Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

Его легкие горели от мороза. Банник бросился в убежище — маленькое, похожее на пчелиный улей строение с узким входом. Там он потревожил парочку любовников, едва успевших расстегнуть свою верхнюю одежду. Они поспешно убежали, испугавшись окровавленного человека.

Банник устало опустился на изогнутую скамью. За скамьей находилась батарея отопления, обогреваемая геотермальными трубами. Банник сидел здесь, на границе между смертельным холодом Долгой Зимы и теплом недр Парагона. Он весь дрожал, и ему пришлось встряхнуться, чтобы поправить свою меховую одежду. После этого он осторожно выглянул из убежища. Стражников на улице не было.

Дрожа, он снова сел на скамью. Теперь, когда опасность прошла, он в полной мере ощутил зимний холод. Что же он наделал?

Он был на опустевшей центральной площади, со всех сторон окруженной высокими зданиями. Летний сад был засыпан снегом, фонтаны замерзли. Во время Долгой Зимы лишь немногие приходили сюда отдыхать, большинство отдыхающих перемещалось на замерзшие городские каналы.

На площади зазвенел колокол, отмечая прошедший час имперского времени.

Банник давно уже не вспоминал о церкви. Терра и Император были непостижимо далеки отсюда. И хотя Банник всегда знал, что его выживание зависит от Повелителя Человечества, мысль о том, что Император знает конкретно о нем, казалась абсурдной. Нужды и потребности парагонской аристократии были куда более насущными.

А теперь он опозорил себя.

Банник поискал взглядом собор среди зданий на противоположной стороне площади. Собор был там, его фасад засыпан снегом. Построенный сразу после Крестового Похода, этот храм был самым древним строением на Парагоне, теперь он оказался в тени высоких шпилей клановых корпораций. И все же он был внушительным, три его величественные башни поднимались в небо, словно тянулись к Терре и Золотому Трону Императора.

Открылась дверь в передней части собора — одна из двух небольших дверей, расположенных по сторонам огромных ворот в центре фасада. Оранжевый свет пролился из открытой двери на грязный снег, освещая силуэт человека в одеяниях священника, выходившего из собора.

Банник встал. Свет будто звал его. Даже когда дверь закрылась, ему казалось, что он все еще видит этот свет. Он вышел из убежища и направился через площадь, шагая все быстрее, приближаясь к дверям храма.

Кортейн напряженно всматривался в полученную информацию, мешанину метеорологических данных, поступавших со спутников-авгуров на орбите, сведений, передаваемых флотом. В динамиках командной палубы шипели звуки вокс-переговоров, рев статических помех заглушал их до едва слышного шепота.

— Они уверены, что буря прошла? Это точно?

Эппералиант кивнул. Экраны пикт-камер на посту связиста показывали чистое небо, стена пыли отступала, двигаясь все дальше к горизонту.

— Да, сэр, буря прошла. Электромагнитная активность вернулась к стандартной калидарской норме. Солнечная вспышка закончилась, метеорологи флота это подтверждают. Вокс-связь теперь возможна. Мы сможем связаться с командованием перед тем, как начинать атаку. Если корабли флота окажутся на орбите поблизости, мы, вероятно, сможем связаться и с ними.

Кортейн облегченно вздохнул и, вернувшись на свое сиденье, сообщил хорошие новости остальным машинам колонны. Экипажи других танков встретили сообщение одобрительными возгласами, поддержанными танкистами «Марса Победоносного».

— Сколько нам осталось до цели «Альфа»?

— Сорок километров, сэр.

— Есть признаки, что противник нас заметил?

Эппералиант посмотрел на экраны, пытаясь разобраться в путаных данных, поступавших с орбиты.

— Поблизости не обнаружено никаких признаков активности орков.

Кортейн взглянул на часы. Через двадцать часов он должен будет начинать атаку.

— Передай приказ — лично по каждой машине — остановиться на привал и оборудовать лагерь. Особенно не стараться, через восемь часов мы поедем дальше. Всем машинам сохранять вокс-молчание. На связь выходить только при крайней необходимости.

— Да, сэр, — Эппералиант проверил свои часы. — Всему экипажу сверить часы, — он взглянул на хронометр танка, отсчитывавший время до атаки. — 11:36.

Члены экипажа на командной палубе подвели свои часы. Эппералиант передал короткий инфоимпульс сигнальным лазером.

— Я сообщил им, что я иду.

— Хорошо, одевайся. Стандартный оборонительный периметр, двенадцать часовых в караул.

— Да, сэр.

— Эппералиант, когда все закончишь, первым пойдешь отдыхать.

Эппералиант, бледный от усталости, как и все остальные, благодарно кивнул.

Песчаная щука скользила по пустыне, наполовину погрузившись в песок, ее шесть лап работали как весла. Спина животного, тонкая, как стрела, при движении волнообразно изгибалась из стороны в сторону, ромбовидная голова то поднималась из песка, то ныряла обратно, вынюхивая путь впереди. На поверхности был виден только спинной гребень и седло перед ним, в котором сидели Банник и Олли. Ноги Банника были подогнуты назад, но песок шелестел буквально в миллиметрах от его ботинок. Олли держал длинную палку, иногда тыкая ею в видимую часть головы псевдо-ящерицы, и таким образом управляя ее движением.

— Без палки они бегут куда сами хотят, а то и просто нырнут в песок и залягут там, а о нас и не вспомнят, — объяснил мутант.

Гребень на спине песчаной щуки каким-то образом ощущал неспокойное магнитное поле планеты — по крайней мере, так сказал Брута — и помогал животному ориентироваться. Глаза песчаных щук представляли собой лишь восемь пятен светочувствительных клеток, защищенных от песка толстой перепонкой. Банник знал, насколько эти существа быстры, когда они скользили по бесконечным лабиринтам подземных владений «песчаного народа», но это было ничто по сравнению с той скоростью, какую развивали песчаные щуки в зыбучих песках на поверхности Калидара. Здесь они были непревзойденно быстры, и если могли, двигались только по зыбучим пескам, избегая более твердой поверхности. Теперь Банник знал, почему пустынных мутантов так редко замечают — песчаные щуки и их наездники путешествовали по территориям, которых избегали солдаты Имперской Гвардии.

Ветер хлестал шарфом Банника по респиратору, словно пытаясь сдуть тюрбан и маскхалат песочного цвета, который выдали Баннику люди Бруты. Они выбрались из трещины в туннеле, под зеленоватый дневной свет, когда буря прошла, и солнце снова ярко сияло над котловиной Озимандии. Банник уже почти забыл, как выглядит чистое небо Калидара.