Стив Паркер - Сражения Космического Десанта

Азмаэль заговорил, уже спокойнее:

— Могли ли генокрады специально отвлечь нас? Они собирались сбежать?

— Ты быстро понимаешь логику их поступков, — ответил Волдон. — Нельзя отбрасывать возможность, что этот коридор представляет большую ценность, чем мы считаем. Брат Эстреллий! Оповести брата-сержанта Краста, что он и его люди могут вернуться к ударной группе. Ты запаяешь за нами эту дверь. Не позволяй пройти никому другому! Затем сам возвращайся к основным силам.

— Понял, брат-сержант, — ответил Эстреллий.

Затем Волдон отправил сообщение в общую комм- сеть космодесантников.

— Всем братьям! Сохраняйте осторожность, проходя мимо двери девяносто один, сектор пять. Существует путь, о котором мы не знати.

Он кратко описал сражение, в котором участвовало его отделение.

— Можно ли его запечатать, брат Эстреллий?

— Я думаю, что это вентиляционная шахта, — ответил технодесантник. — Уверен, что смогу сделать ее бесполезной.

— Хорошо, хорошо, — отозвался Волдон. — А теперь, — сказал он, возвращаясь на частоту двух отделений, — мы отправляемся на охоту.

Волдон прошел сквозь дверной проем в тесный коридор. Его фонарь блестел от радиоактивного тумана.

— Мы вновь ступаем во тьму, — радостно произнес Аланий, — держитесь друг друга, братья. Это будет непростая битва.

На территории плацдарма помощники Арести считали возвращающиеся отделения терминаторов и технодесантников, направляя их на назначенные позиции. Скоро все окажутся на местах, и можно будет приступить к разгерметизации гнездовищ. Поэтому Арести был погружен в разговор с первым капитаном Гальтом.

— Владыка Цедис покинул нас, брат-капитан, — сказал Арести.

— Это ожидаемо, — ответил Гальт, — как я уже говорил тебе, он намекал, что это произойдет. Но куда он ушел?

— Я не знаю. Он, его отделение и реклюзиарх вышли с плацдарма, отделение «Винкт» видело их.

— Остальные его люди остались, как он и обещал?

— Да, брат, все, кроме его телохранителей. Кровопийцы обращаются к Новадесантникам за советами и приказами. Владыка Цедис приказал им следовать за нами, затем я потерял с ним связь.

— Интересно, куда он пошел? — задумчиво произнес Гальт. — Кровопийца говорил о ритуале. Он точно был связан с битвой.

— Не знаю, куда он мог отправиться, брат. Цедис с сопровождающими шли в направлении, которое мы решили считать северным, затем вниз. Сейчас они уже должны быть глубоко в недрах скитальца. Их маячки больше не отображаются, даже с помощью усиливающих передатчиков.

Гальт сделал паузу.

— Раз остальные Кровопийцы остаются, то у тебя достаточно братьев, чтобы выполнить задачу. Цедис ведет себя странно, но он владыка магистр верного и славного ордена. Поверим, что у него есть свои причины и что они существенны. Без сомнения, у него есть цель, которая сослужит хорошую службу всем нам. Не думай о нем, тебе нужно подготовиться. Капитаны Мастрик и Сораэль почти заняли позиции. Скоро начнется разгерметизация.

— Все выполняется без проблем и по расписанию, — сказал Арести.

— Мы еще не победили в этой войне, брат, — отозвался Гальт, — и я призываю тебя быть осторожным. Время для доблести наступит позже, и мы добьем врагов, во имя Императора.

— Да будет так, — согласился Арести.

— Я свяжусь с тобой перед тем, как прикажу взрывать заряды, — сказал Гальт. — Береги свое снаряжение, ибо оно есть спасение человечества.

Вдали от плацдарма Цедис и его товарищи продолжали свой путь. Гвиниан направлял их, взяв прямой курс на северный полюс скитальца, перед тем как свернуть вниз, к сердцу «Гибели единства».

Сознание Цедиса дробилось на части. Действие Калике Круэнтес постепенно сходило на нет. Ощущение реальности таяло. Магистр вновь обнаружил себя между двумя мирами. Он посмотрел на ноги, и земля под ними изменилась. В одно мгновение он шел по твердым пластинам палубы древних судов, облаченный в терминатор- ский доспех, в следующий миг сабатоны его силовой брони передвигались по усеянной камнями поверхности Сан Гвисиги. Он был в шлеме, потом без него, только в респираторе, подающем кислород, а его незащищенную голову обжигали горячие солнца родного мира. Комплект силовой брони, который он носил в этом, другом месте, был ему незнаком. А затем он перестал быть незнакомым — как только разум Цедиса слился с разумом давно погибшего спасителя Кровопийц.

Холос оказался вырван из течения времени. Он был на краю погружения в «черную ярость», и поэтому отдаленно осознавал присутствие Цедиса, так же как и остальных, шагавших вместе с ним прежде и сейчас. Он восходил на гору Калиций одновременно в первый и в девятнадцатый раз. Холос помнил об этом, как помнил братьев, чьи души составляли ему компанию братьев. Он испытывал смутное ощущение дежавю. Оно тревожило, но только слегка, потому что было всего лишь одним из многих его ощущений.

Холос/Цедис сошел с неровной дороги, по которой следовал с того момента, как покинул крепость. Он свернул на восток, к поднимающемуся второму солнцу Сан Гвисиги. Никто не проложил туда пути. Никто не осмеливался совершить подъем, который Холос увидел во сне.

Вулкан просел. Его извержение разрушило большую часть горы, превратив то, что осталось, в острый пик, торчащий, словно обломок зуба, над засыпанным жерлом. Из фумарол валили зловонные клубы газов, скатывающиеся по склонам. Гора Калиций излучала опасный жар.

Холос/Цедис смотрел на вулкан долго, пока оба солнца не оказались высоко в небе. Поняв, что больше ждать нельзя, Холос в очередной раз начал подниматься на гору Калиций.

Ветер Сан Гвисиги обжигал. Силовая броня делала все возможное, чтобы охладить тело десантника, но ветер терзал его открытое лицо. Кожные железы Холоса атрофировались, многие из пор были закрыты. Это изменение кожного покрова не было одним из свойств, которых добивался Император, создавая генное семя Адептус, Астартес. Это была мутация Ткача, мукраноидов, уникальная для Кровопийц, превратившая дар, который должен был помогать, в помеху. Эта особенность «изъяна» проявлялась только в их генном семени. Ее невозможно было вылечить. У всех братьев Холоса не было ни кожного жира, ни пота. Кровопийцы несли на себе эту отметку — сухую, лишенную влаги кожу.

Холос споткнулся. Он почувствовал на себе руки фантомов, которых не мог увидеть. Он со злобой оттолкнул их. Ему необходимо было завершить восхождение в одиночестве.

Солнца Сан Гвисиги ярко горели. Настал полдень. Красный гигант Кров А угрожающе навис над миром, омывая его злобным рыжим светом. Его товарищ, белый карлик Кров Б, был намного меньше, но светил гораздо ярче. В небе он казался пятнышком не больше лунки ногтя. В это время года солнца в небе были близко друг от друга, на расстоянии ладони. Их теплу можно было не придавать значения. Яростный жар Сан Гвисиги появлялся из-за приливных сил большой луны — Гемоса, которая притягивала к себе недра планеты.