Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус

Когда Валенсио добрался до дверного проема часовни, Саил, Клаудио и Дейно заняли круговую оборонительную позицию, Калистарий находился между ними. Меч Библиария был вложен в ножны, а в руке тот держал большой золотой кубок. Чашеобразный потир был сделан в форме черепа с отрезанной верхушкой. Изнутри он пылал кровавым светом, а когда Валенсио подошел ближе, то почувствовал волны силы, идущие от артефакта.

— Что это? — спросил Валенсио.

— Святыня Сангвиния, — почтительно ответил Калистарий. — Прежде в этом сосуде содержалась Его кровь. Я чувствую это. Тот, кто дал нам свое генное семя навсегда оставил отметину на этом кубке.

Вглядевшись, Валенсио заметил, что чаша была не просто украшением. Серебристый металл внутри чащи прорезали изящные тонкие линии как на печатной плате, и каждая была окрашена в ржаво-красный цвет высохшей крови. Было что-то тревожное в этом узоре, врезавшемся в чашу, и Валенсио отвел взгляд.

— Мы должны найти сержанта Лоренцо, — сказал он. Быстрый взгляд на показания сенсориума выявил, что тот был уже в нескольких дюжинах метров от них, рой генокрадов кружил вокруг его позиции.

— Нет, — ответил Библиарий. — Мы должны обеспечить чаше безопасность и присоединиться к основной атаке.

— Мы не можем оставить брата-сержанта, — сказал Валенсио. — Ему нужна наша помощь. Мы должны защитить его!

— Ты хорошо служил, и не обязан ему ничем, — весьма любезно сказал Калистарий. — Продолжай служить в память о нем, помогая в уничтожении врага.

— А как же Трексия? — потребовал Валенсио. — Лоренцо не оставил меня тогда, а я буду бездействовать вместо того чтобы вернуть долг за спасение моей жизни?

— Хватит, — сказал Калистарий, его тон не предполагал никаких дальнейших возражений. — Наше отсутствие итак уже подвергает опасности наших братьев. Мы должны присоединиться к ним как можно скорее.

Столетия тренировок и резкий голос Библиария взяли свое, Валенсио отбросил в сторону чувство вины и сфокусировался на текущем задании. Отделение и остальную часть Кровавых Ангелов разделяло почти полкилометра, а на борту «Гнева Ваала» появлялось все больше и больше генокрадов.

Выводок мучился. Красные охотники превратили в нескольких туннелях воздух в яд и заманили в ловушку потомство Повелителя выводка. Оно чувствовало их смерть. Они бились в агонии, пока их органы горели, а кожа покрывалась волдырями. Они сражались бесстрашно, но это новое оружие нельзя было убить. Повелитель выводка знал, что остальные из его вида были беспомощны, запертыми в ловушку биологического стазиса. Выводок должен был защищать их, пока те возвращались к жизни. Все остальное было вторичным в деле выживания. Оно послало психическую команду, приказывая выводку сплотить ряды на защите тысяч не пробудившихся. Повелитель выводка направился к охотникам, дюжина его потомков следовала за ним.

Лоренцо стрелял до тех пор, пока генокрады не прекратили атаковать и не скрылись во тьме. Он справился с побуждением погнаться за ними, зная, что он никогда не поймает быстрых чужаков. Он осмотрелся в поисках Гориила и увидел его массивное тело, лежащее на полпути к дверному проему. Лоренцо медленно пересек коридор, его броня потрепанная и поцарапанная во многих местах, истекала смазкой. Силовой привод левого колена заклинило и он, слегка прихрамывая, шагал вперед.

— Гориил?

Ответа от распростершегося ниц Терминатора не последовало. Подойдя ближе, Лоренцо понял причину. Шлем Гориила пропал, как и его голова. Рваный огрызок шеи торчал из горловины доспеха, улучшенная кровь Космического десантника образовала на ране толстую корку, даже притом, что тот был мертв.

Потрясенный и сбитый с толку Лоренцо тяжело опустился напротив двери. Произошло столько всего и так быстро, что водоворот событий, который его закружил, поставил в тупик. Психическая вспышка смерти Сангвиния заливающая разум, а затем неистовый Гориил охваченный неописуемой яростью. Лоренцо следовал за ним по палубам «Гнева Ваала» до машинного отделения, там генокрады загнали их в угол, и он впервые за шестьсот пятьдесят лет подумал, что его время умереть наступило. Зубы чужака разъединили реле сенсориума в шлеме, и сканирующие устройства оказались бесполезны. У него не было карты, он не мог даже получить предупреждающий сигнал если враги вернуться.

— Отделение, это — Лоренцо, — сказал он по комму. Ответа не последовало, и он попробовал еще раз. Он переключал прием на все наборы частот, и обрывки переговоров раздавались в ушах.

— Отделение Дельфы уничтожено. Отделение Гидеон на перехват.

— Потери основных сил тридцать два процента. Вероятность поражения падает.

— Сектор Тритон, требуется подкрепление.

— Запрашиваю пополнение боеприпаса, сержант Адион.

Также были и другие звуки: крики боли, боевые кличи и последние вздохи воинов. Временами, когда генокрад убивал Космического десантника во время переговоров по комму, сеть заполнял статический сигнал, или нечеловеческое шипение. Отзвуки орудийного огня отдавались в коммуникаторе шлема, но вокруг Лоренцо стояла гробовая тишина.

Он поднялся, и хромая пошел вперед, прочь от машинного отделения. Он помнил, как выбраться из «Гнева Ваала», но затем его воспоминания о космическом скитальце были расплывчаты. Но он надеялся что то, что он увидит, поможет ему вспомнить.

Он добрался до верхней палубы корабля Кровавых Ангелов, когда прожектор на его доспехе сломался. Брат Аулетио подлатал силовое реле в его ранце, но сейчас энергия стремительно иссякала, и доспех отключал системы, чтобы поддерживать жизнеобеспечение и двигательные функции. Ведомый только авточувствами Лоренцо двигался вперед, покинув «Гнев Ваала» он оказался в широком помещении.

Он прошел окна, возвращаясь тем путем которым они пришли. Когда он вошел в туннели, тьма снова сгустилась. Он перешел на тепловое зрение, но температура стен и пола была недостаточно высокой, и он часто натыкался на косяки дверей или врезался в углы, которые не мог видеть.

Несмотря на сверхчеловеческое тело, Лоренцо потерял много крови, и последствия психической атаки генокрада, в сочетании с подавляющей волной энергии из часовни продолжали воздействовать на его разум. Вспышки словно алые остаточные изображения изводили его, когда он пытался идти вперед. Нечеловеческие, рычащие морды наполняли видения, сменяясь горестным видом умирающего примарха. Образы смешивались с воспоминаниями шестисотлетней давности. Он видел боевых братьев умерших шестьсот лет назад, сражающихся в последние моменты своей жизни. Лоренцо слышал вокс-переговоры того старого сражения, смешавшиеся с сообщениями его нынешних товарищей. Настоящее и прошлое слилось вместе.