Алексей Федорочев - Лось 3

Еще одни права, тоже на немецком, и тоже, просроченные и действующие исключительно на территории далекой неметчины, обнаружились на имя Маргариты Львовны. Мама Рита русская, но привела ее в дом бати мама Яна, а где они познакомились – бог весть! Почему бы не на территории условного противника? Мама Яна раньше к своему отцу часто ездила, да и сейчас хотя бы раз в год выбирается – СБ не дремлет и кое-что о семье мне докладывает.

«ТроЛос»(!) – наткнулся на наиболее интересную для меня пачку документов. Счета, счета, снова счета!.. Наконец-то глаза остановились на учредительных документах. Устав – ерунда, общие фразы… состав учредителей – дед Август и батя… а вот копия написанной от руки расписки, в которой батя занимал вложенные в дело средства у моей-Масюниной будущей крестной матери – тогда еще просто бюргерши и соседки Августа Троттена, зато последние семь лет – супруги канцлера Германии…

В своей реальности я привык, что немцы имели какие-то отличия в вере, которые наша православная церковь признавала со скрипом. Но, отвлекаясь на сходство двух миров, постоянно забывал, что живу не у себя, а в другой реальности! Очень много здесь разнилось, но не все отличия удавалось ухватить. В частности, вопросы веры до получения от Нины копии крестильной записи меня никак не трогали.

Если моя крестная мать – жена канцлера, то сам канцлер, получается мой крестный отец? Не зря Младший тогда уцепился за случайную оговорку, сделав правда совсем неправильные выводы… Неправильные с моей точки зрения, но очень правильные с его…

Так и непроснувшийся дом щерился мне вслед темными провалами окон. Бобик тоскливо заскулил, проводив грустным взглядом.

– Прости, псина, не могу я тебя сейчас забрать. Конспирация, брат, понимаешь? – остановился у будки, – Но я заберу тебя. Не сейчас, чуть позже… Веришь мне, брат?..

Не понял и не поверил, ворча прячась в холодное собачье жилище.

– Руслана Евгеньевна!!!

– Михаил!!!

В сердцах бросил трубку, оставляя на уже чиненном корпусе новую трещину.

Девятка стоила как два самолета.

Десятка – как четыре.

Пока мы схлопывали окна со стопроцентной вероятностью, новое поколение машин, как оказалось, никого не интересовало! Такое ощущение, что я один помнил про противоестественную приспособляемость всадников!!! А с промаха Иглы уже прошло три года.

Три года…

Три года, в течение которых мы останавливали всадников все ближе и ближе к себе. 17 из 24000 Жоппера, судя по последним поединкам, – еще не самый худший результат! И дело ведь не в промахах, хотя из-за возросшей скорости чужаков их тоже хватало, а в реальной непробиваемости!

Звонок телефона прервал мои невеселые раздумья:

– Одну модель. Я согласовываю одну пробную модель!

– Спасибо!!!

Воронин был богатым, но далеко не настолько, чтобы на свои деньги обеспечивать обороноспособность империи. Я ему периодически подбрасывал кое-какого дефицита – благо, у владельца «СалемитНикеля» ряд материалов постоянно находился на складе, – но мои управляющие уже начали слать мне осторожные письма, где сетовали, что запрошенные «хотелки» нарушают производственный цикл. С одной стороны – клал я на их послания, а с другой – мои пожелания явно в итоге снизят причитающуюся мне же ежегодную прибыль. Пока – ненамного, но я как-то тоже не чувствовал себя готовым на добровольных началах спонсировать крупнейшее в мире государство! Я за эти миллионы пострадал морально!

Разрешение Забелиной хотя бы на одну модель переводило нашу самодеятельность в госзаказ.

– Делаем еще одну машину для Жоппера! – не поленился найти Ван-Димыча и обрадовать полученным разрешением.

– Михаил Анатольевич! Вот бумаги, запрошенные вами! – догнав в коридоре, перебила наш разговор все еще недовольная моими недавними капризами Софья.

– Что за бумаги? – отвернулся от шефа.

– По пострадавшим в Оренбурге.

– Хорошо, положи на мой стол! – и снова вернул внимание Воронину, – Шеф, когда будет новая машина?

– Костяк у меня вчерне есть – не хватало нескольких узлов, которые не так просто заполучить.

– Шеф! Завтра? Послезавтра? Через неделю?!

– Завтра-послезавтра точно не получится, – усмехнулся Ван-Димыч, – Экий ты прыткий стал! Неделю, дай мне неделю, и Дмитрий сможет примерить обновку! Тропилин не Гена, зато материала прислал сразу на три штуки – успел ты у них шороху навести! Завтра вплотную займусь.

– Иван Дмитриевич, сами понимаете – на носу декабрь. Не попадем в следующий годовой бюджет – год потеряем. А мне что-то резвость и непрошибаемость всадников в последнее время перестала нравиться.

– Как раз насчет непрошибаемости: от Модеста Дегтярного сегодня в почте весточку видел – велел тебе на рассмотрение передать. Он уже второй раз предлагает нам испытать его прототип. Для девятки он тяжеловат, а вот для десятки может подойти.

– А чего это он вам, а не мне пишет?! – слегка оскорбился на подобные обходные маневры.

– А ты на его прошлый звонок, едва услышав вес, очень резко ответил. По делу, тут я с тобой не спорю, из техзадания он здорово выбился. Но дедушка Дегтярный у нас старенький и обидчивый, не привык, что его мнение кто-то может оспаривать.

– Погодите, погодите… так это что, я на самого Модеста Ивановича орал, что ли?

– И даже по родне его прошелся…

– Итицкая сила! А чего он не представился? Он что думал – я его по голосу опознаю?!

– Может быть и думал, личность-то он известная, по радио часто выступает, на телевидении тоже мелькает иногда.

– Хм… телевизора у меня нет – так и не сподобился завести, а вот по радио я его, наверное, слышал. Некрасиво получилось… но я это переживу…

– Поскольку твой голос по радио в последнее время слышится чаще его, то он это, видимо, тоже переживёт.

– Всего две передачи записал, – смутился я, – И то, почти всю текстовку мне левые люди сочинили…

– Да, я заметил отсутствие твоих любимых оборотов! – по-доброму усмехнулся шеф, вгоняя в краску, – Прототип Дегтярного тяжелый, я посмотрел описание – для девятки не пойдет – если только мы еще где-нибудь по весу не снизимся, но я пока не вижу где. А для десятки может что-то интересное выйти. Он там еще с патронными лентами похимичил, чтобы лучше в габариты и заявленную массу втиснуться. Посмотри, в общем. Я считаю: пробники надо брать и «смотреть руками».

– Странно, что он вообще с нами работать после моего хамства согласен.

– Я случайно под дверью оказался, когда ты с ним по телефону лаялся. Ничего действительно страшного ты ему не сказал, ругал его по делу. А ему новый заказ – новые деньги. Судя по письму, он готов хоть завтра четыре пробных экземпляра прислать. Как раз в тему.