Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

— Задница Императора! — выругался он, и сплюнул песок и мелкие камешки, попавшие ему в рот.

В его ухе раздался треск вокс-наушника, но он не мог расслышать, что говорят. Наверное, лейтенант Роше, сидевший сейчас в безопасности на борту транспорта. Марчер знал, что он должен уважать своих начальников, но этот всячески старался не подвергать свою жизнь никакому риску, если только мог избежать его. Совсем не то поведение, какого Марчер ожидал от офицера. Мичман, поднявшись, сел, вглядываясь в штормовую мглу. Ему пришлось отвернуться. Вокруг нависали тени зданий, огромных длинных строений, направляющих пыль так, что она летела в него со всех сторон. Но вдруг в одной стороне мелькнуло движение. Человек, плотно укутавшийся в плащ, спешил к нему на помощь. Он помог Марчеру встать на ноги и повел его к подветренной стороне одного из зданий. Марчер попытался стряхнуть часть пыли со своей формы. Человек убрал ткань, закрывавшую его лицо. Он был жителем Бахани, но носил имперские татуировки. Один из старших рабочих, вероятно, ему пообещали место на борту транспорта в отправлявшемся конвое, в обмен на его верность.

При эвакуации имущества Империума с планеты возникла серьезная напряженность между представителями Администратума и миллионами законтрактованных рабочих, которых Империум оставлял на Бахани. Это означало конец выплаты десятин. Люди больше не должны будут трудиться до изнеможения на огромных перерабатывающих заводах или на кораблях-испарителях, испарявших морскую воду, чтобы получить минералы, которые она содержит. Они будут свободны, по крайней мере, насколько может быть свободен человек в этой полной скорби галактике. Но эта свобода более чем что-либо была свободой умереть голодной смертью. Вся промышленность на Бахани работала на добычу сырья, которое было нужно другим мирам, и ради этого Администратум и его законтрактованные рабочие тысячелетиями систематически испаряли моря и терзали землю. Сейчас Империум уходил и забирал с собой все, что представляло ценность; и рабочие лишь недавно поняли, что они больше не нужны Империуму. Начались протесты, беспорядки, даже убийства.

— Штормы здесь вдоль берега очень сильны, но никогда не длятся долго, — сказал рабочий. — Слышишь, он уже затихает.

— Вдоль берега? — удивленно спросил Марчер. — Мы на берегу? Я не видел океана, когда мы приземлялись.

— Сейчас берег — лишь название. Здесь уже давно нет океана. Смотри туда, сейчас ты увидишь.

Шторм уже почти прекратился. Марчер посмотрел со скалы на город внизу, и увидел, что это совсем не город. По крайней мере, не обычный город, со зданиями и жителями. Те конструкции, что он видел во время приземления, оказались кораблями. Огромные корабли-фабрики, древние и выпотрошенные, их корпуса были покрыты ржавчиной. Ряд за рядом, эти корабли неподвижно лежали на соляной равнине.

— Мой дед, — продолжал рабочий, — говорил, что это была самая глубокая часть Великого Западного Моря. Вот почему все корабли-испарители пригнали сюда. Чтобы испарить его окончательно.

Эти горные утесы, эти холмы, были когда-то островами, а еще раньше горами глубоко на дне моря. Теперь в это было трудно поверить.

В вокс-наушнике снова раздался треск, отвлекая Марчера от зрелища. Рабочий повел его в шпиль управления. Когда Марчер вошел в здание, он был поражен обрушившимся на него шумом. Пол верхнего этажа огромной спиралью поднимался до самого верха. И повсюду здесь были люди, в основном рабочие. Иногда тут и там попадались чиновники Администратума или Муниторума, заметные по их униформе: они направляли, кричали, отдавали приказы, требовали от рабочих что-то принести или унести, погрузить или убрать. Как только ревизор отходил от оборудования, оно немедленно разбиралось, упаковывалось в ящики, грузилось на тележки и вывозилось вниз по внешнему краю спирали.

Рабочий указал Марчеру на высокопоставленного чиновника. Губернатор-адепт Кейзен шагал вдоль внутреннего края спирали, за ним следовал ряд людей и сервиторов.

— Забрать это. Готово, — Кейзен отдавал приказы со скоростью автопушки. — Нет, не задерживать этот список. Я уже утвердил. Нет, не это. Это приемлемо. Здесь ошибка в расчетах, переделать…

— Губернатор Кейзен! — закричал Марчер, ускоряя шаг, чтобы догнать губернатора и его свиту.

— Это нормально. Уменьшить список наполовину, он всегда завышает оценки. Выполнять. Выполнять. Вы кто такой?

— Я мичман Мар…

— Вы пришли за своим грузом. Следуйте за мной. Продолжать работу, продолжать работу!

Губернатор Кейзен зашагал еще быстрее, направляясь вниз по спирали. Марчеру пришлось забыть о приличиях и перейти на бег, чтобы не отстать от него.

— Мой лейтенант передает вам свои… — начал Марчер.

— Я знаю, вы на флоте строго придерживаетесь формальностей, но сейчас я руковожу последней стадией эвакуации с этой планеты. Я — центр, ядро, мозг всей этой операции. Поэтому пропустим формальности, ибо у меня нет времени, нет времени!

— Да, губернатор.

— Сюда, — сказал Кейзен, подходя к краю ямы. — Вот ваш груз.

Марчер посмотрел вниз. На него уставилось море человеческих лиц.

— Подпишите это, — Кейзен сунул инфопланшет в руку Марчера.

— Я думаю, лейтенант должен…

— Нет времени, нет времени! Подписывайте.

Марчер подписал. Кейзен забрал инфопланшет, оторвал верхний лист и передал Марчеру.

— Они ваши. Забирайте.

Марчер прочел то, что подписал. Это было разрешение на вербовку. Люди в яме внизу освобождались от службы Администратуму и переходили на службу во флот. Они должны были служить в рабочих командах на самых нижних палубах «Безжалостного». Условия труда были тяжелыми, смертность высокой, этим людям предстояло стать живым топливом, которое пожирал «Безжалостный». И они вызвались добровольцами. Им казалось, что лучше сгинуть в недрах военного корабля Имперского Флота, чем остаться на Бахани, когда Империум уйдет.

— Триста человек, губернатор?

— Триста пятьдесят семь. Больше, чем мы ожидали. Мужчины, женщины, примерно поровну, в запросе вашего капитана не уточнено.

— Запрос был от нашего старшего офицера, коммандера Уорда. Наш капитан умер несколько месяцев назад.

— И до сих пор не назначили нового? Да, во флоте небрежно относятся к кадровым вопросам, я всегда говорил это. Неприемлемо с точки зрения эффективного управления, совершенно неприемлемо.

Один из сервиторов, со встроенным в голову вокс-передатчиком, издал звуковой сигнал. Его глаза закатились, и рот открылся, передавая сообщение:

— Губернатор, это служба безопасности. Мы атакованы. Толпы местных собираются у главных ворот. Одна машина прорвалась через южный периметр и направляется прямо к шпилю управления.