Девид Дворкин - Треллисанская конфронтация

– И второе. Как уже сказал мистер Спок, егемоты не примут нынешний статус кво. Они уже выступили против силонов. Они попытались защитить этот мир, потеряв при этом слишком много жизней, и все ради того, чтобы сохранить вам ваши привилегии. Вы знаете, в последнее время я много работал. В частности, удалял из мозгов капсулы… Примите эти условия, господа, у вас нет иного выбора.

Видрон нервно облизнул свои сухие губы и обернулся к коллегам по гемотам, но все они уставились на стол, боясь поднять на него глаза. Убедившись в том, что от них помощи ждать не стоит, Видрон начал говорить:

– Доктор, я в чем-то согласен с вашими аргументами. Я думаю, мы бы даже согласились иметь в правительстве несколько представителей егемотов, раз уж нам не остается ничего другого.

Он остановился, и по его лицу было понятно, что к предмету обсуждения он испытывает безграничное отвращение, настолько сильное, что оно мешает ему говорить.

– Так в чем же трудность? – настаивал Спок.

Видрон заставил себя продолжать:

– В том, что они животные, звери. Они служат нам потому, что из животного состояния мы вывели их исключительно с этой целью! И мы не можем…

– Минуточку, – мрачно прервал его Маккой. – Это мы уже слышали, и ваши доводы мне надоели. Как только вы заявили, что вы и егемоты можете иметь общее потомство, я сразу понял, что все ваши аргументы – сплошная чушь. Если бы головы ваших медиков, впрочем, как и ваши, не были ею забиты, они бы давно это поняли. Мою правоту можно легко доказать опытным путем, хотя вряд ли это нужно: у вас общие предки, которые жили относительно недавно, вы одинаковые по всем морфологическим признакам.

Треллисанцы не могли проронить ни слова. Маккой силился понять, о чем они сейчас думают. Только сейчас он вспомнил о присутствии Матабеля и других силонов, молча наблюдавших за этой сценой. Наконец, один из треллисанцев подал голос:

– Но ваш коллега вулканец… Мне сказали, что он наполовину человек. То, о чем вы говорили – не правда.

Его соплеменники согласно закивали.

– Простите, что приходится рушить последнюю вашу опору, – заявил Маккой, чувствуя себя при этом ханжой, поскольку сожалений не было и следа. – Вулканцы и земляне корнями уходят в общую древнюю расу, в незапамятные времена населившую всю современную галактику. От нее пошли почти все гуманоидные расы, возможно, включая вас. Разумеется, произошли некоторые генетические изменения, вызванные адаптацией к экстремальным условиям, случались и аномалии, вулканцы, например. Те расы, у которых нет общих гуманоидных предков, совершенно очевидно, не могут иметь совместного потомства.

Тут вступил Видрон, качая при этом головой.

– Вы просите невозможного, доктор. То, о чем вы говорите, означает полный переворот нашей истории, пересмотр судеб многих поколений…

– Черт побери, – взорвался врач, – я не прошу вас верить мне на слово! Когда вы впервые упомянули свою теорию, по которой егемоты были выведены из домашних животных, я тут же пошел в лабораторию и взял анализы ткани у трупов, жертв бомбардировок, среди которых были и егемоты, и вам подобные. С результатами могут ознакомиться ваши биологи, там есть документально подкрепленный генетический анализ и все такое. Да вы и сами могли это проделать уже тысячу раз. Но хорошо, я для вас это сделал. И теперь вам придется взглянуть правде в глаза!

Маккой понял, что уже давно стоит и кричит во все горло. Почувствовав при этом себя достаточно глупо, он сел и замолчал. С едва заметной улыбкой он обернулся к вулканцу:

– Ну-с, хотите что-нибудь добавить?

– Не сейчас, доктор, – тихо прошептал Спок. – Имплантаты. Вы должны объяснить мне это, только позже.

Он повернулся к треллисанцам.

– Я полагаю, господа, тянуть с принятием решения не стоит. Я достаточно близко познакомился с Матабелем, – продолжил он, мысленно обращаясь к темным, глубинам силонских океанов, – достаточно близко, и мне кажется, что, несмотря на его прагматизм, он, как и все его собратья, довольно нетерпелив. Если вы будете тянуть с ответом, он может отказаться от предложенного и начать последнее наступление. Да и его собратья в океане, наверное, уже устали ждать.

Возможно, здесь сказалась мысль, что мрачные силоны готовы тут же восстать из глубин, выйти на пляжи и начать убивать и рушить, а может, удалась хорошо спланированная атака Спока; в любом случае, по лицам треллисанцев было видно, что они проиграли. Несмотря на ритуальное обсуждение своего решения, в результате уже никто не сомневался. Наконец, глубоко вздохнув, Видрон обратился к Споку:

– Пожалуйста, передайте королю, мы принимаем его условия.

Но не успел Спок произнести и слова в адрес силонов, в нетерпении плавающих вдоль платформы, Маккой поднял руку и жестом его остановил.

– А что же с нашими условиями относительно егемотов?

Отвращение промелькнуло на лице Видрона.

– Ваши условия также приняты.

Спок повернулся к силонам и мягко заговорил по-вулкански. Тихий шелест слов пересек зал и достиг Матабеля, сообщив ему о том, что моря Треллисана отныне его.

Силоны, переполненные триумфом, пронзительно свистели, били фонтанами брызг и обдавали треллисанцев настоящими волнами.

Новый силон проскользнул в зал, оглядел собравшихся, остановился на короле и медленно подплыл к нему. В первые минуты ни треллисанцы, ни двое офицеров не заметили вновь пришедшего, возможно потому, что все силоны до некоторой степени похожи друг на друга, а может, из-за того, что треллисанцы были слишком заняты своими изрядно подпорченными туалетами. Когда наконец на платформе поняли, что произошло что-то очень важное, силоны во главе с Матабелем уже уплыли, оставив за собой дорожку мелких пузырьков, которые вскоре исчезли.

– Мне кажется, Видрон. – произнес Спок, – что нам лучше вернуться в штаб.

Он встал я направился к выходу. Озадаченные треллисанцы последовали за ним, тяжело опустив плечи: они ощущали свою полную никчемность.

На улице было уже темно. Вся группа треллисанцев почти бежала в штаб протокольного гемота. В темноте здание слабо светилось, вокруг него сновали люди. Иллюзия организованного столпотворения исчезла, как только они вошли вовнутрь: организованностью там и не пахло, было только столпотворение.

Спок безуспешно пробовал остановить пробегавших мимо чиновников, чтобы узнать, что здесь произошло. Видрону повезло больше: один из спешащих функционеров его узнал.

– Сэр, – на последнем дыхании доложил тот, – я так рад, что вы вернулись. Мы все волновались…

– Это неважно. Что тут у вас стряслось?

– А вы не знаете?

Он осмотрел нетерпеливо ожидающих людей, и быстро пояснил:

– К нам прибыл целый флот. Клингоны, ромуланцы, федераты – все вместе. Они уже на орбите. Они требуют, чтобы мы и силоны сдавались.