Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

— Ты… ты не скован, — прохрипел техножрец слабым голосом, издаваемым живыми голосовыми связками. Его аугмиттеры и вокс-динамики тоже были удалены.

Человек оглядел себя, словно удивившись.

— Действительно, не скован. Но железо и не сможет сковать человека, сильного верой в Императора, разве не так?

Брасслок отвернулся.

— Твоя вера весьма воодушевляет, — сказал он, хотя сам уже сомневался, что его вера столь же сильна.

— Как и должно быть, технопровидец Брасслок. Когда-то у меня не было веры, но в условиях, подобных этим, она становится поистине необходимостью.

— Воистину так, — ответил Брасслок.

Снаружи раздался свирепый окрик на низком готике с рычащим акцентом, приказывая им заткнуться. Что-то металлическое с силой ударило в дверь. Другие пленники зашипели, требуя, чтобы техножрец замолчал.

Человек, сидевший рядом, проигнорировал их.

— Брасслок, не позволяй им сломать тебя, неважно чем. Не выдавай им своих тайн!

Брасслок не ответил — он смертельно устал. Технопровидец уже почти заснул, когда вдруг вспомнил, что не говорил этому человеку своего имени.

Когда Брасслок поднял голову, чтобы спросить, не встречались ли они когда-либо ранее, то увидел, что человека рядом уже не было.

Объем месторождений лорелея, обнаруженных на равнинах Озимандии, рассчитанный по оценкам предыдущей Геологической Комиссии, как выяснилось, представляется серьезно заниженным. Комбинация приливных сейсмических воздействий, звездной радиации и повреждения коры планеты вследствие удара создала месторождения лорелея невиданного ранее количества и чистоты. Наши последние расчеты показывают, что в трещинах котловины присутствует количество необработанных кристаллов, равное половине ресурсов лорелея всего Калидара. Хотя по сравнению с другими месторождениями эти залежи расположены очень глубоко — песчаные харвестеры при их добыче представляются абсолютно неэффективными — их концентрация позволяет вести экономически целесообразную подземную разработку на больших глубинах, и по нашим расчетам это обойдется не более чем в 5 млрд. в год в имперской валюте, при расчетной смертности рабочих низших каст и мутантов-рабов немногим более 20 500 в год.

Комиссия рекомендует как можно скорее основать новый улей в центре котловины для наиболее эффективной добычи этого ценнейшего ресурса.

— Ровнее! Ровнее! Аутленнер, держи курс ровно по центру! — крикнул Кортейн по внутреннему воксу.

— Вижу, сэр, вижу! — раздался в ответ из динамиков голос водителя. — Я взял немного влево, потому что справа в скале трещина, она может не выдержать.

Двигатели «Марса Победоносного» грохотали, танк съезжал по склону в котловину, его огромный вес очень затруднял управление на растрескавшихся камнях и песке, покрывавших склоны котловины.

Кортейн кивнул Эппералианту, ожидавшему на своем посту связиста. Повернувшись к своей аппаратуре, Эппералиант включил передачу данных лазерными импульсами, предупреждая двигавшиеся позади машины, чтобы они повторяли маневр Аутленнера.

За «Марсом Победоносным» следовали остальные машины оперативной группы: колонна «Леман Руссов» — пять из девяти, сопровождавших сверхтяжелый танк. За ними две «Химеры», потом первый из четырех тягачей «Троянец», буксировавший большую гусеничную платформу, нагруженную бочками с горючим, к кормовому ее концу был прицеплен еще один «Троянец», чтобы стабилизировать движение. Дальше следовала командирская «Химера» Экзертраксиса, ощетинившаяся антеннами, ставшими бесполезными из-за бури, еще одна «Химера» и командирский танк капитана Верселлио. За ними двигалась еще пара «Троянцев», буксировавших еще одну большую платформу, на этот раз нагруженную боеприпасами. Ближе к хвосту колонны следовала «Химера» второго из взводных лейтенантов Экзертраксиса, и с ним еще два отделения атраксианцев. Потом ремонтно-эвакуационная машина «Атлант», в которой размещались технопровидец и астропат оперативной группы. И арьергард колонны замыкали два «Леман Русса» с обычным вооружением, развернувшие башни назад.

— Это нелегко, — раздался голос Аутленнера. Буря продолжалась. Ветер был слышен даже внутри танка. Во внутреннем воксе раздавался треск, словно от выстрелов, внешний был полностью заглушен статическими помехами. Вдруг «Марс Победоносный» резко качнулся вправо, послышался скрежет металла, зазвенело оборудование. Все члены экипажа были на своих постах. Даже Форкосиген, весь в синяках, мрачно сидел на своем посту. За ним присматривал Мегген, выглядывая с центрального трапа. Все танкисты, кроме заряжающего, внимательно смотрели на экраны приборов, наблюдая, сколько им еще осталось преодолевать опасный спуск по склону.

— Ровнее, Аутленнер, ровнее. Четыре градуса влево, три метра вперед и пять градусов на прежний курс, — приказал Кортейн, сверяя курс по компасу.

— Сэр, — танк снова содрогнулся, меняя курс, медленно преодолевая сантиметр за сантиметром.

Когда они достигли горной гряды, окружавшей котловину, целый день ушел на то, чтобы найти проход в горах вокруг огромного кратера. Первый лейтенант Экзертраксиса, Поликон, нашел этот путь и спустился по нему в котловину, а потом вернулся к конвою с полученной информацией. Он и его экипаж еще раз преодолели этот спуск на своей «Химере» и теперь ждали внизу.

Банник был очень рад, что им придется спускаться только один раз.

Что бы ни причинило эту рану на поверхности Калидара, это было нечто громадное; горы вокруг котловины были высокими даже после миллиона лет сильнейшей эрозии. Поликон нашел трещину в этом горном кольце — каньон, пробитый бесчисленными песчаными бурями. Стены каньона были словно рифлеными от эрозии, и буря свистела и завывала в каменных складках. В конце каньона и находился спуск в котловину — пятидесятиградусный склон, покрытый растрескавшимися камнями и песком. Людям действовал на нервы голос бури в каньоне, его жуткая песня, к которой добавлялось пугающее предчувствие того, что ждало их в самой котловине.

Лорелейные видения, призраки Калидара.

Банник пытался разобрать, что он видит на пикт-экране. Воздух был заполнен постоянно меняющейся мозаикой песчаных потоков, ландшафт вокруг являл собой россыпи камней, отполированных ветром до гладкости яиц. Командирская голокарта Кортейна отображала обстановку насколько возможно, но без обновляемых данных со спутников и орбитальных локаторов ей нельзя было доверять, и теперь им невозможно было с точностью определить свое положение. Сейчас оно могло отличаться примерно на километр, как сказал Кортейн, но они все видели крутые склоны котловины и бесконечное море песка. Пока Эппералиант следовал схематичной карте, начерченной Поликоном.