Игорь Стенли - Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

Когда я вышел из автомобиля, меня захлестнуло как будто тёплое и доброе воспоминание из прошлого. Этот маленький самобытный дворик перенёс меня в глубокое детство — туда, где я, солнечным воскресным днём, в компании такой же малышни, ковырялся в песочнице под жестяным грибком. На ветках кустов галдели воробьи, а счастливые советские автолюбители деловито копались в своих «Жигулях» и «Москвичах». Здесь всё было также безмятежно, и только шум близкой транспортной артерии напоминал о реальности. А ещё, тихонько матерящийся себе под нос Василий Иванович, тасующий в багажнике объёмные тюки, среди которых был и мой баул.

Через пару минут мы уже стояли в прихожей небольшой квартирки на последнем этаже и осматривали апартаменты. Все помещения были настолько узкими и компактными, что казалось, были спроектированы для гномов или хоббитов. Правда комнаты выглядели опрятно и свежо. Мебель и общее убранство были вполне современными.

— Конечно это не «пять звёзд», — прокомментировал Ерёменко, — но польза этой квартиры не в ней самой, а в её расположении.

— Да ладно. Мне приходилось жить в реально худших местах, а это — очень даже ничего, — ответил я.

— Не мажор, — констатировал инструктор, смерив меня взглядом. — Это хорошо. Тогда располагайся. А я тут кину и свои вещички, буду у тебя переодеваться, перед занятиями. В последнее время, в городе, люди в камуфляже привлекают слишком много внимания. Так что и тебе рекомендую появляться в общественных местах в чисто гражданском облачении.

— В каких общественных местах? — невольно вырвалось у меня.

— Ну, для начала, здесь, в паре кварталов есть страусиная ферма с нормальным кафе. Там можно хорошо поесть, в смысле: первое, второе, третье и компот. Во-вторых, дальше по трассе стоит город-курорт Горячий Ключ. Там есть красивые места: воздухом подышать, минеральной водички попить. Кафе, рестораны, опять же таки. Рекомендую. А вообще, в плане питания, дам тебе ценный совет. В соседнем доме, тот, что второй от трассы, в пятой квартире живёт баба Фрося. Идёшь к ней, говоришь, что твой молодой организм нуждается в правильной, полноценной пище. Она скажет, каких продуктов купить. И полный пансион, в лучшем виде, тебе обеспечен. Денег возьмёт — сколько дашь, сама она цену не устанавливает. А сейчас, если по нужде надо, или водички попить, то давай. Затем переодеваемся и немного прокатимся, дам тебе вводную.

Наскоро собравшись, мы снова куда-то поехали. Я ожидал чуть более длинного пути, но «поднырнув» через тоннель под трассой, мы почти сразу упёрлись в контрольно-пропускной пункт. К шлагбауму вышел молодой парень в облачении служащего Вооружённых Сил Российской Федерации. Ерёменко шагнул на встречу, они перекинулись парой слов, и Василий Иванович передал несколько документов, извлечённых из кармана кителя, с которыми тот исчез в здании караулки. Пока мы ждали, мой инструктор покопался в багажнике, прошёлся вокруг машины, совершив какие-то манипуляции у переднего и заднего бампера. Через пару минут солдат вышел, вернул документы, и, отдав честь, чего я не мог не отметить, предложил следовать далее.

Наш внедорожник покатил по неширокой дороге, с обеих сторон тянулся густой низкорослый лесок. Миновав, возникшую почти сразу, развилку, мой инструктор, как я понял, всё-таки начал вводить меня в курс дел.

— Ничего тебе здесь не знакомо? — поинтересовался он.

— Никак нет, — ответил я и покачал головой.

— Населённый пункт Молькино славен тем, что в его окрестностях дислоцируется десятая отдельная бригада специального назначения. Фактически, мы сейчас на её территории. Но сама часть расположена левее, доступ туда, разумеется, ограничен. А мы направляемся на полигон. Кстати, погода нам благоволит.

Ерёменко высунулся из окна и посмотрел вверх, я последовал его примеру. Неплотные серые облачка рассеивались, позволяя яркому летнему солнцу полноправно следовать по небу. Из-за поворота нам на встречу показался военный тентованный «Урал», за которым шли ещё несколько таких же, а вереницу закрывал старенький ЗИЛ-водовозка. Василий Иванович предусмотрительно принял к обочине, чтобы пропустить колонну.

— Смотри-ка, ещё и обеда нет, а воду уже всю выбрали. Видать жаркий денёк намечается, — прокомментировал инструктор, взглянув на свои часы марки «Победа», имевшие необычный двадцатичетырёхчасовой циферблат.

Когда стало понятно, что армейская техника прошла вся, мы неспешно двинулись дальше.

— Тут вот, понимаешь, какое дело, — продолжил разговор Ерёменко, — мы присутствуем при довольно знаменательном событии. По сути, здесь, впервые в истории современной России, формируется сила, основанная на воле обычных людей и возможностях армии. Что-то вроде народного ополчения. Ты увидишь занятную картину. Это не тот протухший винегрет, что крутят по ящику. Я сам пока не понимаю, как технически удалось реализовать подобное в рамках законодательства, но оно работает. Сейчас сам увидишь.

Буквально через минуту деревья по обочинам расступились, и пыльная «гравийка» побежала по обширному полю, справа ограниченному лесополосой, а слева, уходящему за горизонт. Автомобиль прокатил с километр, и, наконец, я понял лёгкое воодушевление моего компаньона. Здесь, на военном полигоне, действительно происходило нечто масштабное.

На первый взгляд, представшая взору картина походила на военные учения, но при более внимательном рассмотрении, я изменил мнение. Скопление людей, техники и сооружений больше напоминало рок-фестиваль под открытым небом. Только вместо праздношатающейся молодёжи виднелись скопления мужчин, разных возрастов, одетых в камуфляжную одежду рыболовно-охотничьего и военного типа. Люди не выглядели слишком серьёзными или собранными. Одни бродили в тельняшках, а другие вообще — с голым торсом, подставляя солнцу кто широкие плечи, а кто и пивной живот. То тут, то там мелькали кубанки — традиционные головные уборы казаков.

Слева от дороги располагалась группа военных палаток — от больших солдатских, до среднего размера, офицерских. Все они были расположены в чистом поле, вокруг прямоугольного грунтового плаца, утоптанного до состояния асфальта.

Справа же, в широкой и густой лесополосе, кипела основная жизнь — здесь стоял лагерь. Да какой. Среди деревьев, не очень плотно, расположились уже жилые палатки, были и небольшие армейские, и обычные туристические, легкомысленных расцветок. Кое-где курились серым дымком полевые кухни, вокруг которых на деревянных скамьях за широкими столами расселись люди. Некоторые столовые располагались под широкими навесами. Ни дать ни взять, партизанский лагерь, на тысячу-полторы душ.