Дмитрий Соловей - Возрождающийся

Как мы старались пополнить запасы на зиму, хватило их впритык. Повезло, что зимой приезжали на санях больные с соседней деревни. Наши пытались обойтись без услуг знахарки. Даже когда умерла одна роженица Айлу не позвали. О подношениях в виде молока, сыра и масла я и вовсе забыл. Совсем игнорировать знахарку деревенские, конечно, не могли, но оценивали услуги уже не так щедро, как раньше. Айла серьёзно подумывала, чтобы перебраться в другое место. Домик жалко, но в деревнях могут помочь со строительством. Главное перевезти пчёл.

Только потеплело, Айла отправилась с повозкой по округе, собирая берёзовые почки, попутно интересуясь, кто возьмёт знахарку на поселение. Таковых желающих не нашлось. Ходили странные слухи и приглашать знахарку народ не спешил. Из поездки Айла вернулась расстроенной. Тут ещё Звёздочка захромала. Она у нас и без того имела проблемы. В общем, старая кобылка до лета дотянула и померла.

Староста предложил прирезать лошадку раньше. Но Айда не соглашалась. Потом сама сжигала лошадиный труп и горько плакала. Осознание того, что мы не переживём следующую зиму, накрыло и меня. На торги с мёдом ехать не на чем, да и мало его. Местные в транспортировке кувшинов нам точно не помощники, у них свои проблемы.

Не сразу я заметил, как обмелела река, омывающая деревню с севера. Собирать лекарственные растения стало непросто, поскольку лето выдалось засушливым. Может, и хорошо, что Звёздочка померла. Запасти сено ей в этом году не получилось бы.

– В город нужно уходить, и лучше подальше на север, – размышляла вслух знахарка. – Засуха озлобит людей.

– Почему? – искренне недоумевал я.

Мне цивилизованному человеку эти деревенские заморочки было сложно понять. При том, что в этом мире имелась магия, знахарку деревенские перестали уважать. Пару раз я слышал, как ей вслед кричали «Окудница!». Оказалось, что народ был не так далёк от предположений.

– Это ведь я проклятие наслала на ту семью, – повинилась Айла. У меня будто груз с плеч упал. Мысли насчёт мести Карела в голове давно крутились, думал, что это я виноват. – Но засуха не от меня, – заверила женщина.

С этим я был согласен. Слухи ходили, что весь регион постигла такая напасть. Насчёт запасов продуктов на зиму я иллюзий уже не питал. Были у Айлы некоторые накопления: парочка серебряных монет и немного меди. Этого хватит на первое время с городе. Чем там будем заниматься я не представлял.

– Попрошусь у кого из травников в помощницы. Тебя попробуем пристроить служкой в едальню или на постоялый двор.

Перспектива была так себе, но выбора не было. В деревню мы теперь опасались заходить. По внешним признаком угадывали, что урожай засох на корню. Мы и сами с трудом набрали минимум лекарственных трав. Подъедали прошлогодние зерно, перемалывая его на ручной мельнице, доедали овёс, купленный для Звёздочки. И все чаще в похлёбке были корешки. Хоть с этим добром проблем не было. Вдоль реки растительность зеленела и я без труда находил корни. Конечно, деревню приходилось огибать по широкой дуге, да и возвращался я в сумерках.

Знахарка мне к на такой случай показала одно растение. Сок стебля этого белохвоста можно закапывать в глаза, но и отвар годился. Чтобы видеть в темноте я брал собой белохвост и ориентировался ночью не хуже кошки, правда, всё выглядело в серых оттенках. Зато фонарей и факелов не нужно.

Айла торопилась передавать мне знания. Её не смущало, что сейчас был не сезон на некоторые растения. У нас под навесом хранились запасы с прошлого года (больные зимой не приходили).

– Думьян при простуде. Собирать его только в время цветения. Ромашку для много применяют… – перечисляла она.

Удивительно, но часть трав и деревьев этого мира имели привычные мне названия. Объяснения этому я не находил. Не то до меня раньше попаданец какой-то побывал, не то миры так пресекались или, что более вероятно, шли по одному пути развития, включая тот же язык. За несколько лет я уже освоил местный диалект, почти позабыв свой «чистый русский». Зато на местном писал и читал бегло, надеясь, что эти навыки помогут мне в будущем.

Жаль, уйти в город в начале осени мы не успели. Крестьяне, когда поняли, что соберут урожая меньше, чем посеяли, как-то быстро отыскали виновника своих бед. Кто их настропалил, и что конкретно стало той последней каплей, я так и не узнал. В один из дней толпа местных жителей заявилась к дому знахарки. Моя интуиция предупредила заранее, но убедить знахарку бежать в лес я не сумел, а после стало поздно.

– Прочь! – кричала на деревенских Айла, закрывая меня собой. – Сами виноваты, что малые подати платили. Собрали бы денег на мага, он бы вам вызвал дождь.

– Это ты окудница виновата! – кричали со всех сторон.

Я так понял, что «окудник» в данном случае использовалось, как ругательное слово.

– Данир, лезь в подпол, я попробую их остановить, – повернулась ко мне знахарка.

– Не поможет, – усомнился я.

– Так хоть не побьют. Они нас жечь будут, – показала знахарка на факелы в руках женщин.

Перспектива быть сожжённым мне не нравилась. Помню прошлые ощущения, но и забитым дубьём не желал быть. Как назло, ничего из наших особых препаратов мы в доме не хранили. Это тоже на всяких случай, чтобы никто не обвинил во вредительстве. Все ядовитое и затуманивающее сознание припрятано в схроне в шалаше возле озера.

В общем, я ещё медлил с отступлением в подвал, а на нас уже посыпался град камней. В последний момент я успел нырнуть вниз, закрыв крышку подпола, и тут же по ней застучали камни. Затем громко и надрывно кричала Айла. Я сидел в углу, в темноте, зажав уши, чтобы не слышать того сумасшествия, что творилось снаружи. Ожидал, что меня пойдут искать, извлекут наружу и убьют, но в подпол никто не сунулся.

Совсем дураками деревенские не были, знали, что у знахарки может быть припрятано нечто ядовитое, потому решили без лишних затей сжечь строение. Не верил я до последнего. Засуха же. Как не боятся распространения пожара? Вскоре в подпол начал проникать дым, а затем громко буркнул светильник. Айла мне не раз рассказывала, почему эту магическую вещь нужно держать подальше от огня. Свет и огонь одной стихии. Амулет освещения всегда хочет притянуть свою стихию. И если нет рядом мага, то как раз получается такой большой бум.

«Хорошо, что так, – подумал я напоследок, – Совсем не мучился, сразу умер».

Честно скажу, новое перерождение стало для меня сюрпризом. Когда услышал взрыв амулета, то сразу смирился с тем, что закончил жизненный путь в этом теле. И вдруг оказалось, что вижу всё происходящее около дома знахарки.

Мой дух или нечто бестелесное отнесло метров на двадцать вверх. Видимость была не очень. Тут и дым, и пламя, плюс, у меня полноценных органов зрения не имелось. Картинка то рябила, то расплывалась. Да и сам я был в полном шоке, хотя и наблюдал с неким злорадством, как деревенские пытаются обезопасить район, в срочном порядке копая канаву вокруг дома. Ну, не идиоты? За все лето дождик два раза поморосил, трава так высохла, что искры хватит для пожара. Могли бы нас и другим, менее болезненным способом убить. Хотя в этот раз я боли не почувствовал. Айлу жалко.