Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

Этой секунды было достаточно, чтобы Банник, размахнувшись мечом, рубанул по ноге орка, нанеся глубокую рану сзади ниже колена. Брызнула темная кровь. Орк взревел и попытался схватить Банника, но лейтенант быстро увернулся и побежал дальше, оставив тварь хромать и вопить от ярости в буре.

Он оказался на сортировочной площадке — широком участке в центре машинного парка, обозначенном танками, стоявшими вокруг. Впереди, в центре этого участка, стояли сверхтяжелые танки 7-й роты. Все три машины уже вели бой, их тяжелые болтеры стреляли, башни вращались в поисках целей. Болтерные снаряды с грохотом рикошетили от брони, когда выстрелы одного танка случайно попадали по другому. Экипажи были уверены, что броня защитит их от случайных попаданий. С юга доносился запах дыма — ротные палатки горели, на их местонахождение указывал широкий оранжевый проблеск пламени в клубившейся пыли.

Ни один из сверхтяжелых танков не двигался. Их двигатели требовали времени для включения — в лучшем случае. В худшем была необходима помощь ротных технопровидцев. Тем не менее, в радиусе примерно тридцати метров вокруг танков сплошными грудами уже лежали трупы орков. Град огня со всех трех сверхтяжелых машин не позволял ксеносам приблизиться. Танки были неподвижны, но не беззащитны.

Банник преодолел мучительные воспоминания, возникшие, когда он ощутил запах горелого мяса: трупы людей, которых он не смог спасти, изуродованные до неузнаваемости. Он заставил себя бежать дальше. Удача была на его стороне: орки, пытавшиеся, атаковать, очевидно, были отбиты, но за шумом ветра Банник слышал, как они перегруппировались поблизости, видел силуэты, мелькавшие в буре. Он должен действовать быстро. Подождав, пока болтерные башни «Возрождения Остракана», стоявшего ближе всех к нему, повернутся в другую сторону, лейтенант бросился вперед.

Он лишь надеялся, что его не примут за врага.

Он пробежал мимо корпуса «Адского Молота», огибая его носовую часть, и упал на землю, когда над головой прошли три выстрела из левого спонсона «Марса Победоносного». Банник подождал, но больше выстрелов не было. Должно быть, его товарищи поняли, что это человек — даже в буре силуэты орка и человека было достаточно легко различить. Он подбежал к тупому носу танка, не тратя времени на то, чтобы забраться по кормовой лестнице. Благодаря низкой гравитации планеты он смог запрыгнуть на наклонную бронеплиту на высоте двух с половиной метров, перелез через пушку «Разрушитель» и добрался до носового люка наводчика. Банник вставил палец в замок и, выругавшись, когда замок не открылся, соскреб пыль с его внутренней диафрагмы. Послышался щелчок, и замок сработал. Банник рванул люк и вполз внутрь, больно ударившись лицом о респиратор, когда упал на палубу.

Люк закрылся с трудом, в его механизмах явно слышался хруст песка. Шум ветра снаружи превратился в едва слышный шепот.

Банник стоял рядом с сиденьем Ганлика. Низкое сиденье, втиснутое в носовой отсек рядом с пушкой «Разрушитель», было пусто, экраны на посту наводчика отключены. Сквозь вырез в переборке он увидел Аутленнера на сиденье водителя, как всегда без маски, не боявшегося надышаться пыли.

— Лейтенант, — сказал водитель, откинувшись на сиденье. — Как у вас дела? Вы засыпали песком место Ганлика, ему это не очень-то понравится.

Банник сорвал с себя респиратор.

— Ты не можешь завести проклятую колымагу? Там снаружи повсюду орки!

Аутленнер пожал плечами.

— Реактор выключен, мы никуда не едем. Форкосиген старается изо всех сил, но у него не хватает необходимых для этого знаний. Тут нужен настоящий шестереночник.

— Кто еще на борту? — прорычал Банник. Аутленнер был сонным, явно напившись глиса. Кортейн смотрел на это сквозь пальцы; раньше Банник удивился бы, почему так, но он уже видел, как умеет водить этот пьяница.

— Я, Форкосиген, Марселло и Ганлик, он наверху, на командной палубе, стреляет из ваших пушек по зеленокожим, — водитель вздохнул. Пока реактор не включен, от него не было толку.

— Форкосиген! — заорал Банник, поднимаясь по трапу. — Форкосиген!

Ноги и кроваво-красное одеяние техноадепта торчали из люка моторного отделения. Глаза черепа-эмблемы машинного духа были потушены. Хриплый голос Форкосигена доносился из-под блока реактора, бормоча молитвы в скверном подражании старшим иерархам Адептус Механикус. Банник подошел и встал над ним.

— Доложить, Форкосиген.

Форкосиген вылез из люка, его лицо было измазано маслом, в руках гаечный ключ. Взгляд его больших глаз, устремленных на Банника, был далеко не дружелюбным.

— Я сказал доложить, проклятье! Почему двигатель не включен? Ганлик старший на борту, правильно? Он приказал тебе включить двигатель, так?

Пауза.

— Двигатели заглушены полностью на всех сверхтяжелых, сэр, — произнес наконец Форкосиген. Он намеренно избегал смотреть в глаза Баннику, вместо этого уставившись в металлический потолок за плечом лейтенанта. Говорил он медленно, снисходительно.

— Обычно, когда мы останавливаемся, «Марс Победоносный» переходит в состояние постоянной готовности, но назавтра предполагалось полное техобслуживание, а многотопливный реактор должен полностью остыть, прежде чем…

— Избавь меня от объяснений, Форкосиген. Ты можешь включить его?

— Нет. Не могу. Я пытаюсь, но не могу включить его без технопровидцев. Реактор редко пребывает в таком состоянии. Только мои начальники знают правильные обряды для его полной реактивации, это не те секреты, которыми делятся с простыми техноадептами-аспирантами.

— Почему во имя Терры они оставили нас в уязвимом положении?

— Стандартная процедура, сэр. Мы готовились к большому бою. Я пытался провести сразу все необходимое обслуживание. Это должно было выиграть нам больше времени.

После этого Форкосиген нырнул обратно, под блок реактора.

— И чертовы орки выбрали именно этот момент, — проворчал Банник и пошел наверх, с его шинели сыпалась пыль.

Лейтенант по трапу поднялся на командную палубу. Марселло и Ганлик обернулись к нему. Здоровяк второй наводчик сидел на месте Банника.

— Что происходит?

— Садятся аккумуляторы, — ответил второй наводчик, немногословно, как всегда. — Не хотелось бы мне сейчас истощить энергию на выстрелы лазерных пушек, тем более с риском попасть по другим нашим машинам. Тяжелые болтеры еще ладно, а лазпушки… — он пожал плечами. — В любом случае, у нас хватит энергии на четыре или пять выстрелов, потом все.

— Значит, остаются только болтеры?

— Да, — сказал Ганлик.

— Форкосиген сказал, что отключение реактора — стандартная процедура. Как по мне — это глупость. Что он имел в виду?