Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания — 3 [СИ]

Теперь стало ясно, почему руководство так спокойно держит различных волшебников в обычном загоне. Кубик являлся артефактом, самым настоящим. На всякий случай я попробовал сколдовать вхолостую, но тут же получил предупреждение от интерфейса.

Способности блокированы.

Для восстановления покиньте антимагическую зону.

Но эта неожиданная информация меня не расстроила, а наоборот — подарила надежду. Пока спятившая расстрельная команда продвигалась по коридору, у нас оставалась парочка минут в запасе. Нужно только разобраться в устройстве блокиратора, а точнее — сломать его. Это всяко легче, чем починить.

— Надо сбить его на пол, — для начала решил я. — Давай, подсади меня.

— Отдохни, каратист, — отмахнулся сокамерник и подтащил в качестве стремянки упиравшегося Михаила Самохвалова. — А ты стой тут и не пыхти. Маслины тебя и под нарами достанут!

Увы, но даже жилистым рукам Горького крепёж в виде металлической скобы на анкерах не поддался. Пропыхтев с полминуты, татуированный спрыгнул на пол и подскочил к кровати здоровяка:

— Толян, выручай! Без тебя никак!

— Не-а.

— Христом богом тебя прошу! Тебе это там по-любасу зачтётся. Ну, чё те стоит?!

Верзила задумчиво нахмурился, и Горький продолжил напирать:

— Тут же не только мы чалимся! Бабы вон по соседству, у них верняк семьи есть. А?

— Ладно, только не зуди над ухом.

С ворчанием, будто поднятый из берлоги медведь, Анатолий Чугуй встал с кровати и выпрямился во весь свой богатырский рост. А было в нём никак не меньше двух метров. Не даром его пятки торчали наружу, когда он просто лежал на стандартной кровати.

Подсаживать такого атлета было не нужно. Оттолкнувшись от пола, он одним ударом выбил артефакт из крепления, да так, что тот со звоном отлетел до самой стены. После чего наш помощник преспокойно улёгся обратно, слизывая кровь с рассечённого кулака. Мы же сгрудились вокруг упавшего кубика, силясь понять, как он работает.

— Наверняка это какие-то руны, — указал я на переливающейся рисунок.

— И чё? — пожал плечами Степан Самохвалов.

— Капчо через плечо! — огрызнулся Горький. — Каратист прав, гравюра тут намалёвана неспроста. Надо её покоцать хорошенько.

С этим не возникло больших проблем — судя по весу, кубик внутри являлся полым, а вокруг хватало твёрдых металлических предметов. Пусть и острые углы отсутствовали, втроём мы быстро довели артефакт до состояния консервной банки, которую пытались открыть ломиком. Колошматили обо всё подряд, пока металл вдруг резко не поддался, став на ощупь каким-то пластилиновым.

— Работает! — радостно оскалился Степан, окончательно сминая его в подобие шара.

— Всё, дай сюда! — Горький бесцеремонно забрал заготовку, и отдал её кузену. — Миха, целься промеж решёток, со всей дури, ясно?!

— Да, — кивнул собравшийся кинетик.

На этом наши лихорадочные приготовления подошли к концу. Выстрелы трещали уже за соседней стенкой, обрывая истеричные вопли и мольбы, так что времени больше не осталось. Степан ещё пытался оторвать прикрученный к полу одиночный табурет, но я прекрасно видел, что он не успевает.

Через несколько мгновений в поле зрения показалась расстрельщики, облачённые в заляпанную кровью полицейскую форму, поверх которой были небрежно накинуты разгрузки. Всего двое человек — мужчина и женщина, передвигающиеся странными, шаркающими шагами. Да и остальные их движения были далеки от совершенства. Всё стало на свои места, когда я увидел повернувшиеся к нам мужчину. Его глаза настолько закатились, что видно было только одни белки, порозовевшие от лопнувших сосудов, а из приоткрытого рта на пол капала слюна.

Женщина в точно таком же состоянии ковыляла чуть позади, работая по другой стороне коридора. Нет, так даже с дикого перепоя не двигаются. Видимо, ими всё же кто-то управляет. Или что-то…

В руках оба подконтрольных стража закона держали небольшие пистолеты-пулемёты со складным прикладом. Детские игрушки для воинственных мальчиков чаще всего и то солидней выглядят, но зато эти угловатые штуки плевались самыми настоящими пулями. Мужчина неестественно дёрнулся, повернувшись к нам всем корпусом сразу, и тут нервы Михаила не выдержали. Спрессованный металлический шар резко вылетел из его рук, как из пушки, врезавшись прямо в грудь человеческой марионетки.

Стрелка сбило с ног, едва не прокрутив его в воздухе, и больше он подняться не пытался. Даже несмотря на то, что разгрузка погасила часть импульса, удар всё равно вышел сокрушительным. Как минимум, рёбра вдребезги, а то и позвоночник. Обессиленный кинетик плюхнулся на пол, где его подхватил двоюродный брат.

Женщина на потерю напарника отреагировала странно — отвернувшись от противоположной камеры, она выпустила длинную очередь в лежащее перед ней тело, пока сухой щелчок не ознаменовал конец боеприпасов. Они и раньше на патроны не скупились, поливая беспомощных людей пулями, как водой из шлангов. Поклацав ещё немного спусковой скобой, одержимая отщёлкнула прямоугольный магазин и принялась копаться в разгрузке в поисках нового.

У нас тоже закончились снаряды, да и само орудие пребывало далеко не в лучшем состоянии. Но тут к решётке подскочил Горький, оскалившись, словно дикий зверь.

— Врёшь, сучка, я тут не подохну!

В его татуированных пальцах оказались зажаты обычные игральные карты, в которые он предлагал мне перекинуться накануне. Только теперь по их ободкам пробегали ярко-алые искры. Наш сокамерник от души размахнулся и запустил карты прямо в женщину, словно фокусник в цирке. Только каждая оставила после себя отчётливый инверсионный след в воздухе, прежде чем попасть в цель. Мимо неуклюжей женской фигуры пролетела всего лишь одна, глубоко вонзившись в кирпичную стену коридора, словно это не картонка, а какой-то японский сюрикэн.

Хрупкому человеческому телу пришлось ещё хуже. чем стене. Карты перебили руку, что уже почти вставила новый магазин, излохматили в лоскуты разгрузку, а последняя распорола горло, хотя и остальные раны были никак не совместимы с жизнью. Качнувшись, женщина повалилась рядом со своим расстрелянным напарником.

— Интересно, а у них есть при себе ключи? — тихо пробормотал я себе под нос.

Сидеть взаперти, когда вокруг творится чёрт знает что, не было никакого желания. Тем более, что здание то и дело снова потряхивало. Один только Анатолий Чугуй отнёсся к нашей победе с уже привычным пофигизмом. Даже не знаю, что должно ещё случиться, чтобы он наконец встал с кровати.

Массовая культура невольно приучила меня к мысли, что для успешного побега обязателен ключ или на худой конец — отмычка, но современная реальность диктовала другие условия. Наш пример вышел очень показательным, как отсутствие одного магического артефакта позволяет вытереть ноги об все старые нормы содержания заключённых.