Игорь Стенли - Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

— Наблюдатель, умерь свой пыл. Ты говоришь с самым могущественным материальным существом на планете, — продолжил бесстрастно «чёрный». — В моих руках сосредоточена огромная власть, однако даже я ограничен в возможностях. Истина в том, что не существует абсолютной власти, её нельзя достигнуть. На некоторые процессы невозможно влиять силой пусть высокоразвитого, но единственного сознания. Только массовый разум обладает неограниченными возможностями. Итог стремления данной цивилизации мы наблюдаем сейчас. Невинных нет среди нас, есть те, кто выбран для исправления ошибок. И это не дар — это обязанность. Каждый исполнит своё предназначение.

Я смотрел то на безликий силуэт, то на зависшее в воздухе изображение, напоминающее компьютерную игру-стратегию, то на экспонаты, развешанные по стенам и заботливо расставленные по полочкам. Новые факты и их осознание хлынули в меня мощным потоком, но не наполняя, а опустошая.

— Что будет с остальными людьми после катастрофы? — задал я вопрос, ответ на который был очевиден.

— Кому должно спастись, тот спасётся, — без тени раздражения ответил собеседник, — так написано в Кодексе. И это означает, что шанс имеют не только избранные, но и те, кто приложил либо ещё приложит усилия для спасения. К примеру, города уже давно охвачены агонией, но далеко не все их жители увидели угрозу, они продолжают цепляться за старую жизнь, которой больше нет. Им не суждено спастись. Для тех же, кто укроется за стенами Прехистората или постарается примкнуть к поселениям позже, откроется поистине новый мир, основанный на совершенно других научных, социальных и духовных принципах. Люди будущего не должны знать болезней, войн, голода, неравенства; они не будут испытывать нехватки чистой энергии, ресурсов и технологий.

«Чёрный» вновь погрузил пальцы в голограмму, и картинка со спутника сменилась видеорядом, демонстрирующим белые аккуратные строения среди лесов и лугов, поселения на берегах водоёмов, утопающие в зелени. Камера неслась над необычными сооружениями, похожими на обсерватории, над куполами которых кружились переливающиеся энергетические сферы. Люди разных национальностей мирно беседовали, прогуливались по паркам и принимали пищу в просторных залах. Далее экран показал умные машины, летательные аппараты без винтов и крыльев, роботов… Очень много различных роботов, выполняющих задачи: от уборки улиц до хирургических манипуляций. Утопия…

— Смотри, Наблюдатель, — изрёк силуэт, — это ваше будущее. Не будет копий и звериных шкур, каннибализма, кровавой вражды племён. Всё зло будет надёжно скрыто в сильных разумах немногих Высших Наставников, кои станут регулировать его проявления в новом обществе. Разве это не достойные результат и смысл тысячелетней работы? Взгляни на эти примитивные орудия на стене — так жили одичавшие потомки древних развитых народов. Они тысячелетиями заново постигали науку, развивали культуру. Мы же сохранили и преумножили знания. Семь с половиной тысяч лет прошло от сотворения мира, когда наши предки вышли из убежищ и начали возрождать общество, создавая государства и примиряя варваров. Это была долгая, тяжёлая работа, которая не увенчалась успехом. В наших же силах теперь сотворить новую эру без порока и поддерживать мир сколь угодно долго.

Я взглянул на древние ножи, чаши и мотыги, а затем перевёл взгляд на правую стену. Значит, здесь красуются достижения народного хозяйства ещё не начавшейся эпохи. Весьма символично: от дикости до совершенства — один шаг. Я буквально придумал слоган для Прехистората. Наверняка портреты лидера станут красоваться на стягах, развивающихся на утреннем ветерке, пока представители нового общества стройными рядами будут следовать к местам работы. Вместе с заботливо приготовленным роботами завтраком они незаметно для себя уже приняли новую дозу препаратов, контролирующих эмоции. Тут-то и пригодится мой креатив.

— Каково во всём этом моё предназначение? — выдохнул я, заметив появившуюся в голосе хрипотцу — где-то там, на поверхности истекали мои бессонные сутки.

— Мы подошли, наконец, к главному, — силуэт немного приблизился странными скользящими шагами, голограмма за его спиной исчезла, и через проём вновь заструился свет. Мне удалось подробнее рассмотреть одеяние незнакомца — оно было стачано из тёмно-бордового материала с очень детальной фактурой. Рисунок напоминал мелкие элементы на печатной плате сложного устройства. Лицо по-прежнему надёжно скрывал капюшон.

— Я Прехистор — Верховный Наставник Прехистората, — продолжил он. — От моих решений зависели жизнь и деятельность ордена на протяжении пяти веков. Однако главное предназначение Прехистора — быть на грани добра и зла, уравновешивать колебания. К этому имеют способности лишь единицы. Сегодня настал момент передачи моих полномочий новому Верховному Наставнику. Твоё предназначение — стать им.

Сестра покорно закончила перевод последней фразы, и наступила тишина. В центре зала в потоке света среди стеблей свисающего растения вдруг запорхал мотылёк. С его крыльев осыпа́лись мельчайшие чешуйки и, переливаясь в лучах, медленно опадали вниз. Насекомое покружило немного и скрылось в проёме, устремившись вверх.

Очередное повышение? Из разряда избранных — сразу в полубоги? Подсознательно я был готов к чему-то подобному, имелось достаточно времени, чтобы прокрутить всю историю от начала и до конца: от знакомства со стариком до посадки в самолёт на Екатеринбург. Мне казалось, я неплохо мог анализировать, смотреть на мир широко, но в отношении себя я оказался беспомощен. То, что представлялось безумным коконом из связей и событий, внезапно опутавшим меня, на деле оказалось лишь результатом собственной недальновидности. Неужели линия моей судьбы так очевидна? Неужели всё настолько предрешено? Ведь ключевых персонажей драмы, разыгрывающейся в последние недели, я знал более десяти лет, а сейчас все части головоломки взяли да и сложились. Лавров — мой наставник в ордене — когда-то присутствовал на защите дипломной работы; Павел Малтис — отец Вики — приложил руку к созданию посёлка с символическим названием Заря, призванного в будущем стать «зелёной зоной»; Михаил Иванович — давний друг семьи — строил этот самый посёлок и наш дом; ну и Вика — просто Вика. Хотя нет, не просто. Возможно, в ней находится ключ к выходу из этого лабиринта.

Пока мысли роились в моей голове, Прехистор стоял без движения — ни одна складка на его одеждах не шелохнулась. Стоило бы в очередной раз задать вопрос: «Почему я?», но ответ на него уже никому не был интересен, даже мне самому. Поэтому я спросил о другом.