Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том II

Тиель знает, что ему вряд ли удастся когда-либо еще так приблизиться к подобным совершенным образцам. Он борется с соблазном взять какое-нибудь оружие и изучить его. Ему хочется почувствовать сравнительный вес, индивидуальные особенности баланса.

Когда время тянется очень долго, и никто не приходит, Тиель протягивает руку к подвешенному у стены на гравитационном крюке дуэльному мечу.

— Сержант Тиель?

Тиель замирает и быстро отдергивает руку. В зал вошел палубный офицер в церемониальном костюме.

— Да?

— Меня просили сообщить вам, что ждать осталось недолго.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, — отвечает Тиель.

— Что ж, — пожимает плечами офицер, — осталось недолго. На первое место вышли вопросы логистики. Примарх вскоре вызовет вас.

Он поворачивается, чтобы уйти.

— Подождите, примарх?

— Да, сержант.

— Я ждал, что меня вызовут к магистру ордена Антоли, — говорит Тиель.

— Нет, к примарху.

— Аа, — произносит Тиель.

Палубный офицер ждет еще мгновение, приходит к выводу, что беседа окончена, и уходит.

Примарх.

Тиель медленно выдыхает. Можно считать, что его проблемы практически самые серьезные, какие вообще могут быть.

Что означает…

Он снимает дуэльный меч. У клинка необычный баланс. Тиель дважды взмахивает им, а затем поворачивается к ближайшей тренировочной клетке.

Останавливается. Разворачивается обратно.

Проклятие можно с одинаковым успехом заработать как за часть, так и за все вместе.

Он берет рафианскую саблю, вдвое короче меча, но почти такую же тяжелую. Держа в каждой руке по клинку, он идет к клетке.

— Тренировка, режим одиночного спарринга. Двойное оружие, восьмой уровень сложности. Выполнять.

Клетка с гудением оживает, вокруг него поднимается система арматуры, с лязгом начинающая вращаться.

Тиель приседает на корточки. Он поднимает два бесценных клинка.

Их вылет отложен. Какой-то там шторм над провинцией Карен. Небо на востоке становится красно-лиловым, словно налитый кровью синяк.

Сержант Хеллок велит им устраиваться на ночлег и ждать вызова. Вылет отложен, но не так, чтобы позволить рядовому Бейлу Рейну покинуть позицию и пойти повидаться со своей девушкой.

— Согласно уставу, никаких исключений, — говорит сержант. Затем он слегка смягчается. — Извини, Рейн. Знаю, что ты надеялся.

Бейл Рейн садится и прислоняется спиной к погрузочному поддону. Он начинает думать, что проведет остаток жизни, глядя на лицо сержанта Хеллока, и больше не увидит Нив.

Истина едва ли могла оказаться более противоположной.

— Это что — пение? — спрашивает Кранк. Он поднимается.

— Это пение, — произносит он.

Рейн тоже его слышит. В двухстах метрах, по ту сторону какого-то ограждения периметра, находится полевой лагерь, занятый подразделениями Армии, которые прибыли с XVII-м. Оборванная толпа, так они выглядят. Просто какие-то проходимцы с окраинных миров, от таких и ждешь, что они будут семенить по пятам за фанатичными Несущими Слово. Когда они выгружались, то заработали изрядно критических комментариев сержанта Хеллока, которые касались формы одежды, построения, обслуживания оборудования и парадной дисциплины.

— О, ну это просто неприлично, — говорит Хеллок, поджигая палочку лхо и наблюдая, как те высаживаются из десантных модулей. — Они похожи на долбанных бродяг. На тупых, как дерьмо, охотников с мира, расположенного в какой-то заднице.

Солдаты с другой планеты и впрямь не выглядят многообещающе. Они оборваны. В них присутствует дикость, как будто они слишком долго были лишены чего-то жизненно-необходимого. Их кожа бледная, а телосложение худощавое. Они похожи на растения, которые чахли без света в пещере. Похожи на дикарей.

— Как раз то, что нам надо, — произносит Хеллок. — Дикие вспомогательные подразделения.

Они поют, скандируют. Это не уютный или привлекательный звук. В сущности, его довольно неприятно слушать.

— Похоже, это придется прекратить, — говорит сержант. Он давит каблуком окурок палочки лхо.

Он движется через площадку, чтобы потолковать с командиром другого подразделения. Пение раздражает его.

Капли дождя вырываются из сухого воздуха, словно болтерные заряды. Они разбиваются, как будто черное стекло, об обтекатель спидера, который Селатон гонит по Магистрали Эруд.

Повсюду пыль: высохшая до состояния пыли земля, затвердевшая корка пыли на металле, пыль в воздухе, поднятая челноками, машинами и транспортом. Плоский ландшафт бледен и едва освещен. Небо странно потемнело, став непрозрачным. С пассажирского места бронированного спидера Вентану видно далекую линию холмов, покрытых зеленью.

С юга надвигается ливень. По воксу говорят, что в Карен уже болото.

Пройдет не так уж много времени, и здесь тоже будет болото, думает Вентан. Свет такой странный. Небо такое темное, а земля такая светлая. Капли дождя похожи на стеклянные бусинки, на слезы. Они разлетаются об него, о броню, о спидер, оставляя полосы влажной черноты на налете белой пыли, которым за день покрылись все поверхности.

Капли дождя бьют по пыльной земле, по магистрали, по шероховатой обочине, оставляя миллионы крохотных входных отверстий, похожих на черные воронки, и маленькие белые облачка. Вдалеке в нижних слоях тучи, словно прослойки блестящей руды в угле, сверкают мелкие серебристые нити молний.

Селатон управляет по-идиотски. Спидер — тяжелая двухместная машина с передними турелями, ее кобальтово-синяя броня покрыта хлопьями пыли, а также вмятинами и царапинами от эксплуатации. Кабина открыта. Гравитационные платформы отталкиваются от земли, а силовая тяговая установка обладает сверхмощностью, чтобы переносить окружающую ее броню.

Это легкий разведывательный аппарат, пригодный, чтобы выбраться из неприятностей. Вентан затребовал его на день в качестве транспорта для личного состава.

И вот теперь Селатон управляет им по-идиотски.

Он выжимает практически максимальную горизонтальную скорость, оставляя позади них на плоской и прямой дороге белый пыльный след. Дождь пытается прибить пыль, но та слишком плотная. На расположенном слева от водителя навигационном дисплее моргает карта маршрута. Дисплей укреплен и защищен решеткой от износа. Спидер — рабочая машина, вдоль всех сварных швов тянется голый металл.

Предполагается, что дергающийся курсор на подсвеченном дисплее — это они. Вытравленная линия — магистраль. Внизу экрана клякса, это станция Эруд. Наверху треугольный значок.

Перед курсором на линии появляется красный предупредительный пунктир.