от жара вторжения князя демонов, зубы раскрошились. Тело было достаточно искалечено — но по сравнению с извращением его души это было ничто.

Он не стал даже доставать боевой нож или поднимать оружие. Он просто ударил Эскарион оставшейся рукой в грудь с силой, куда большей, чем у космодесантника. Она отлетела и упала плашмя на скалу.

Сестра схватилась за камень и увидела, как к ней бегут волны плоти. Вытащив из ножен стилет, она не стала бежать навстречу новому заклятому врагу, чтобы умереть славной смертью, а воткнула его в футляр собственного прыжкового ранца. В два удара она отделила блокиратор подачи топлива, и оно полилось на камни.

— Damnatio tuum [4] Будь ты проклят (лат.) ! — прорычала она сквозь стиснутые зубы. Спустя секунду ее прыжковый ранец включился. Она взлетела в воздух, оставляя за собой огненный след, когда все топливо одновременно загорелось. В ушах у нее стоял свист раскаленного воздуха. Ее окружал жуткий жар, и она почти потеряла сознание. Ранец сплавился в один комок, задняя часть доспеха начала плавиться, а волосы загорелись.

Пока она возносилась ввысь и молилась, чтобы ее испепелило до приземления обратно в пещеру, далеко внизу накатившиеся волны искаженной плоти Парменида поглотили Каста. Во тьме под Саафиром родился новый чемпион Хаоса.

Во время отступления из пылающих руин города Саафир имперские войска нашли искалеченную сестру Эскарион. Ее товарищи сестры подобрали ее и отвезли в Орден Госпитальеров во дворце Экклезиархии на Терре. В темном величии древнейшей планеты священники и аптекарии пересадили ей на спину новую кожу и снабдили ее новым черным силовым доспехом с белым одеянием из хранилищ Ордена. Они вернули ей волосы, так что ее каштановый хвостик свисал между лопаток, словно никогда не сгорал. Но у нее остались шрамы, маленькие ожоги по линии волос, похожие на сотни укусов.

Когда она пришла в сознание в одной из палат Ордена Очищающей Воды, ей рассказали то, о чем она уже знала. Рассказали, как Ультрадесантников и сестер Эбеновой Чаши выбрали для поддержки Имперской Гвардии при штурме и захвате еретического города Саафир. Как обнаруженные там сектанты уничтожались вихрем болтерных снарядов, пока внезапный прилив мерзости не вылился из-под улиц, неся с собой демонов Чумного Бога: ухмыляющихся одноглазых мразей с мечами из ядовитого черного железа, зверюг размером с танк, убивавших одним прикосновением щупалец, и миллионы мелких заразных существ, безумно хихикавших и облеплявших бронетехнику, залезая даже в сочленения силовых доспехов. Эскарион знала, как отступали десантники и сестры, отдавая каждую пядь земли за несколько капель крови демона, но их наконец вынудили оставить город на произвол судьбы, так как силы Нургла превосходили их в численности и ярости.