Алексей Федорочев - Лось 3

– Кого это?

– Освободил тебя от дочки и племянницы, приветил Ведьму, приласкал Краснову – вот ни за что не поверю, что ты Лену не потрахивал! Декаду назад на радио Красавину встретил – так и та на шею вешалась! Едва отбился!

– Кто виноват, что тебя на мои объедки тянет!

– Да, мать твою, ты пол-империи перетрахал, откуда здоровье? В кого ни плюнь – под Скоблевым побывала! Так и приходится на твоих кровных родственницах жениться! Есть хоть надежда, что твой член их не успел испортить!

– Света беременна. Не знаю от кого. Молчит. Это, чтобы потом ко мне претензий не было!

Резкая ретирада невест в туалет заиграла новыми красками.

Все вдруг сменилось.

Короткий расчет – тошнит – два-три месяца!

Черт побери, итицкая сила, я женюсь не по расчету, а по любви?!

На собственном печальном опыте постиг сразу две вещи: за что Скоблева не пускают в реальную власть и как умирает любовь. И если первое я предпочел бы узнать намного раньше, то вот второго – нахер не надо!!! Но эти два открытия оказались взаимосвязаны.

Празднуя двойную помолвку, проведенную, чуть ли ни подпольно, Аркадий Сергеевич много позировал, обнимался, шутил, ободрял и… пил. Я как бы тоже не ангел – крылышки давно поистрепались, а нимб где-то потерялся, но в наших обстоятельствах предпочитал оставить голову трезвой. Сто граммов из его фляжки накануне на площади и сегодняшний бокал шампанского в честь события не в счет – всё моментально сгорело в адреналиновом огне. Да и не те это были дозы, чтобы хоть как-то повлиять на почти двухсотискровика. Показатели генерала, вероятно, были в том же диапазоне, раз у Светы хватало дара вытянуть девятку, но он хлестал спиртное как не в себя. Причем, когда он ко мне приближался, от него всё ощутимее несло жаждой.

Внешне пока это не сказывалось, но я, внимательно за ним наблюдавший, видел, что первые признаки не за горами. И еще мне не нравилась всё усиливающаяся от него волна самолюбования. Так и до «ты меня уважаешь?» недалеко.

– Он что, развязался? – тихо спросил у Забелиной, которая тоже с тревогой отслеживала поведение любовника.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда человек долго не пил – был в завязке, а теперь сорвался в штопор.

– Нет, Аркадий всегда много выпивал. Меру, правда, тоже всегда знал.

– Можешь его остановить? Нам еще несколько резиденций штурмовать, он нужен в адеквате. Сама знаешь, его приказы тревожники выполняют спокойнее.

Руслана кивнула и незаметно направилась к генералу.

Я не слышал их диалог – свои слова она произнесла почти шепотом, ответил он ей тоже негромко. Что – опять же не знаю. Но испускаемые женщиной в пространство тревога, любовь, гордость, беспокойство… короче, целый коктейль эмоций вдруг как отрезало, оставив взамен оглушающую боль. Стократ матюгнулся от пришедшей в голову идеи целенаправленно уловить их чувства. От генерала, кстати, еще сильнее донеслась волна самодовольства.

– Я ему не указ… – безжизненно произнесла Руслана, упираясь в стол, у которого я стоял.

Скоблев явно сказал больше – артикуляция была длиннее, но понял, что остального не хочу знать.

– Нам все равно надо довести до конца, – аккуратно накрыл ладонью ее белеющий кулак, сжимающий столешницу.

– Зачем?..

– Затем, что начали.

– Хорошо, – моя рука оказалась отодвинута, а на чужие эмоции лег жестокий контроль, – Кем ты видишь в будущем моего сына?

– Твоим преемником. Он пока еще дурак, но только потому, что молодой. Научишь, натаскаешь, с возрастом всё придет.

– Ты так и не дал клятвы, что его не тронешь! – вспомнила она.

– Хорошо. Клянусь! Глядя тебе в глаза, как ты просила, – твердо ответил на ее вопрошающий взор, – Не переживай! Подуется, но у меня есть для него морковка.

– Почему морковка?

– Потому что он женится на Зайках! – нашелся я, в душе досадуя на прокол, – видимо здесь не была распространена притча про осла и морковку.

– Тебе еще с ним объясняться…

– Руслана! Оставь мои проблемы мне!

– Тогда он теперь, – короткий взгляд на флиртующего с подчиненной генерала, а по сердцу резануло посторонней ненавистью, – Тоже твоя проблема!

– Принято.

И никто вокруг так и не понял, что сейчас был заключен союз века.

«Кардинал и галантерейщик! Галантерейщик и кардинал!!!» – так и вертелось на языке.

– Света! – встретил у порога вернувшихся из уборной невест, – Притормози своего папу! Пожалуйста! – умоляюще прибавил я, – Он слишком много пьет.

– До случая под Иркутском уже дошел? – деловито спросила невеста, усилием воли придавая себе уверенный вид.

– А вот как-то под Иркутском!.. – словно в насмешку донеслось из-за спины.

– Пиши пропало! – прошипела Светик, снова меняясь в лице, – Теперь его только уводить!

– Ты его сможешь увести?

– Найди полковника Бодрову, она умеет его успокаивать. Меня он не послушает.

– Бодрову? Азалию Федоровну?

– Да, она его правая рука. Негласно, так-то Фимкин в его отсутствие командует. Но Фимкина здесь нет.

– Может быть вернетесь домой?

– Наш дом теперь с тобой, туда мы не вернемся. Только выдели место, чтобы отдохнуть.

– Пару снимков вытерпишь?

– Если только пару!

– Тогда сейчас снова фотографируемся, а потом в мой номер на этаж ниже. Заодно этот праздник жизни разгоню.

– Прости, – повинилась Света, – Я тебе сейчас не помощница…

– Тебе отдыхать нужно! Наткин, проследишь? – спросил вторую невесту.

Вместо ответа она тиснула меня за плечо. За больное, сука, плечо!!!

– Прослежу!

«Просто нам не будет!!!» – сделал вывод внутренний голос.

После еще одной фотосессии и устройства невест нашел Азалию Федоровну в другой комнате, где она тихо лаялась о чем-то с Забелиной. Они не орали, но обстановка между ними явно была накаленной. В игре полутеней от настольной лампы, которая почему-то была включена вместо основного света, увидел в женщине что-то знакомое.

– Я вас мог где-то видеть? – невольно вырвалось у меня. С некоторых пор к моментам сходства я стал относиться очень настороженно.

– Ваше превосходительство, – осторожно ответила Бодрова, – Мы с вами неоднократно виделись на окнах. .. – очень неуверенно произнесла новая собеседница, сомневаясь в моей нормальности.

– Вспомнил! Марина Бодрова! – всё так же вслух озвучил свое озарение (надо понимать, что к тому моменту я не спал уже больше суток!), – Штурман «Мишки»! Вы ее родственница?

– Я ее мать…

– Сударыня! Позвольте я встану перед вами на колено?.. – повинуясь порыву, бухнулся перед женщиной и взял в руки ее ладонь, – Это меня… меня она спасла ценой своей жизни!!! Она… она героиня!

– Что же вы за люди-то такие! – всхлипнула Бодрова, – А семье только сообщили, что разбилась!.. И сгорела!!!